Это и правда были решительные меры — дорогие для казны, а порой и кровавые. Айви старалась представить, что там происходило, понять, зачем король пошел на этот шаг. В словах Солла все было правильно и понятно. Но Антара шептала, что все было не совсем так, кое о чем королевский маг не рассказал им — потому что, скорее всего, и сам не знал.

Йергариан существовал очень давно, со времен объединения королевства. И храмы там стояли столько же, это всегда было место силы. Почему вдруг эта сила стала опасной? Она вряд ли менялась с тех пор, как храмы были построены, она не могла нарастать. Что-то тут было нечисто… И, возможно, именно это заставило Антару так отчаянно стремиться в Йергариан, хотя были и другие пути побега из пустыни.

«Может, расскажешь мне, для чего мы здесь на самом деле?» — подумала Айви.

«Не торопи события, — отозвалась Антара. — Мы просто ищем путь вглубь королевства, к оставшимся магам».

«По-моему, ты врешь мне».

«Может оказаться, что и вру, — неожиданно легко согласилась змеиная принцесса. — Но какая разница? Вы все устали, вам нужен отдых, вы все равно не сможете покинуть Йергариан прямо сейчас, ведь за ним тоже начинается долгая дорога, к которой вы не готовы».

«Мне было бы легче, если бы я знала, чего ты добиваешься».

Но Антара ей больше не отвечала.

Они заняли один из пустующих каменных домов в самом центре города, подальше от любых храмов. Внутри было на удивление чисто и пристойно: хорошая мебель, одеяла, даже кое-какая еда. Служители оставшихся храмов заботились о том, чтобы их редким гостям было удобно.

Стоя у окна, Айви пыталась представить, каким этот город был раньше. Пожалуй, удивительным. Здесь наверняка выращивали цветы — люди тянутся к растениям и не терпят голые камни. А еще тут могли вывешивать разноцветные флажки и каменные ленты, чтобы отвлечься от вечной серости гор. Скорее всего, тут играла музыка, ведь боги любят музыку, и был богатый рынок.

Все это не только украшало город, но и давало неплохой доход стране. Зачем королю отказываться от такого, зачем создавать очередную пустошь? Йергариан был хорошей приграничной защитой, не худшей и не менее важной, чем Синх-Атэ, а правитель насильно превратил его в еле живое поселение. Это все равно что руку себе отрубить, потому что она перестала нравиться!

Она услышала шаги у себя за спиной и, обернувшись, увидела Каридана. Она пыталась делать вид, что между ними нет никакой неловкости после того ночного разговора. Кажется, у нее неплохо получалось — он ей поверил. Оставалось только убедить себя и избавиться от горечи в душе.

Айви даже не знала, на что обижается. Он ведь хотел бросить все ради нее, он любил ее! И все равно, теперь она знала, что он несчастен из-за миссии, навязанной им Антарой. Ей не хотелось обрекать его на это, но и терять тоже не хотелось, и ситуация казалась безвыходной.

— Итерниал проверил город, — сообщил Каридан. — Сказал, что сейчас тут около сотни путников, которые пришли поклониться богам, и горстка жрецов. Некоторые владеют магией, но не опасной для нас.

— Да, ведь если город действительно закрыли из-за темной энергии, как говорят молодым магам вроде Солла, глупо было бы оставлять здесь сильных жрецов, — заметила Айви.

— Даже молодым магам вроде Солла могут не говорить всю правду. Хотелось бы и мне знать, ради чего мы здесь!

— Пока — ради отдыха.

— Да брось. Мы с тобой знаем, что у Антары была дюжина планов еще до того, как она попала на Ариору. Эта змея ничего не делает случайно, отдохнуть мы могли бы где угодно, и раз она привела нас сюда, раз она вообще знала про этот город, должна быть причина.

Он подошел ближе и обнял ее за плечи. Айви доверчиво прильнула к нему, и на сей раз это не было притворством. Она просто устала и ей хотелось хоть кому-то доверять — раз она не могла доверять самой себе.

— Может, это из-за кого-то из них, — предположил Каридан, указывая на роскошные руины возле гор.

— Из-за храмов?

— Из-за богов. Может, там есть храм королевы змей и он ей нужен?

