Лиза сегодня чуть благоустроила спальню, как смогла. Заставила парнишку-оруженосца перетащить сюда одну лавку из гостиной, самую короткую. А то даже одежду на ночь сложить некуда. Не на пол же бросать, как это сейчас сделал муженек. Служанок заставила еще пару табуретов принести, одна из которых играла роль прикроватной тумбочки, и как раз на ней был подсвечник и кувшин с кипяченой водой. А то захочется пить, так слуг еще пока дождешься.

Сейчас в двойном источнике света – от свечей и камина – обнаженный крепкий торс мужа можно было разглядеть лучше. Не то чтобы Лизе хотелось его разглядывать, но нужно же иметь более точные представления о мужчине, от которого она планирует бежать.

И то, что она видела, ей не нравилось. Или, наоборот, нравилось?

Сплошные мышцы, четко очерченные резкими тенями живого танцующего огня. Заметны старые, уже давно затянувшиеся до ниточек шрамы на груди и мускулистых руках.

Красивого ей мужика выделили, сильного, по-мужски стройного, с воинской горделивой осанкой, но как от такого бежать? В смысле не то, что она уже передумала, а... Он же быстро догонит и... кто знает, что с ней за побег сделает.

Лиза поспешно отвела глаза.

– Кхм, и все-таки, – поторопилась она сказать, замечая, что мужчина тоже замер на месте и смотрит в ее сторону! – Я бы хотела знать, какие колодцы бывают в вашем мире. Мало ли, может, мне от них нужно держаться подальше или...

Или о чем они, вообще, говорили?

Усмехнувшись, мужчина отмер и направился к бадье, зачерпнул воду.

– М-м, та вода уже остыла, – сказала попаданка, не зная, как намекнуть, что в той воде, вообще-то, она уже купалась, а слуги не успели потом сменить.

Хотя барон должен и сам это понимать, здесь же сменить воду в "ванной" – целое дело на полвечера для пары слуг. Но мужчину бэушная вода совершенно не смутила: склонившись, он стал обмываться, поливая себе на голову, шею, плечи. Вода текла по его широкой спине, неснятым штанам, на каменный пол. Только здесь бороздок в плитках не было предусмотрено, останутся лужи до тех пор, пока их слуги не вытрут.

Покачав головой, Лиза поспешила натянуть на себя факут, нижнее платье, в котором сегодня ходила, и нырнуть под толстое колючее покрывало. Отвернувшись к стене, сделала вид, что она уже уснула.

– Ты хотела разговоры, – громко напомнили ей спустя несколько долгих, томительных минут. – Или больше не хочешь?

Подумав, девушка решила, что знатнорожденный, наверняка получивший хоть какое-то образование, опытный воин, успевший побывать много где, знает гораздо больше, чем подросток-оруженосец. Ценный источник информации. Тем более он не поверил в ее "сон", так что лучше уж говорить, чем... кто знает что. Лиза отважилась развернуться передом к мужу, крепко держась за край покрывала.

На этот раз он, к счастью, не стал скидывать штаны, а улегся на постель прямо в них, с заметно намокшими после ополаскивания. Завел руки за голову, отчего его и без того широкий торс кажется совсем уж необъятным, и спросил:

– Что еще о нашем мире не успел тебе рассказать Вальин? Что хочешь узнать?

Много чего, но в первую очередь... И куда деть глаза, чтобы не таращиться на мускулистое тело, распростертое у нее сейчас прямо перед носом?

– Кхм, о ваших деньгах почти ничего не знаю. Нет, знаю уже, что есть грошики, медяки, сербушки, а также серебряные и золотые монеты, но путаюсь в измерениях.

Жаль, что она стесняется напрямую спросить, сколько денег у них в семейном... то есть у мужа. К тому же вдруг он опять обидится? И большая ли сумма в те десять золотых, то есть "злотых", о которых говорил король? Нет, она не меркантильная, но... конечно, ей обидно, что те деньги не ей достанутся! Она-то уже обрадовалась стартовому капиталу. И как бы ей получить хоть какие-то монеты от супруга? До того, как он решит спросить с нее супружеский долг?

– Вот, например, Вальин... у него какое жалование? И что примерно на те деньги можно купить? – начала она издалека.

