Люди. Они встречались, хотя и всего пару раз, по позднему то времени. Вооружённые, но именно что холодняком, даже пистолетов не заметил. Может и были, но носились не открыто. Ай, это так, не шибко важно.

– Вот и ориентир, – показываю на розовое здание, освещённое всеми возможными способами. – Ночь – самая пора для жаждущих причаститься к бордельным удовольствиям. Хотя и день немногим отличается.

Слегка заинтересованный взгляд Резвого, безразличие Шатенки, явно осуждающий у Стесняшки.

– И клиентов много, и персонала… наверно, – ворчит она, но тихо так. – Бедные девушки.

– Бедные – это если их насильно туда затащили и выбраться не получается, – счёл нужным уточнить я. – Вот в Караван-сарае, там да, рабыни если не все, то большей частью. Здесь же, как мне сказали. беспредела нет.

– А ты веришь?

Так, это уже Шатенка любопытство проявить изволила.

– Я вообще человек не шибко доверчивый. Присматриваться надо, наблюдать, на основании наблюдений делать выводы. Но, признаться, дела околобордельные пока не входят в число первичных интересов. Лично я после отдыха буду думать, как тут не просто на жизнь зарабатывать, а развиваться до уровня, когда не ты должен считаться с другими, а другие, хотят того или нет, должны принимать тебя во внимание.

– Уровни? – И опять шатенистая. Но реально в тему, чего уж.

– Они, родимые. А их поднимать исключительно в бою получается, насколько я могу судить. Вот и буду узнавать, как именно поблизости можно это проворачивать. И покамест желательно в одиночку.

– Но…

– Стесняшка, ну не делай ты личико в стиле немного побитого котика из какого-то толком не вспоминаемого мной мультика. Вы все пока, уж простите, никак на напарников не тянете. Или напомнить, как обе-двое стреляли? Да и ты, Резвый, не показал себя прямо таким особым головорезом. Баранку крутил исправно, но на этом всё. Понимаете, чего я не говорю, стараясь пощадить чувства присутствующих здесь дам?

Молчат, но, судя по всему, понимают. Пока все они обуза и не более того, особенно если учитывать моё нежелание на первых порах идти к кому-то в пристяжь на роль «подай-принеси-сдохни-вперёд-основного-состава-группы». Не моё и всё тут. Лучше уж сперва попробовать роль свободного охотника, этакого вольного стрелка. А уж кого именно отстреливать – это жизнь покажет. Как по мне, существа вроде тех людокрадов, которых я сегодня того, на ноль помножил, ничуть не лучше монстров, а то и хуже. Однозначно хуже, ведь тварей сразу видно, а эти суки под человека мимикрируют. Одни лишь на расстоянии, до первого контакта. Другие так и вовсе ухитряются до самого последнего момента казаться нормальными, лишь в самый критический момент проявляя истинную свою суть, ни разу не пристойную и крайне опасную.

Стоп мыслям, потом их додумаю. Вот она, «Яма», пришли. На вид здание так себе, явно раньше бывшее не гостиницей, а обычным жилым домом на три этажа и четыре подъезда. Но то раньше, поскольку сейчас всё довольно серьёзно переделали и перестроили.

Охрана у входа? Отсутствует как класс. Дескать, заходи все, кому только того захочется. Только вход один, причём не с той стороны, где подъезды были. С другой, парадной, там раньше, как я понял, какой-то магазинчик наличествовал. Вот его и перестроили под нечто вроде столовой, а попутно проход на верхние два этажа, где и наличествовали квартиры, теперь ставшие сдаваемыми номерами. Пора нам удостовериться, что же это за «Яма» такая и насколько приемлемый в ней уровень обслуживания.

Заходим и… Не фонтан, сразу видно. По интерьеру нечто вроде заводской или какой там ещё столовки, запахи витают тоже не ресторанные. Ну и накурено, как без этого. Хорошо ещё, что сигареты не совсем уж днищевые, ну да оно и понятно. Мародёрка перезагружающихся кластеров даёт возможность брать не абы что, а относительно нормальное курево, выпивку, еду опять же. Только вот еду мало взять, доставить до стаба, её ж ещё и приготовить надо, и подать. Вот с последним в «Яме» однозначно не самый лучший расклад.

– Занимайте столик, камрады. Лучше какой из угловых. Окно лучше рядом, но не прямо чтобы у столика.