— Сомневаюсь, но нужно будет спросить Итерниала, пусть проверит, — кивнула Айви.

— А сама змея ничего не скажет даже тебе?

— Пока она говорит отдохнуть, и нам это действительно нужно. Ну а потом, возможно, она станет с нами чуть откровенней.

Осоко Адумис прожил в этом мире много, много лет. Он видел смену сезонов так часто, что и считать перестал. Когда-то давно, когда столица была в другом городе, страной правил прадед нынешнего короля, а Осоко только вступал в мир магии, он и не думал, что протянет так долго. Нет, он не рвался умереть — но и не боялся жить. Он так часто рисковал, что понимал: однажды удача подведет его, и он окажется в могиле.

Но судьба оставалась на его стороне, какой бы выбор он ни делал, и поначалу он считал это благословением. Однако с возрастом он понял, что с ним на самом деле сыграли злую шутку. Время не пощадило его, оно решило поиздеваться — оно убило все его желания.

Мало кто понимает, как это на самом деле страшно. Чем старше становился Осоко, тем меньше ему хотелось — не важно чего, просто хотелось подниматься с постели, делать, жить. Он пылал страстью и горел гневом. Он умел желать и наслаждаться исполнением своих желаний.

Но в какой-то момент он вдруг понял, что знает все наперед. Он так много испытал, что, начиная, уже предвидел результат. Ему было неинтересно, и хотя другие восхищались его мастерством, сам он все больше разочаровывался в себе.

Он думал, что его любовь к жизни будет длиться вечно, но оказалось, что жизнь можно разлюбить, совсем как женщину. В какой-то момент его больше не наполняло энергией даже то, что он никогда не пробовал. Он не знал, к чему это приведет, однако мог предположить, и его предположения чаще всего сбывались.

В конце концов Осоко Адумис пришел к выводу, что таким, как он, отведена короткая жизнь, гораздо короче, чем простым людям. А если они живут дольше этого срока, то сами себя наказывают за нарушение.

Его волосы стали седыми, его разум — старым, но тело оставалось молодым. Он уже не держался за жизнь, жизнь сама держала его. Тогда Осоко решил, что просто будет идти вперед по той дороге, которую для него выстелила судьба. Для него больше не было понятий добра и зла, он не оценивал то, что делает, он брал и делал, а потом не оборачивался на свои поступки.

Поэтому он и стал королевским магом. Осоко рассудил просто: если он будет выполнять волю короны, его не будут преследовать и не будут ему мешать. Ему было все равно, кому служить, просто в случае с правителем страны все было просто и почетно. Осоко делал шаг за шагом к своему будущему, к разверстой могиле, которая наверняка уже тосковала по нему, и все ждал, не случится ли по пути что-нибудь такое, что вызовет в нем хотя бы память о старых чувствах.

Когда к нему пришел Мирамар Антер и попросил помочь в ритуале Последней бури, Осоко согласился без сомнений и сожалений. Его не интересовала судьба молодой ведьмы, которую они приговорили к смерти: если именно она оказалась на алтаре, значит, такова ее судьба. Он не боялся мести, все было очень просто: он делал и ждал, что будет дальше.

А дальше не было ничего, и он даже забыл о том ритуале, пока однажды не пришлось вспомнить. Его, как и других, предупредили, что Делиор Сантойя создал чудовище, призванное уничтожить их всех в память о его дочери. Осоко было все равно. Нет, он допускал, что чудовище вполне может преуспеть и месть свершится. Ну так что же? Значит, именно этой смерти хочет для него судьба.

Но не все готовы были принять свою кончину так же смиренно, как он. Осоко видел, что оставшиеся пять магов готовы были сражаться за жизнь — или против чудовища, тут у каждого были свои мотивы. Он пришел помочь им, потому что это тоже было частью его пути, однако он был все так же спокоен и безразличен ко всему.

Они собрались в доме Мирамара Антера, расположенном неподалеку от столицы. Это было скромное жилище, больше подходящее для отставного военного, а не для главного мага страны. Но Мирамар всегда был таким: он брал ровно столько, чтобы ему было удобно, не больше, показная роскошь раздражала его.