– А я мороженое в любое время года ем. В пятом классе десять стаканчиков на спор съел… Меня после этого даже прозвали – Ледяной. Так до десятого класса с этой кликухой и ходил… Ледяной да Ледяной…

Женя не удержалась:

– Ой, а можно я вас тоже буду так называть?

– Пожалуйста!

Федор Степанович понизил голос и добавил:

– Это все же лучше, чем Хилый Босс.

Женя покраснела:

– А откуда вы это знаете?

– Знаю. Да не бойся, не скажу я Дубову, не скажу.

«Поосторожней надо, – укорила себя Женя. – Бритвин вон тоже клялся, что никому про кличку Дубова не скажет. А главбух все равно как-то узнал…»

Они с аппетитом набросились на обед.

Экзотический салат из маринованных мидий, пахнущие свежим укропом щи и нежнейшая курочка были уничтожены в момент.

– Пошел за кофе. Между прочим, с мороженым… – проинформировал ее Федор Степанович.

Он отправился к стойке бара. А Женя склонилась к его пиджаку. Интересно, от какой фирмы у бухгалтера пиджак? Женя скосила глаза на лейбл – «Хьюго Босс». Ну, чего же еще ждать от главного бухгалтера мафиозного рекламного агентства? Из внутреннего кармана пиджака выглядывал «Монблан».

– Вы – истинный бизнесмен, Федор Степанович, – обратилась она к вернувшемуся бухгалтеру. – Настоящий «Босс», настоящий «Монблан»…

Бухгалтер смущенно зарозовел. Но видно было, что комплимент ему приятен.

– А вам, Женечка, – задушевно сказал он, – очень идет эта кофточка. В ней вы выглядите так… так…

– Молодо? – кокетливо предположила она.

– И молодо, и красиво! – с жаром произнес бухгалтер.

«Зря я надела эту дурацкую кофту в обтяжку. С ней одни проблемы. Вон и дизайнеры на грудь пялились…»

Женя поспешно свернула со скользкой темы. Опустила старичка на грешную землю:

– Вы говорили, у вас уже внучка есть…

– Ну, моя внучка еще совсем малышка, – поспешно сказал бухгалтер. – Она – от старшей дочери. А младшая дочка у меня совсем молодая! Моложе, извините, вас, Женя. Только в этом году в институт поступает. Кстати, на ваш журфак собралась.

– Публикации-то у нее есть? – Женя удерживала разговор в плоскости светского интереса.

– Есть, уже пять штук, – похвалился бухгалтер. – Правда, в «Московском автозаводце».

– Хотите, устроим ей статейки в центральной прессе? – предложила Женя. – У меня сейчас как раз «Пополамы» раскручиваются. Мне-то без разницы, чьей фамилией статьи подписать…

– Ой, пожалуйста, Женечка, – обрадовался бухгалтер. – Буду вам очень признателен.

– Тогда пойдемте, Федор Степанович, – с облегчением сказала она. – А то я и к пяти часам эти статьи написать не успею.

– Пойдемте, – вздохнул бухгалтер.

В две огромные ложки он покончил со своим мороженым. С сожалением отодвинул пустую вазочку. Облачился в дорогой, но явно чересчур жаркий пиджак. Вернул в карманы очешник, дискетницу, портмоне. Видно было, что бухгалтеру приятно коротать время в компании Жени и совсем не хочется возвращаться в вечную суматоху «Глобуса».

– Завтра тоже вместе обедать пойдем! – заверил ее он.

– Я постараюсь, – пообещала Женя.

Новый обед с главбухом соответствовал ее планам.

Она с утроенной энергией накинулась на работу.

К четырем тексты были готовы.

Женя скинула их на принтер и отправилась проведать Тряпкина с Трубкиным.

Дизайнеры в процессе работы окончательно переругались, не разговаривали и друг на друга даже не смотрели. Зато опять дружно уставились на Женину грудь под тонкой тканью кофточки. Она по мере сил постаралась прикрыться плакатами. Внимательно рассмотрела оба варианта. Искренне похвалила:

– Классно сработано!

С трудом удержалась от еще одной реплики: «Почему только все талантливые люди такие противные?»

К возвращению Дубова все неотложные дела были сделаны.

