Здесь никого нет, кроме хозяина палатки.

Перед самым пологом Серпет замер, негромко спросил:

— Господин, я могу войти?

— Да, конечно.

Я лишь похвалил себя за то, что верно сообразил с глупостью приказа молчать.

Войдя, Серпет тут же замер:

— Господин, вы ещё не готовы?

Агост вздохнул, пошевелил в воздухе пальцами над свитками и кольцами:

— Увлёкся. Знаешь, давай ты начнёшь сам. А я закончу и подойду к тебе. Через одну, может быть, две малых палочки.

Серпет пожал плечами:

— Хорошо, господин.

Чуть склонил голову, коснувшись кулаком ладони, и застыл. Я стоял позади него, а потому отлично видел, что послужило этому причиной. Чернильная лужа и следы моих сапог в ней. Я ведь потом подходил к столу, дарсов придурок. Дарсов глазастый Серпет!

Серпет крутнулся на месте, перед его кулаком вспыхнул круг обращения, но я уже шагнул вперёд, обволакивая его своей Вуалью и ударяя его в локоть.

Его техника сорвалась в полёт, но ушла в пол, а вот Коготь с моей левой руки даже не заметил Покрова Серпета и его амулета. Пробил насквозь. Его вопль боли оказался беззвучен, надёжно поглощён Вуалью.

Панцирь Роака.

Рванувшийся прочь, сорвавший себя с моего Когтя Серпет ударился о купол защитной техники. Я заключил нас обоих в клетку, не давая ему возможности сбежать или выдать меня, вырвавшись из пределов доживающей последние мгновения Вуали.

Одна техника влепилась в Панцирь, вторая в меня. Ни та ни другая не сумели пробить моей защиты. Серпет что-то беззвучно хрипел окровавленным ртом, когда я отбил его удар и скользнул вплотную, вбивая в его рану фиал Сердца Тигра.

Через вдох на упавшем Серпете сомкнулись оковы красного металла. Оковы против слабых Мастеров. Панцирь осыпался, открыв мне хрипящего на полу Агоста. Я негромко сказал:

— Рейка, займись раной Серпета.

Она возмутилась:

— Чего это? Я, вообще-то, мечтала сама в нём дырку сделать, а не лечить его! Он мне ногу пытался отрубить, вообще-то!

— Рейка!

Верность над Агостом притухла, он поднял на меня мутный взгляд, затем перевёл его на сбросившую невидимость Рейку, которая с приглушённой руганью принялась вытаскивать осколки фиала из раны Серпета. Я подтвердил:

— Он жив. Я слишком обязан Сарефу, чтобы убивать тех, кто служит его семье, — заметив, как сверкнули глаза Агоста, добавил. — Но моё терпение не безгранично, младший. Кстати, — Я вспомнил вопрос, который уже несколько дней мучил меня. — Я столкнулся с одним из слуг Саула, хозяина которого ты пытался нанять для моих поисков.

Агост, следя за движениями Рейки, сквозь зубы заметил:

— Не пытался, а нанял. Я щедро пообещал ему духовных камней и даже выплатил часть вперёд. Креод вечно спускает всё на аукционах и постоянно нуждается в деньгах. Главное, предложить хорошую цену.

Я хмыкнул, сообразив, чьи это камни мне достались:

— Ты же сам сказал, что оказанная услуга ничего не стоит. Лишь деньги зря потратил, — Агост вскинулся, отвернулся от Серпета и Рейки, но я успокаивающе поднял ладони. — Но это твоё дело. Мне интересно другое. Мне сказали, будто этот Креод гений Саул, но добавили, что его телохранитель сильней и опасней него, — запнувшись, я вспомнил, что говорить, будто видел его, нельзя. Заметил очевидное. — А раз он вошёл на Поле Битвы, то нашего же возраста, нашего же поколения. Так почему же не он гений Саул? И что там с зельями, которые ищет этот Креод и которые запрещают старейшины? — снова добавил, скрывая правду. — Тут я вообще не понял бормотания пленника.

Рейка на миг вскинула на меня взгляд, когда услышала про зелья, но тут же вернулась к ране.

