– Агентство «Глобус», добрый день, – раздался голос новой, незнакомой секретутки.
– Дубова, – бросил Кева.
– Как вас представить?
– Представь меня, деточка, со стоящим хером!
– Что-о? – жалобно мяукнула секретарша.
– Это Кевелев. Дубова давай быстро!
– П-простите, – стала заикаться она, – н-но Олег Петрович отъехал на п-переговоры…
– Тогда Пахомова!
– М-минуточку…
В трубке понеслась мелодия «Тореадор, смелее в бой». Кева завел машину, развернулся и поехал дворами к улице Королева. В зеркальце заднего вида заметил, как растерянно, переругиваясь, садятся в свою «девятину» горе-помощники. Наконец мелодия прервалась, снова послышался ошалевший секретаршин голос:
– И-извините, но Федор Степанович вышел… Кажется, он в столовой…
– Так переключи меня на столовую!
– Одну секундочку…
Кева за привычные пять секунд разогнался до сотни. Затем резко затормозил у светофора. Трубку наконец взял главбух Пахомов.
– Привет, Степаныч! – бросил Кева. – Чего жуешь? Макароны с сосиской?
– Мороженое, – с достоинством ответил Пахомов.
– Слышь, Пахомыч, у тебя там есть сегодня на службе такая Марченко?
Кева круто взял со светофора – ускорение аж вдавило его в кожаное сиденье. Стал одной рукой выворачивать руль направо, к Звездному бульвару.
– Имеется, – осторожно ответил главбух.
– Чего, она там с тобой рядом? – хохотнул Кева. – Кадришься, перец?
– Бывает, – неопределенно проговорил Пахомов.
– Ну, прибереги ее для меня. Давно хочу с ней познакомиться.
Кева дал отбой и утопил акселератор. «Мерседес» помчался по Звездному бульвару в сторону Шереметьевской улицы.
Через полчаса, максимум – через сорок минут Кева прибудет в «Глобус»…
Женя стремительным шагом направлялась к своему кабинету.
Об ее якобы увольнении сотрудники, кажется, до сих пор не знали. По крайней мере, никто за спиной не шептался и сочувственным взглядом не провожал.
По пути ее остановила одна из менеджериц. Доложила:
– Готовлю первую отчетную папку по «Пополамам»…
«До чего ты некстати!» – досадливо подумала Женя и с трудом изобразила заинтересованность: «О'кейчик!»
Леночка кивнула и тут же задала следующий – кажется, гораздо более важный вопрос:
– Интересно, куда Юлька-то подевалась? Неужели правда поехала к тетке?
Женя, уже закаленная в боях с охранником Колей и Дубовым, отрезала:
– Не знаю. И знать не хочу. Свинство это с ее стороны – вот так смываться!
Лена покосилась на новую секретаршу – неприятного вида женщину средних лет – и прошептала:
– Согласна… Юлька и правда странно себя повела. Слушай, может, она аборт уехала делать?
– А зачем для этого куда-то ехать? – резонно возразила Женя. – Делов-то – на два часа…
– Да, правда… – согласилась Леночка и добавила: – Новая секретарша – такая грымза… Где только Дубов ее выкопал?
– Ну, Дубов у нас известный специалист… по женскому полу, – не удержалась и лягнула начальника Женя.
Все, лимит беседы с подчиненной выполнен и перевыполнен. Женя улыбнулась Леночке:
– Слушай, мне нужно отчет закончить, а то я после обеда к продюсеру еду. Ты со своей папкой тоже поспеши, ладно?
Отделавшись, наконец, от словоохотливой Леночки, Женя вернулась в свой кабинет. Включила компьютер. На файл «POPOLAM» она даже не взглянула…
Кева любил ездить быстро и ни на кого на дороге не обращал внимания.
А сейчас он отчего-то к тому же чувствовал, что ему надо ехать быстро. Хотя, казалось бы, какая разница, во сколько он начнет толковать с этой девчонкой, Женькой Марченко, – в три часа дня или в четыре? Но вот поди ж ты: какая-то сила словно изнутри толкала его под руку – быстрей, быстрей!.. Он даже засигналил бабке, замешкавшейся на мостовой на повороте на Звездный бульвар – хотя в принципе не бибикал никому и никогда: гудок – инструмент «чайников».