Олег Петрович подъехал ровно в пять и первым делом затребовал Женю. На этот раз он вызвал ее к себе в кабинет. «Ага, сам теперь ко мне не ходишь! Не понравилось тебе на гостевом стульчике!» – злорадно подумала она. Подхватила тексты статей, распечатки плакатов и отправилась «на ковер».

Дубов выглядел устало. Его аристократическая бледность сменилась зеленовато-землистым цветом.

– Все готово, Марченко? – поинтересовался он.

Женя не услышала в его голосе привычных стальных ноток.

– Плакаты готовы. Статьи – тоже. Посмотрите?

Олег Петрович на полсекунды задумался.

– Ладно, давай.

Быстро, по диагонали, просмотрел тексты. Разложил на столе плакаты. Вгляделся. И вдруг спросил Женю:

– Ты бы какой из них выбрала?

Она никак не ожидала, что Хилый Босс соизволит поинтересоваться ее мнением. Но ответила сразу:

– Ну… я бы сделала гибрид. Фотки взяла бы от этого, а шрифт – из другого. И выглядеть будет лучше, и дизайнерам не обидно.

– Дизайнеры с их обидками меня не интересуют, но ты все равно сделай именно так, – удовлетворенно кивнул Дубов.

Женя с удовольствием отметила, что босс впервые обратился к ней на «ты». Что ж, кажется, карьера пошла в гору. Только не слететь бы с этой горы – с оглушительным грохотом.

В своем кабинете Женя опять «кликнула» по иконке «Деньжата». Надо еще раз попытаться. На экране высветилась программа «Банк – Клиент». Женя ввела новый пароль: «pakhom».

– Пароль неверен, – бесстрастно ответил компьютер.

Женя, в отчаянии, уже ни на что не надеясь, набила: «ICY».[27]

И – о, чудо! – компьютер мелодично присвистнул и развернул перед Женей программу «Банк – Клиент».

Женя немедленно открыла архив банковских операций за последние полгода. Подключила к компьютеру хитрый сотовый телефон Боброва. Набрала номер… Соединение установилось…

По экрану монитора полетели странички – символы скопированных файлов. Не прошло и тридцати секунд, как на экране выскочило: «Запись завершена».

А Женя, не сводя глаз с двери в кабинет, держала бобровскую «мобилу» подключенной к компьютеру еще десять минут: хватит ли у эфэсбешных умельцев времени порыться в программе? Расшифруют ли они пароль, необходимый, чтобы ввести электронную подпись?

А зачем ей, спрашивается, этот пароль, когда у нее нет самой подписи?

Женя полночи выбирала себе болезнь – из тех, что начинаются остро, но быстро проходят.

Подозрение на аппендицит? Случился, дескать, приступ, но вырезать сразу не стали, решили понаблюдать. А аппендицит потом сам рассосался…. Нет, слишком сложно. Радикулит или почечная колика? Не совсем по возрасту… Аборт? Как-то неприлично. Флюс? Тоже нет. Зуб можно вылечить за час, – а потом, будь добра, являйся на работу.

М-да, от медицины толку мало. Особенно, если имеешь дело со всевидящим оком Дубова.

Что может еще случиться? Затопление квартиры? Несолидно. Угон «Оки»? Еще глупей… «Ока» – это ее двухнедельная зарплата. Заяви в милицию и спокойно сиди в «Глобусе». Зарабатывай на новую машину.

Женя принялась вспоминать: под какими предлогами отпрашивались с работы ее коллеги?

И в памяти тут же услужливо всплыли слова Бритвина: «Смотри, Женя, со своим факультетом связи не теряй. Пригодится. Наш Дубов любит, когда сотрудники занимаются наукой. Сидят в жюри рекламных конкурсов. Выступают на семинарах. Пишут статьи для «Практики рекламы»…

– И вы тоже пишете статьи? – помнится, усмехнулась она.

– Я студентам дипломы рецензирую, – признался Бритвин и отчего-то смутился.

Тогда Женя подумала: «Нет уж, от меня Дубов этого не дождется!»

Она любила рекламу, но совсем не жаловала многочисленные околорекламные мероприятия. Тоска на этих тусовках – смертная. Демонстрация собственных достижений и модных нарядов, а по сути – потеря времени. А научные статьи писать еще скучнее, чем тусоваться. Библиотеки – после пяти лет зубрежки! – нагоняли на нее тоску.

Но раз это нужно для дела…

Женя полезла на шкаф.