— Леди Вельена ле Морнье, — остановившись перед столиком, звучно и строго произнес магистр, и мне сжало спазмом горло, — я, лорд Танрод Ледхар, в присутствии мадам Риналии Гоззи объявляю тебя своей невестой и клянусь через три луны завершить эту помолвку в храме Судеб ритуалом священного союза. В знак добровольного согласия прошу надеть на палец мое обручальное кольцо.

Я молча раскрыла шкатулку, достала кольцо и надела на безымянный палец правой руки. Потом так же серьезно — своенравная судьба не прощает шуток в такие важные моменты — повторила слова неожиданно объявившегося жениха.

Танрод согласно кивнул в ответ на мое предложение надеть кольцо, достал из кармана коробочку, и на его пальце появилось кольцо с таким же камнем, как у меня. Только на вид оно было раза в два массивнее. Потом лорд чопорно взял мою руку и бережно поцеловал пальцы.

Мне пришлось чмокнуть жениха в щеку, и на этом церемония закончилась. Мадам Рина вытерла платочком слезинки и поспешила снять салфетку с подноса, ожидающего этого мгновения на столике у камина.

Все как положено — графин с игристым вином, сладости и фрукты. Даже представить не могу, с какой скоростью пришлось бегать доброй женщине, чтобы ничего не упустить.

— Вы заслужили премию, мадам Рина, — разливая вино, сообщил магистр, и та вдруг вспыхнула:

— Я делала это не ради премии, лорд архивариус!

— Он знает, — успокаивающе погладила я экономку по плечу и просительно заглянула ей в глаза: — Выпейте со мной за удачу, тетушка Рина, везение мне очень пригодится!

— С удовольствием, леди Вельена, — тотчас оттаяла она. — А счастье вас не обойдет, вы славная, и святые это видят.

— А я, значит, злой, — сделал обиженное лицо лорд, — и мне счастья не положено.

— Вам святые его уже в дом привели, теперь главное — не упустить, — не пожелала жалеть хозяина тетушка Рина, допила вино, сунула бокал в карман и поспешила прочь, сообщив на ходу, что ужин скоро будет готов.

— А теперь приступай к изучению портретов и этикета, — проводив взглядом самостоятельную экономку, повернулся к книжным шкафам мой свежеиспеченный жених. — Ты должна знать, каких козней и от кого можно ждать во дворце.

Отказываться я и не подумала, очень интересно посмотреть на книги, которыми пользуются маги. Села поудобнее и приготовилась слушать. Однако лорд ничего рассказывать не стал, сложил напротив меня с десяток толстенных фолиантов, строго сообщил, что через три дня устроит мне экзамен, и повернулся к двери.

— Танрод, — не прикасаясь к книгам, очень кротко произнесла я, разгадав его хитрость, — ты забыл сделать одно маленькое дело.

— Какое? — настороженно обернулся он, не дойдя до двери. Но в его светло-серых глазах мелькнула предательская растерянность.

— Ответить на мои вопросы. Я жду целый день, выполнила все твои пожелания и влезла во все интриги, но больше не сделаю ни шага и ничего не буду читать, пока не услышу правды.

— Но я ведь все тебе объяснил? — озадаченно уставился на меня магистр.

— Кроме трех вещей. Почему вы с Вартом смолчали возле хижины, почему мы не занимаемся моими способностями, раз они такие опасные, и зачем я нужна вам во дворце? Ну и можешь еще рассказать, кто из придворных какие способности имеет и кто из этих лордов прибыл в столицу с востока.

— Понятно, — обреченно вздохнул Танрод и выразительно оглянулся на дверь, явно намекая на присутствие экономки. — Сейчас мне некогда, нужно написать несколько деловых писем. Кстати, когда я в кабинете, меня нельзя отвлекать от дел. Поэтому звать и стучать запрещено.

— Понятно, — вернула я жениху кислую улыбку. — Тогда я иду в сад.

Бегло просмотрела названия фолиантов, выбрала незнакомое, прижала книгу к груди и невозмутимо направилась к выходу. Танрод спорить не стал, но взгляд, каким он проводил меня до двери, прожег мне в затылке невидимую дыру. И это я еще очень надеялась, что изучал он только мою прическу.