– А…

– Потом объясню, – прерываю Шатенку. – Вы пока сидите и не особо шумите, а я заказываю какую-нибудь мелочь и можно бутылку вина за ради обмыть прибытие в стаб. Ну и про номера, гГде выспаться надо. Усталость уже не где-то рядом, а совсем близко подбирается. Ок?

Кивают. Вот и чудненько. Проводив эту троицу взглядом, дабы не напутали чего, сам двигаюсь в сторону того, что можно назвать барной стойкой, заодно совмещённой с регистратурой. Особо тут сервисом не заморачиваются, чего уж.

Бармен… Назвать данную свиную тушу именно таким термином было бы оскорблением профессии. Туша ни разу не добавляла своим видом ни аппетита, ни желания выпить, ни вообще находиться в одной с ней помещении. Кило так сто пятьдесят минимум. И прозвище соответствующее – Боров. Не Хряк даже, а именно Боров, то есть среднеполое нечто, лишённое яиц для лучшего набора веса, особенно сала. Впрочем, этого причиндалов точно никто не лишал, вон как маслеными глазками зыркает в сторону девочек. Смотри, хрен с тобой. Главное, чтобы дальше смотрин дело не заходило.

– Вечера… хотя уже скорее ночи доброй, – приветствую гору сала, останавливаясь у стойки. – Тут у вас насчёт свободных номеров дела как обстоят? Шуз рекомендовал, однако.

– Есть свободные, – пыхтя, словно паровоз, выталкивал из себя слова Боров. – Есть койки, есть комнаты, есть целые квартиры. Тебе чего?

– Как по цене будет. И по уровню комфорта. В хлеву обитать точно не намерен.

Смотрит, сцуко, пренебрежительно так. Более того, аж подхрюкнул… Ну то есть усмехнулся, но звук реально как от откормленного на скорый забой борова. Воистину прозвище соответствует содержанию. Неприятный типус, как есть неприятный. Интуиция? А пожалуй, что она и есть, родимая. Ей же следует доверять. Почему? Не знаю по причине отсутствия памяти, но вот чуйка она того, вопиет о правильности впечатлений, производимых с участием подсознания или чего-то в этом роде. Ладно, отметим, причём жирным шрифтом и тройным подчёркиванием.

– Есть свободная трёшка – это у нас как люкс. В «Яме», не в «Короне», – судя по всему, Боров упомянул вторую, козырную гостиницу. Запомним опять-таки. – Две смежные. Одна изолированная. Уборку вчера делали. Телик с DVD, фильмы там всякие. Всё чисто. Сорок пять споранов за сутки.

– Пока рано на такое. А что-то чистое, но поскромнее? И просто отдохнуть, без культурно-некультурной программы.

– Двушка, смежная. В зале раскладной диван и раскладное кресло. В спальне двуспальная кровать. Чисто… почти.

– Это как?

– Неделю назад буянили. Стены в дырах и одно окно застеклить не успели. Фанерой забили. Но свет есть, грязи нет, бельё сменили.

– Сколько?

– Двадцатка.

– С отсутствующим то стеклом? Пятнарик красная цена.

– Восемнадцать.

– Шестнадцать. И я молчу про возможные проблемы из-за этих самых дыр в стенах. Девочки подобное не любят, нервничают. А нервничающая девица…

– Уп-ф-ф… Да… Ладно. Шестнадцать.

И чуть ли слюни не пускает, глядя на Шатенку и Стесняшку, свинина страшная.

– Держи, – выкатываю на стойку нужное число споранов, которые тот с жадностью хватает, взамен выдавая ключ с биркой. Ага, номер тридцать два. Но это пока не все.

– Вина, лёгкого. Одну бутылку. Ну и закуски малость. За вон тот столик. Есть, надеюсь?

Имелось. Расставшись ещё с несколькими споранами – дорого, млин, но это как символ, экономить западло – я перешёл к тому, что являлось важным ничуть не менее ночлега в нормальном месте.

– Что в стабе с возможностью заработать? С разными возможностями для разных же людей.

– Девочкам в «Беспутной розе» всегда рады, – на сей раз подхрюкивания не случилось, но сальная харя расплылась в кошмарной пародии на улыбку. – А мужики… Мулами в бригады, что обновлённые кластеры вычищают. Первым платят больше, вторым меньше, но без работы в Котловане никто не останется. Кто не хочет в помойке жить или тварям в пасть проскочить.