Люди молчали, и я ответил сам:

— И тогда он перерастёт наш с ним контракт. В этом нет никаких отличий, со свитка он был, с камня Древних или от Мастера Указов. Вы же это знаете, — заметив, как начали переглядываться люди, я припечатал. — И на его месте может оказаться любой из вас.

Сказал и тут же пожалел об этом. Лишнее. Совсем лишнее. Это на Кирте был Указ, который ограничивал его Возвышение. А вот остальные и оказались в Ясене потому, что Возвышением совсем не блистали. И давно уже трезво оценивали свои успехи на пути к Небу. Мои слова выглядят не больше, чем насмешка.

Гавал!

Я тут же повернулся, не стесняясь, ткнул рукой в него:

— Или взгляните на другого вашего старшего. Может, это заставит вас поверить мне?

Впрочем, никто не спешил соглашаться со мной. Лишь в несколько голосов буркнули одно и то же:

— Так, может, освободить нас и дело с концом?

Зотар, так и стоявший всё это время рядом со мной, захохотал:

— И чтобы вы тут же побежали рассказывать о нас? И кому? Саул, от которых вы не видели ничего хорошего? И насколько хватит вам награды? На возвышалку? На возвышалку и новый меч? А может быть, некоторые думают, что сумеют как-нибудь вывернуться, да и лично оглушить Леграда, заграбасть всю награду в тысячу камней? — наёмники вокруг угрюмо промолчали. Зотар кивнул. — Ага, значит мозги на месте. Так подумайте ещё раз! Уверен, верно служа Леграду вы получите гораздо больше, чем вам смогут дать Саул за новости о нём.

Раздался голос, кажется, того самого Орнафа, который говорил до этого:

— Ещё бы дожить до того, как господин нам хотя бы первую плату выдаст, как это и положено.

Я невольно коснулся рукой кисета. Негромко ответил:

— Мог бы сделать это прямо сейчас.

Кирт поднял руку:

— Но этого делать не нужно, господин. Орнаф позабыл, что перед тем, как мы с господином расстались в лесу, вы щедро заплатили нам.

Вперёд шагнул один из наёмников. Я хорошо помнил его. Труек. Тот, что первым просил пощады для Кирта. Сейчас он развернулся к остальным и громко заявил:

— Так и есть. Блажит Орнаф. Хотя, для него, скупердяя, это важней остального.

Орнаф, который в отряде отвечал за добычу и припасы, заведуя самыми вместительными кисетами, набычился. Тут и там раздались смешки.

Глядя на это, мне только и оставалось, что покачать головой. Как всё изменилось с того дня в лесу. Тогда Кирт задавал мне неприятные вопросы, а Гавал поддерживал меня. Сегодня Гавал скорее против меня, а вот Кирт лишь раз возразил мне, а после каждый раз называет господином и раз за разом защищает меня. Вот и ответ, насколько прорыв в Возвышении изменил его верность мне.

Если честно, то первый порыв, с которым я бежал сюда, уже иссяк. Что я так вцепился в этот отряд? Что он мне? У меня есть Зотар и Кирт. Даже меня одного хватило бы, чтобы довести Рейку до дома. Они вдвоём тоже отлично с этим справятся. Два Мастера, которым мало что может угрожать в пути. Отряд мне нужен был, чтобы защищать в лесу семью, в которой были Закалки. Теперь мне это не нужно.

Теперь я просто могу отпустить всех этих Воинов. Оставить им лишь запрет на разговоры обо мне. За многие недели те двое, которые носили такой запрет с пещеры, не проболтались о моих талантах. Вон, стоят, ухмыляются в стороне. Значит всё это вполне надёжно. Здесь больше стоит опасаться того, что их поймают, как и Домара и прочтут Указ, в котором будет моё имя.

Снаружи снова раздался громкий голос. Но на этот раз он не шёл с неба, просто кто-то бежал по улице и вопил во всё горло:

— Воины и Мастера Вольного Приюта! Всем собраться на площади! Всем собраться на площади! Воины и Мастера Вольного Приюта! Бедствие, Бедствие! Воины и Мастера Вольного Приюта! Всем собраться…

Гавал вздохнул:

— Да, прежде чем думать о плате за службу, хорошо бы пережить Бедствие.

Я спросил его:

— Так что такое Бедствие? В Первом поясе я даже не слышал о таком.

