В моменты отдыха он казался Мие не таким уж плохим. Зауж — человек суровый и чересчур требовательный, но вряд ли злой. Пусть его худощавое вытянутое лицо выглядело уставшим и невесёлым, но ничего отталкивающего в нём не было. Наконец, она выбросила отвлекающие мысли из головы и поднялась в свою комнату.
В таких коробках как её комната, люди должны умирать, а не жить. Мия не представляла как должны выглядеть нормальные комнаты в Мейярфе, но злость брала оттого, что Зауж это наверняка знал. Знал и пользовался.
Она практически не чувствовала запаха еды из-за пыли. Место, где Мия жила, было завалено десятком сваленных сервантов и горой старой посуды. Чтобы прибраться здесь, нужны были минимум несколько дней кропотливой работы. Зауж с этим не спешил, а у самой Мии после рабочего дня просто не оставалось сил. За всеми этими сервантами, в самом конце помещения была кровать, и это было единственное место, куда широкий слой пыли ещё не добрался — Мия прикрывала его куском ткани перед уходом.
Она обедала на поваленном шкафу, который успел стать и столом, и в то же время местом для сидения. Вилка проткнула разваренную картошку, уткнувшись своими зубцами в твёрдое стекло. Мия давила совсем не сильно, боясь повредить посуду, но вложила в этот тихий удар всю скверну своего настроения.
«Отвратительный вкус. Отвратительные условия. Я делаю что-то не то. Неправильно».
Эти мысли были навязчивы и ядовиты. Порыв злобы, которую попросту некуда выплеснуть.
«Почему он игнорирует мои вопросы? Отвратительный человек. Отвратительный!».
Изо дня в день было страшно поднять голову и задать хоть какой-то вопрос, не связанный с работой. Когда они только познакомились, Зауж дал понять, что можно следовать только его правилам. Любая фраза и любое действие, выходящее за рамки прямого послушания, провоцировало циничный, абсолютно унижающий взгляд хозяина, словно он говорил с умалишённой. Мия редко задавала вопросы, а Зауж на них очень неохотно отвечал. Отвечал так, словно даже попытка узнать что-то новое является чем-то мерзким и неуместным для такого примитивного человека, как она. Мужчина видел, что колесо, в которое он её усадил, работало, стоит лишь предложить дом и еду.
Взрыв эмоций победил. Стиснув зубы, Мия поставила тарелку на упавший сервант, сжала кулаки и вышла из комнаты. Спустившись на первый этаж, она готова была обратиться к нему с прямым вопросом, который человек имеет право задать другому человеку.
«Что за странные облака летают в небе?»
Людей на первом этаже сидело много, как и в любой другой день, когда время приближалось к полудню.
«Нужно спросить так, чтобы услышал только он, — пронеслось в голове. — Так и сделаю. Это простой вопрос, нельзя же наказывать человека за простое любопытство. Он-то ведь наверняка знает ответ. Это не так сложно».
Пара шагов, и она оказалась перед владельцем заведения, который болтал с одним из посетителей. Хозяин обратил внимание и вопросительно поднял брови.
«Но если он разозлится, то может лишить меня еды. Или выгнать на улицу. У него совсем не добрые глаза. Он мне не поможет. Если я спрошу об этом ещё раз, то он разозлится. Наверняка разозлится».
— Мия, если тебе что-то нужно, то спрашивай немедленно.
«Чужой человек. Он спрячет знания любой ценой. Враг не ответит мне, — сейчас она непоколебимо была уверена в этой истине. — Ни сегодня, ни когда-либо».
Трусость взяла верх и в ответ получилось только промямлить:
— Могу я взять ещё стакан воды, пожалуйста? Мне нечем запивать.
Мужчина тут же перевёл взгляд на собеседника и продолжил говорить, машинально нащупывая стакан и наполняя его водой из бутылки. Зауж не оторвал свой взгляд от собеседника и тогда, когда протянул Мие полный стакан воды. Та поблагодарила его, а потом тихо, словно ветерок, вернулась в свою комнату на втором этаже.