– У кого, у Вальина? Жалование? – удивился мужчина. – Нет у него жалования, наоборот, его отец заплатил мне, когда отдавал сына в услужение...

Чего?! Здесь работники за свою работу еще сами доплачивают?! Что за ужасный мир?!

– Я его обучаю воинскому делу, а он выполняет все мои указания, ну, и разное нужное. За конем ходит, за оружием ухаживает и прочее.

Ага, а также штопает одежду, таскает еду с кухни, караулит жену босса и, вообще, какой из мальчишки воин? Он же еще ребенок! Ему до воина еще сколько лет расти?

– А на что он живет?

– "На что живет"? – не понял мужчина поморщившись. – В смысле "как"?

Вот вроде и артефакт-переводчик у нее есть, который работает уже совершенно незаметно, но все равно сколько недопониманий! Как ей вливаться в местный народ? Она выдаст свою иномирность первой же фразой! И за иностранку себя не выдашь, потому что она пока не понимает самые азы жизни в этом мире.

– Всем необходимым для жизни я его обеспечиваю, как и других своих людей, – стал объяснять мужчина, задумавшись. – Полное довольствие, но воинам, конечно, еще плачу жалование, разное, зависит от работы и уровня мастерства. Лучники получают меньше, чем мечники. Тому, у кого свой конь, плачу больше. Еще воинам после удачных боев часть трофеев достается, но тебе, наверное, это не интересно...

Ей интересно все, что касается торгово-денежных отношений этого мира!

И барон рассказывал. Сколько стоит боевой конь и подковать ему одну ногу. Сколько стоит примерно обед в таверне – в "головном" городе, то есть где проживает хозяин земель, или на тракте. Сколько стоит книга – кстати, очень дорого, как и сама бумага. Что теперь придется нанять пару служанок, ведь не может леди путешествовать одна с мужским отрядом. То есть, с мужем, конечно, может, но кто ей будет помогать одеваться? Служанки-камеристки стоят дороже, чем просто служанки или даже кухарки, последние, кстати, тоже недешевые, особенно хорошие. Но самые ценные повара, конечно, мужчины. Только такие редкость, даже не каждый граф может похвастать поваром-мужчиной в своем доме. Хотя каждый из воинов его отряда сам по себе кашевар, по-любому научишься в дороге, но по пути к их будущему дому они, конечно, будут останавливаться в тавернах... Раз у них теперь не просто мужской отряд будет...

Мужчина говорил, а его размерено звучащий голос коварно убаюкивал, мешая запомнить названные цифры.

– М-м, в тавернах ужасная еда, – сквозь наплывающую дремоту пожаловалась Лиза, борясь с зевотой. – Может, лучше самим готовить? Только специи нужно заранее на рынке купить и побольше, а то вдруг в провинции их не будет в продаже? Или дороже, чем здесь?

– Ты хочешь пойти на рынок? – не сразу отозвался мужчина.

– А можно? – аж сон слетел прочь.

– Хм, – еще одна длинная пауза, за которую Лиза успела обрадоваться, распрощаться с надеждой и вновь слабо понадеяться. – Ладно. Сходи. Я дам тебе завтра денег. Купи себе всякие женские вещи.

Что, правда?! Ей дадут деньги? Отпустят в город? Какой замечательный у нее муж! Вроде не жадина.

Даже жаль будет от такого сбегать.

"Сходи на рынок" означало, что пойдет не она одна, как Лиза наивно надеялась, а целая толпа! Оказывается, кто же леди одну из дома выпускает. А она теперь леди! Вот такой неожиданный и не очень удобный нюанс ее нового положения.

Во-первых, с ней пойдет Ханка – одна из уже известных служанок, которые ей прислуживали. Она хоть и дворцовая, а не баронская, но как-то договорились со служебным распорядителем, а самой Ханке пообещали монетку. Ведь баронессе не пристало одной с воинами ходить, обязательно нужно женское сопровождение.

Во-вторых, шел Ульф – тот самый кампаре, заместитель барона над солдатами. Раз муж сам не мог составить ей компанию, то кроме денег – мешочка с разнокалиберными монетами, где, кстати, не было ни одной золотой! – выделил этого пожилого воина с внимательным прищуром темных глаз.