Агост несколько вдохов молчал, глядя, как Рейка замерла, используя технику. Но когда я уже хотел было подстегнуть его приказом, ответил:

— Фракциям нет дела до того, кто из вольных чего достиг. Все эти титулы они используют для тех, кто принадлежит фракции. Это титулы турниров, на которые редко попадают посторонние. Креод выступал от семьи Саул, конечно, его имя было всем известно. Кому есть дело до какого-то слуги, чьё Возвышение куплено для службы и чей голос принадлежит его господину? Креод же… У него не очень хорошая репутация среди нашего поколения. Пошёл наперекор отцу, возвышается грязными способами без оглядки на его мнение, во всю пользуется именем семьи, но не служит им. На каждом углу кричит о том, что войдёт в город Древних и почти не вылезает с Поля Битвы, готовится.

Рейка, не поднимая головы от Серпета, но, видимо, отдыхая между техниками, буркнула:

— Хоть кто-то занят делом, а не красуется на турнирах.

Агост хмыкнул:

— Что бы ты понимала. Ресурсы семьи ограничены, а налогов никто не отменял. Отец тоже может раз за разом тратить все эликсиры на нас с братом, но кого он отдаст Стражам, когда придёт время?

Я нахмурился, переспросил:

— Какое отношение эликсиры имеют к талантам?

Агост хмыкнул:

— Кто говорил о талантах? Они само собой, но им точно не нужны зелья. Поэтому старейшины и ждут от нас, что мы будем возвышаться без костылей. Семья, клан, Орден должны быть сильными. Из поколения в поколение. Именно потому гением поколения нашей семьи считался Сареф. Он достиг своего Возвышения без единого зелья. И жена ему нашлась под стать. Самум уже не имеет равных, — заметив, что я не понял его, Агост напомнил. — Сын Сарефа. Уверен, он будет гением уже нашего поколения.

Я помедлил, оглянулся на Рейку, бросив на её спину быстрый взгляд, и спросил Агоста:

— Выходит, что вам запрещают пользоваться зельями Возвышения. А теми, что можно найти на Поле Битвы?

— Тоже, — Агост пожал плечами и ответил на вопрос, который я даже не успел задать. — Креод успел прославиться, но теперь гением себя называет только он сам.

— А что там с налогами?

Серпет наконец задышал тише, без этого жуткого хрипа, который пробирал даже меня. Агост приободрился, выпрямился и перестал следить за Рейкой:

— Стражам нужны от нас Мастера и Предводители.

Рейка даже обернулась, услышав это, опередила меня с вопросом:

— Чего? Налог Предводителями?

Агост презрительно скривил губы:

— Ты словно из леса вылезла. Думала у фракций нет обязанностей? Мы не только должны собрать со своих земель детей с талантом. Каждые пять лет все фракции обязаны выставлять стражников в ранге Мастера. Каждое поколение мы должны выставлять Предводителей для армии Стражей. Думаешь так легко за двадцать пять лет вырастить хотя бы одного? Да ещё и такого, что сам будет хотеть уйти в Третий, а не остаться здесь?

Рейка огрызнулась:

— Я поняла. Вам потому и не дают зелий старейшины, чтобы не платить налог вами. Лучше взять какого-нибудь бедолагу и раз за разом вливать в него все зелья, что удалось собрать. А если не выйдет, то можно попробовать ещё и ещё раз. Это же лучше, чем рисковать своими родными, да?

Ответом ей стало презрительное молчание Агоста. Я тоже предпочёл промолчать. Если уж мы заговорили о таких налогах, то я тоже выбрал бы найти кого-то достойного и снабжать его зельями, чем отдать Лейлу неизвестно куда. Мог бы, отдал бы собой, но, что поделать, если она и впрямь лучше меня в Возвышении. И ведь даже не старается ради этого.

Но теперь понятно, почему здесь, на Полях Битвы так легко получить зелья Стражей и почему здесь так много идущих. Фракциям Пояса выгодно, чтобы появлялось как можно больше Мастеров, а может быть, и Предводителей. Интересно, что им предлагают фракции в качестве платы за их службу. Вдруг кто-то мечтает остаться во Втором поясе и основать уже свою семью, назвать какую-то фракцию своей.

Хотя…

Я задумался. Здесь можно получить только зелья, что созданы алхимиками Стражей, а не духами Древних. А значит, можно и застрять на одной из преград Мастера. Пожалуй, только Поле Битвы — это не выход, чтобы стать Предводителем. Не зря же Креод готовился к походу в город Древних. Куда Клатир посылает и меня. Наверняка и фракции посылают туда тех, кого возвышают до Предводителей.