Собеседница едва заметно пожала плечами, а Парадокс случайно задел струны гитары. Послышался немелодичный звук.

— Не знаю, может быть. Не то чтобы нам не хватает денег и всё такое… Просто я бы, наверно… Хотя сам не знаю, как бы я поступил. Может, и наклепал бы себе парочку штук на память, не больше.

Он цокнул и сунул монетку обратно в карман. Теперь и перед ним открылась петляющая дорога, по которой ехала телега. В самой дороге ничего интересного не было. Красиво становилось, только если смотреть на картину целиком, захватывая и её, и небо, и весь красно-оранжевый спектр осени.

— Так-то она немного наивный человек в этом плане. Ну, когда дело доходит до откровенных серьёзных разговоров. Зарядит тебе всё как есть, бам, — он легонько стукнул себя по лбу. — Не совсем, может, даже совсем не правильно. Но я понимаю эту нашу Эстер. В её духе волноваться за других так, что сама себе места не будет находить.

Докс издал смешок.

— На первых порах знакомства было даже так, что мы с Венди висели за замком и говорили о какой-то ерунде. Сущая мелочь, потому что я даже не помню, о чём именно. Так вот, прибегает Эстер, вся запыханная, взгляд — будто она не бежала к нам, а давала дёру от какого-то монстра. Спрашивает, всё ли у нас нормально. Мы переглянулись, а она меня как возьмёт и начнёт трясти за плечи.

«Парадокс, всё хорошо?»

Я отвечал, мол, конечно хорошо, у меня же по-другому не бывает практически. Обняла меня, похныкала. А в итоге виной всему оказалась Кейтлин. Она с совершенно серьёзным лицом заверила, что меня придавил огромный каменный блок и я едва-едва дышу. Знаешь, так бросила и с грустным видом закрылась в своей комнате. У неё, конечно, своеобразные шутки, но все в замке понимают, когда она серьёзна, а когда нет. Но огрей молния эту Эстер…

Докс осёкся, осмотрелся по сторонам и, судя по лицу, не сразу сообразил, где они. Он закинул голову кверху и обратился к извозчику.

— Простите, а мы вообще где?

— Яблочный пруд. А на перекрёстке — направо, через Заколамастельницу.

— Так, Заколамастельница, — он почесал затылок, будто пытался вспомнить, где это. — А, тоже по пути. Ничего так, быстро мы тут очутились. Получится остановиться у рощицы?

Извозчик присвистнул, и это, видимо, было каким-то знаком согласия, потому что Докс присвистнул в ответ. Он закинул гитару на плечо. Уже меньше чем через минуту они сошли с телеги и побрели в сторону высоких деревьев.

— Вообще, к чему я начал. Я знаю, ты не обидчивая, Мия. Просто пусть эта её черта не отталкивает тебя. Я уверен, что ты справишься со своими проблемами, а она со своими. Поэтому не вздумайте задирать нос и вредничать. Нам всем важно держаться друг за друга. Пусть даже молча, но держаться. Да?

Докс умел прыгать с темы на тему, даже если расстояние между ними было в пушечный выстрел. Причём он делал это так свободно и спокойно, что вот ты думаешь с ним о природе человеческих эмоций, а уже через секунду пытаешься понять, может ли чесаться спина у бабочек.

— Ух-ух! Не первый раз замечаю, что какой-то молодец развесил в этой роще столько гнездовий. Встреть я этого человека, с удовольствием пожал бы ему руку. Просто понимаешь, есть такие птицы, которым трудно бороться с дождями, а осенью они часто лупят, дожди эти. Некоторым легче спрятаться и переждать. Отогреться, ну и брюхо набить, разумеется. Кстати-кстати! — Докс выставил руку, и Мия остановилась. Он указал пальцем на птицу с маленьким панцирем, что сидела на одном из пней.

— Смотри-смотри! Например, вот эта вот черептаха. Даже нет, это ещё маленькая черепташка. Когда близится дождь, они выдалбливают нишу в пнях и прикрывают её большими листьями, чтобы спрятаться от дождя. Тот редкий вид птиц, что не улетает осенью. Очень шумные заразы.

Птица решила продемонстрировать то, в чём действительно хороша. Одно можно было сказать наверняка — крепкий сон и этот стук совершенно не сочетались друг с другом.