После обеда нужно было доставить следующий груз, и так до вечера, пока не стемнеет. Мия это знала, поэтому растягивала трапезу как могла. Закончив, она перевела взгляд на своё левое предплечье, где находилась стигма чёрного цвета — символ её покорности и принадлежности. Любопытство, променянное на еду, и разум, отданный за тёплые ночи. Как бы ни хотелось полноценной жизни, без крыши над головой и еды долго не протянуть. Потому сначала существовать, а только потом жить. Это кардинально разные понятия, но для Мии они работали именно в таком порядке.
— Важно просто оставаться на плаву, — выдохнула она. — Просто быть. Ничего не изменится, узнай я, для чего нужны эти тучи.
Последний глоток воды, и снова работа.
Следующий адресат находился дальше, чем предыдущий, а чемоданы были ощутимо тяжелее. Неважно. Забивая голову мыслями, можно пройти хоть десятки улиц, пока эти мысли не выветрятся из головы.
«Нужно убить в себе эту наглость».
Это правило прочнее и прочнее заседало в голове.
«Задушить на корню, иначе я останусь без еды и дома. Сейчас всё не так плохо, как может стать. Он бы точно разозлился из-за моего вопроса. Точно бы разозлился».
Доставив груз и получив талончик, она возвращалась всё с тем же вихрем мыслей в голове: обещания крутились вместе с клятвами не делать что-то, злость смешивалась со страхом, не давая прийти к какому-то конкретному решению.
Мия остановилась. В паре шагов от неё находилась книжная лавка, украшенная множеством резных табличек. Она не мешкала, достаточно было просто увидеть заставленные полки и стеллажи. В помещении не было покупателей, лишь два торговца занимались своими делами. Старик протирал пыль с полок, а тот, что помоложе, со скучающим видом читал один из журналов. И снова, когда нужно было с кем-то заговорить, ощущались неловкость и страх. Чаще всего приходилось общаться с Заужем, но тот никогда не шёл на контакт. Сейчас перед ней сидел не такой хмурый и не такой сердитый мужчина, с более добрым, хоть и унылым взглядом. Едва-едва, потратив несколько секунд на то, чтобы побороть себя, Мия подошла к нему и спросила:
— Добрый день. Извините. У вас есть какие-то книги о… вот тех… — она показала вверх, словно крыша здания была прозрачной. — Облаках? Этих маленьких тучах, которые никогда не исчезают.
Продавец призадумался, затем кивнул и встал, направившись к одной из полок. Свой журнал он забрал с собой, используя указательный палец как закладку. Недолго поискав, он достал одну книжку и положил её перед Мией. Не швырнул, а именно аккуратно положил. Та заметила это и в благодарность кивнула.
— Самая простая. Остальные посложнее, да и не факт, что правда. Эти облака мало кто изучает, поэтому на страницах куча теории и сложных слов. Думаю, тебе они не нужны.
— А сколько она стоит?
— Один триптих. Не так и много, для такой-то книги.
За месяц пребывания в Мейярфе разобраться с местной денежной системой совсем не получилось. Посетители таверны Заужа заказывали еду, тратя только треугольные монетки — этюды. Лишь единожды на её памяти полноватый мужчина заказал уйму еды и расплатился квадратными монетами, но Мия не знала, как те называются. Эти квадраты, наверно, и были триптихами, но спрашивать о таком и выглядеть глупой не хотелось.
Она кивнула, открыла книжку и начала листать страницы. Часто попадались картинки: согласно им, облака бывали красные и зелёные, бывали даже огромные чёрные облака, словно сгусток дёгтя. Текст же был сложным для понимания. Мия могла читать буквы по отдельности, могла даже понимать короткие написанные слова, но язык совершенно не выглядел родным и понятным. Большинство букв выглядели незнакомыми и даже их произношение вызывало трудности. В устной речи всё было проще, но длинные предложения, связанные между собой грамматическими конструкциями, казались непосильными для восприятия. На картинки хотелось смотреть часами, но приходилось быстро пролистывать страницы, чтобы увидеть как можно больше.