Зачем нужен клаксон, когда у тебя есть пистолет?
Единым махом Кева пролетел тихий Звездный бульвар, застывший в бледном морозном мареве. Успел на желтый на левом повороте на Шереметьевскую.
Уже на красный сигнал, на скорости километров девяносто, повернул – и на мосту уткнулся в затор из железных лоханок.
Принял резко влево. Включил дальний свет фар. Пошел по самой осевой вверх по мосту через путепровод. Затем, уже на середине моста, выскочил на встречную полосу.
Первым стал у светофора внизу – притерся к унылому «Рейнджроверу» с не менее унылым водилой внутри.
«Рейнджровер» обиделся, попробовал было с ним тягаться – Кеве показались смешными эти забавы «чайников». Он бросил сцепление так, что «мерс» тронулся с визжанием шин, с пробуксовочкой – и, казалось, сам собой очутился уже у следующего светофора.
И – опять уперся в поток грузовиков и «жигулят»…
Кева резко выкрутил руль направо и, когда зажегся зеленый, свернул с Шереметьевской направо, в Пятый проезд Марьиной Рощи.
Кева хорошо знал Москву, все дозволенные и недозволенные подъезды и повороты – и сейчас добирался к Петровскому замку наиболее коротким путем. Мысль о том, что самым быстрым способом добраться до «Глобуса» можно было на метро, даже не пришла ему в голову. Будто бы, пересев с «Мерседеса» в обычный голубой вагон, он, словно Иван-царевич без верного Конька-горбунка, потерял бы свою диковинную и магическую силу…
Кева на пределе скорости промчался по тихой и разухабистой Полковой, обходя по встречной редкие таратайки и не останавливаясь на нерегулируемых перекрестках. Наконец выскочил на длинный мост близ Савеловского вокзала. Глянул на часы: 14.15. На самом деле прошло лишь двенадцать минут с того самого момента, как он поговорил по сотовому с бухгалтером «Глобуса» Пахомовым… Что за толк так спешить! Однако, вопреки разуму, в горочку на мост Кева пошел с ускорением – внутреннее чутье подгоняло его… Но потом ему опять пришлось тормозить до нуля. В конце эстакады он уперся в пробку, втекающую в Нижнюю Масловку.
Объехать ее оказалось невозможно. Бордюрные камни – высокие, въезжать на тротуар – жалко машину. И Кеве оставалось – на своем-то серебристом «мерине»! – покорно, словно ишаку, плестись со скоростью десять километров в час в процессии, что гордо возглавлял синий троллейбус… Ежкин кот, по Москве надо передвигаться на вертолете!..
Пробка отчасти сослужила Кеве добрую службу. Вредный, никчемный, не находящий выхода адреналин перестал выделяться в кровь.
Кева задумался: «А на кого, собственно, могут работать эти девки?.. Или даже – что скорее! – всего одна эта девка, – Марченко? На спецслужбы?
Что-то Кева пока – (слава богу, тьфу-тьфу-тьфу!) именно пока — не встречал настолько крутые спецслужбы, чтобы они пытали – плоскогубцами и раскаленным паяльником – случайных охранников…
Может, метелка работает на конкурентов?
Но с конкурентами у «Глобуса» сейчас было чисто. Все непонятки вроде бы распутаны, разборки – разрулены, сферы влияния – поделены. Да это и не метод решать вопросы с конкурентами: мочить ни в чем не повинного охранника! Сейчас же не девяносто второй год какой-нибудь!»
Кева тянулся в пробке по Нижней Масловке и думал, думал…
И только одна мысль в голову Кеве даже не могла прийти: что Женя Марченко теперь работает на самое себя.
Женя «кликнула» по иконке «Деньжата». Черт, как плохо, что дверь не запирается. Она подумала было подпереть ее стулом, но потом решила, что это будет слишком подозрительно. Придется рисковать. Хорошо хоть, монитор стоит экраном к стене.
«Пожалуйста, введите пароль!» – попросила программа «Банк – Клиент».
«Делов-то! Получи: «ICY».
Перед Женей немедленно раскрылось меню доступных операций. Иконка «платежное поручение» смотрелась столь же дорого, как картина Малевича.
«Стоп-стоп. Не спеши, – охолонила она себя. – Я даже не знаю, есть ли на счету «Глобуса» деньги. И сколько их…»