— Значит, нас снова ждёт дождь, ну и ну. Молнии с ним, ничего против дождя не имею. Разве что кислотные дожди та ещё дрянь. Я что-то там о них слышал, но в вопросе не разбирался. Но сама подумай, это же кислотный дождь. Неужели от него действительно можно раз-два и превратиться в лужу? Вот ты шёл, и вот ты жижа с пузыриками. — Мия слегка дёрнула его за рукав и указала пальцем в сторону.

— Вот те на. Человек? Ну да, он! — сообразил Докс. — Старик!

Незнакомец стоял на месте и трясся. Он опирался на палку, и та тоже прыгала из стороны в сторону, будто вот-вот выпадет из рук. Подойдя ближе, стало понятно, что старик шёл, только очень-очень медленно.

— Простите, с вами всё хорошо?

— Да. Я иду купить п-п-продуктов, — заикнулся тот.

— Вы весь дрожите, — забеспокоился парень. — Вам плохо?

— Я болею. Болотным п-п-палазом. — Название было совершенно незнакомым Мие, но вот Докс нахмурился. — У вас не будет н-немного спонде́ев[25]? Сколько сможете д-дать.

— Вам же идти до ближайшего острова ещё минимум пару часов. Вот это вы, конечно, придумали, — удивился Докс. — Говорите, что нужно купить, и я сбегаю.

— А у м-м-меня есть список. Чтобы я не забыл. Вам б-б-будет это сложно?

— Ничуть нет.

Старик дрожащей рукой потянулся в карман и достал оттуда клочок бумаги, где каждое слово было написано детским почерком. Он принялся зачитывать.

— Восемь ломтиков черничного хлеба. Не нужно другого. П-п-п-овязку, плюс одну. Значит, итого две повязки. Тряпки. И лекарство там написано. Не помню, как называется. Можно даже повязку одну не купить, но лекарство обязательно. К… Корзину…

Парадокс аккуратно забрал листок и пробежался по нему взглядом.

— Я разберусь, обещаю. Мигом туда и обратно. А вы пока идите обратно домой, хорошо? Эта милая девушка за вами присмотрит и поможет.

— Мы будем идти по холму вниз. Там дом-колодец с флажком на крыше. С-с-с-можете…

— Смогу-смогу! — тот сунул руки в карманы, поправил гитару и собрался было уже убежать, но старик своим хилым голосом крикнул так сильно, как мог. Вышло не очень-то громко, но Докс обратил внимание.

— И там масло. Я не могу есть жирное масло. Я чешусь от него. Не жирное, пожалуйста.

Тот в очередной раз кивнул и за несколько секунд исчез из виду. Мия взяла старика под руку. Ей стало жаль этого человека. Шажок за шажком, они направились обратно.

— Вы живёте один?

— С моей невестой. Но она не могла выйти. Сильно болеет.

— Поняла, — бросила Мия и больше не нашла, что сказать.

— Вообще, я грибник. Из грибов можно сварить хороший суп, а вот лекарство — нет. Плохо, ч-ч-что все эти острова расположены далеко друг от друга. Рядом с моим домом их нет. Зато есть винодельня. Только вот что мне там пить, если я терпеть не могу в-в-вино?

Она просто слушала, поэтому не считала себя полноценным собеседником. Старик не упускал возможности поговорить, и даже обычных кивков головы хватало, чтобы он продолжал. Это ничуть не злило, не действовало на нервы и время от времени даже вызывало любопытство. Утомляли только медленные, растянутые на минуты шаги. Сложно было поверить, что человек может двигаться как маленькая сонная черепаха, а то и медленнее.

— Поверить не могу, дошли! С-с-скорее, чем я думал. Вот такие мы п-проворные.

Парадокс вернулся быстрее, чем они переступили порог дома. Он держал шесть больших корзин и как-то умудрялся бежать. В них явно уместилось куда больше всячины, чем было написано на листе. Парень всего на секунду заскочил в дом просто для того, чтобы оставить корзины. Выбраться оказалось куда сложнее — Мия тихонько вышла почти сразу, Докс же встрял в диалог, который так сразу и не закончишь. Пришлось ждать не меньше минуты, пока тот снова не очутился на улице.

— Нет-нет, совсем не голодны. Абсолютно, — пятясь, заверял он. — Мы только поели, сейчас животы лопнут. А эти ваши непонятные монетки мы не собираем. Мы не местные, у нас другие деньги. Вы лучше оставьте их себе, отдохните. Перекусите. Я не могу взять эти монетки. Да ни в жизнь, вы что?