В сад я прошла через столовую и веранду, спустилась по нагретым солнцем ступеням и побрела по дорожке, рассеянно осматривая деревья, ягодные кусты и маленькую грядку с салатом и зеленью. Все устроено именно так, как бывает в большинстве подобных небольших садов, и мне понемногу становилось ясно, ради чего магистр так старательно поддерживает облик самого обыкновенного и скучного архивариуса, много лет преданного памяти жены. Наверняка вымышленной, ведь, судя по настоящий внешности лорда Ледхара, жениться на ней он должен был совсем зеленым подростком.

Как мне кажется, вовсе не без особого умысла лорд всеми силами старается показать себя во дворце скучным и занудным любителем пыльных шкатулок и сундуков со старыми бумажками. И это не столько прикрытие его основной деятельности, сколько желание не привлекать жадных взглядов придворных дам, мечтающих найти подходящего их требованиям мужчину если не для себя, то хотя бы для сестры, племянницы или подруги, на самый крайний случай.

И в таком случае мне непонятно, ради чего он внезапно решился так резко разрушить уже сложившийся у обитателей дворца образ. Ведь не влюблен же он в меня на самом деле? Хотя иногда бывает весьма убедителен, и лет в семнадцать, да даже в двадцать, я приняла бы эти скупые знаки внимания за искреннюю влюбленность. Но мне скоро исполнится двадцать пять, и вкупе с наукой Луизьены и опытом агента по поиску важных сведений для наших клиентов это довольно солидный щит против наивных и необоснованных девичьих надежд.

Есть какая-то очень важная причина, кроме заговора против герцога Бетдино. Ведь заговор не навсегда, я почти не сомневаюсь, что Танрод с учениками что-нибудь придумает, если уже не изобрел. А вот потом… Если честно, пока будущее видится мне довольно смутно. И это весьма досадное и тревожное состояние тянется с тех пор, как в мой кабинет вошел закутанный в черный плащ мужчина с властными манерами и пронзительно-злым взглядом черных глаз. Но о нем лучше не вспоминать.

Я свернула к маленькой беседке, каких по саду было раскидано три или четыре, устроилась на деревянной скамье и раскрыла книгу, намереваясь ее просто пролистать, но незаметно для себя самой увлеклась. Портреты императора, его семьи, близких друзей и самых важных чиновников, а также всех тех лордов и леди, без кого не обходится ни один бал и ни одно торжество, сопровождались описаниями, четко выписанными тушью со всеми положенными завитками, и едва заметно начертанными на полях уточнениями, сделанными простым карандашом. Всего по два-три коротких слова: задира и мот, скряга и лжец, честен, но туп — именно ради этих точных характеристик стоило просмотреть фолиант до конца. Тем более что почти во всех случаях, когда я встречала портреты знакомых мне лично лордов или леди, надпись на полях точно совпадала с моим собственным мнением.

Мужской силуэт появился на дорожке сада на закате. К этому моменту я уже захлопнула книгу, но уходить с этого места пока не собиралась. Неподалеку, в тени раскидистого кизилового куста, спал Кыш, пахло яблоками и розами, на виноградных лозах, шатром укрывающих беседку, прозрачно светлели в растрепанных кистях первые спелые ягодки.

Я сорвала несколько виноградин, похожих на бусины из жадеита, и медленно смаковала в ожидании приближения магистра, даже не пытаясь отгадывать, зачем ему понадобилась. Сам скажет, пора идти на ужин или он все же решил ответить на вопросы, ответы на которые я почти нашла, хотела только услышать подтверждение.

Но чем ближе он подходил, тем сильнее росло зародившееся в моей душе недоумение. Когда мужчина еще только появился из-за поворота, я была уверена, что это Танрод, но по мере того, как он приближался, с каждой секундой сомневалась все сильнее.

Теперь мой гость был похож на лорда Варта, его одежда, его лицо и язвительная ухмылка, его темные волосы, непослушной гривой спадающие на плечи. Но вот той особой, неповторимой грации, с какой всегда двигался маркиз Сангирт, в этом человеке не было. Наоборот, его твердая походка и уверенно расправленные плечи могли принадлежать только магистру, я еще раз проверила себя, постаравшись не смотреть на лицо маркиза.