В ответ Гавал пояснил:

— Сектанты. Тысячи сектантов. И они не будут разбираться: Саул перед ними или не Саул.

Кирт указал на выход:

— Господин, думаю, на площади всё это и расскажут, потому как последнее Бедствие было много-много лет назад. О них и у нас мало кто помнит подробности.

Я кивнул, обвёл взглядом наёмников, изменяя их Указы. Вслух сказал:

— Не нужно пытаться выдать меня. Будьте верны нашему договору, и я этого не забуду.

Мигание символов тут же сказало мне, что не все были с этим согласны, но здесь я ничего не мог поделать.

Пока мы шли по улицам, Зотар негромко сообщил мне:

— На самом деле в Первом тоже случаются Бедствия. Но тоже очень редко. Для этого фракциям нужно сильно провиниться перед Стражами. А раз у них нет печатей к Вратам, то сделать это сложней. Разве что нарушить правила с теми, кого вышвыривают из Второго.

Я кивнул. Я и сам сейчас вспомнил, как мне рассказывали, что на фракции, которые допускали нападение на стражей Врат, обрушивались десятки несчастий и бед. Сами фракции после этого исчезали, а на их землях появлялись новые хозяева. Да и Зотар не совсем прав. У фракций Первого пояса есть ключи от границы Нулевого, и они забирают оттуда всех Воинов. Возможно, и получают наказание за то, что делают это спустя рукава. Не зря же Тортус проверял каждую дыру в пустыне возле Арройо и возил с собой артефакт проверки. Уверен, не подними я на экзамене мерную десятку, и он заставил бы меня взять в руки артефакт.

В этой части города я не был. Улицы становились всё шире и наконец вывели нас на здоровенную площадь. Сейчас она оказалась полна народу, который продолжал стекаться со всех сторон. Пока мы шли, то со всех сторон слышали неумолкающие призывы собираться на площадь.

Несколько сотен вдохов ничего не происходило, затем над площадью прокатился раскатистый голос:

— Идущие города Вольный Приют!

Я повернул голову, прищурился вглядываясь. На карнизе высокого здания в три этажа стоял мужчина. Именно его голос я слышал. И меня не обманывала его спокойная поза, сложенные за спиной руки. Все на площади видели сияющее перед ним обращение. Он непрерывно использовал земную технику, чтобы донести до всех свои слова.

Зотар негромко сообщил, похоже, именно для меня:

— Это глава города. Нараш Саул. Восьмая звезда.

Я благодарно кивнул. Прищурился, но с такого расстояния не сумел оценить, насколько он силён в сравнении с прошлым гением Саул.

Голос Нараша снова загремел над площадью:

— Я истратил нефрит Духовного Голоса, чтобы узнать подробности о Бедствии, которое на нас обрушится и поговорить со своим дядей, главой всех земель Звенящего Ручья, Предводителем Барерисом. И сейчас хочу сообщить вам, с чем всем нам придётся скоро столкнуться.

Площадь гомонила сотнями голосов, но этот ропот не в силах оказался даже приглушить голос главы города:

— Возле города откроются десятки, может быть сотни пробоев границ. Из них хлынут сектанты. Закалки, Воины, Мастера. Если обычно они трусливо прячутся в лесах, нападая из засады, то в этот раз их целью будет город и наши жизни. Отсидеться не выйдет ни у кого из нас. Вместе с простыми сектантами появятся и их старейшины. Те, кто на их глазах убьют больше всех, те и получат от них награды.

Внезапно, едва глава города перевёл дух, над площадью загремел ещё один голос. Повернув голову, я легко нашёл того, кто вмешался: его подняли на плечи, и он возвышался над толпой.

— Уважаемый глава Нараш, — Мастер, а это без сомнения был сильный Мастер, ловко, даже не покачнувшись на своей неустойчивой подставке, чуть поклонился, касаясь кулаком ладони. — Позвольте узнать, сколько всего будет врагов под стенами города. Сотня, пять, тысяча, десять тысяч, сто тысяч?

Площадь взорвалась криками, Зотар снова показал, что он, в отличие от меня, не терял времени даром:

— Глава Огненных Мадов, одной из трёх сильнейших ватаг Приюта. Шестая звезда.

Нараш тоже сложил руки в приветствии: