— А скажи, смотрелась она потешно, — говорил Генри. — Обхохочешься! Прынцесса Мэриэнн скачет за газетой. Гав! Гав!

Эдди глянул вверх, на брата, с выражением, задуманным как укор… но тут же сдался и залился смехом. В запрокинутом лице парнишки светилась такая абсолютная, безоговорочная любовь, что Джейк догадался: Эдди еще многое простит старшему брату прежде, чем бросить это безнадежное дело.

— Ну как, идем? — спросил Эдди. — Ты говорил, после школы можно.

— Я сказал, может быть. Не знаю, чего-то неохота тащиться пехом в такую даль. И мать, небось, уже пришла. Может, фиг с ним? Айда домой, ящик посмотрим.

Мальчики уже отошли от Джейка на десяток футов и удалялись.

— Да ладно тебе! Ты ведь обещал!

К зданию, мимо которого сейчас проходили мальчики, примыкала ограда из металлической сетки. Ворота были открыты. За оградой Джейк увидел спортивную площадку, приснившуюся ему накануне… или, во всяком случае, некий ее вариант. Ее не обступали со всех сторон деревья, да и никакой палатки, раскрашенной по фасаду косыми желтыми и черными полосами, там не было, но Джейк узнал и растрескавшийся бетон, и линялую желтизну затертых штрафных линий.

— Ну… может быть. Не знаю. — Джейк понял, что Генри снова куражится. Эдди, однако, это в голову не приходило — слишком уж он рвался попасть в то неведомое Джейку место, о котором шла речь. — Надо подумать. А пока я буду думать, давай постукаем в баскет.

Неожиданно выхватив мяч у младшего брата, Генри неуклюже повел его по площадке и вышел на бросок; мяч попал в верхнюю часть деревянного щита и отскочил, даже не коснувшись края корзины. «Это тебе не газеты у девчонок таскать, козел», — злорадно подумал Джейк.

Эдди зашел в ворота, расстегнул и спустил штаны. Под зеленым вельветом оказались те самые линялые полосатые шорты, в которых он снился Джейку.

— Никак, мы в колотеньких станисках? — тотчас противно заворковал Генри. — У-ти, какие у нас станиски холе-есенькие! — Дождавшись, чтобы братишка, стоя на одной ноге и с трудом сохраняя равновесие, начал стаскивать свои вельветы, он запустил в него мячом. Эдди исхитрился отбить мяч (чем, вероятно, спас себя от расквашенного носа), но при этом потерял равновесие и неуклюже шлепнулся на бетон. Он чудом не порезался: вдоль сетки, отделявшей площадку от тротуара, сверкали на солнце целые россыпи битого стекла.

— Ладно, Генри, кончай, — выговорил он, впрочем, без истинного упрека. Должно быть, догадался Джейк, Генри осыпал брата мелкими пакостями так давно, что тот замечал их только тогда, когда жертвой становился кто-нибудь другой — кто-нибудь вроде белобрысой кассирши.

— Лядно, Генли, каньсяй.

Эдди поднялся на ноги и выбежал на площадку. Генри тотчас попытался провести мяч (отбитый Эдди при падении, он ударился в сетку ограды и рикошетом вернулся к Генри) мимо братишки. Молниеносным, но странно изящным движением кисти Эдди мяч отобрал. Без труда пронырнув под вытянутой вперед и отчаянно трепыхающейся рукой старшего брата, парнишка устремился к корзине. Насупившийся, мрачный Генри повис у него на хвосте, но рядом с Эдди он казался сонной мухой. Эдди подпрыгнул — колени согнуты, носки красиво оттянуты — и положил мяч в корзину. Генри подхватил его и повел к центру поля.

«Не надо было тебе этого делать, Эдди», — сказал про себя Джейк. Он следил за мальчиками с того места, где заканчивалась ограда. Занятая им позиция (по крайней мере, в данную минуту) казалась вполне безопасной — верхнюю часть лица Джейка прикрывали отцовские темные очки, а оба мальчика были до такой степени увлечены своим занятием, что не заметили бы и президента Картера, подойди тот посмотреть. Джейк вообще сомневался, знает ли Генри, кто такой президент Картер.

Он ожидал, что Генри отыграется на братишке за отнятый мяч — и, возможно, жестоко, — но он недооценил хитрость Эдди. Генри сделал обманное движение головой, которое не сбило бы с толку даже мать Джейка, но Эдди как будто бы купился. Прорвавшись мимо него, Генри радостно ринулся к корзине. Джейк не сомневался, что Эдди мог бы играючи догнать брата и вновь отнять мяч, который Генри почти все время вел по земле, но вместо этого парнишка приотстал и держался сзади. Генри неуклюже бросил, и мяч опять отскочил от кольца. Эдди поймал его… и очень ловко не сумел удержать. Мяч проскочил у Эдди между пальцев, Генри подхватил его, развернулся, и мяч наконец прошел в обруч без сетки.

— Очко, — пропыхтел Генри. — Играем до двенадцати?

— Угу.

Джейк увидел достаточно. Игра будет напряженной, но в конце концов победу одержит Генри. Эдди об этом позаботится. Это не просто спасет его от синяков и шишек; это приведет Генри в хорошее настроение, и его проще будет уговорить на то, чего так хотелось Эдди.

«Эй, Лось, — по-моему, твой младший братишка уже давно вертит тобой как хочет, а тебе и невдомек, верно?»

Джейк стал потихоньку отступать и отступал до тех пор, пока жилой дом, примыкавший к площадке с северной стороны, не скрыл братьев Дийн от него, а его — от них. Прислонясь к стене, он прислушивался к глухим ударам мяча о бетон. Вскоре Генри запыхтел, как Чарли Чух-Чух, взбирающийся по крутому склону. Не иначе, курильщик; хмыри вроде Генри всегда курят.

Игра длилась почти десять минут, и к тому времени, как Генри объявил о своей победе, улицу заполнили и другие ребята, возвращавшиеся домой из школы. Кое-кто с любопытством поглядывал на Джейка.

— Классно сыграли, Генри, — сказал Эдди.

— Ничего себе, — тяжело пропыхтел Генри. — А ты все клюешь на старые приемчики.

«Ясное дело, — мысленно прокомментировал Джейк. — И будет клевать — до тех пор, пока не прибавит фунтов этак восемьдесят. А тогда, пожалуй, жди сюрприза».

— Ага, наверно. Генри, а Генри, может, смотаемся посмотреть на тот дом? Пожалуйста.

— А почему нет? Давай прогуляемся.

— Есть, капитан! — оглушительно завопил Эдди. — Дай пять! — Послышался мягкий звонкий шлепок — видимо, Генри «дал пять».

— Топай наверх. Скажешь мамке, мы будем к полпятому. Или к без четверти. Но про Особняк молчи как рыба об лед. Не то она говном изойдет. Она тоже думает, там есть привидения.

— Сказать, что мы пошли к Дьюи?

Молчание. Генри обдумывал предложенный вариант.

— Не-а. Она может позвонить миссис Банковски. Скажи… скажи, что мы погнали в магазин. В «Дейли». Она поверит. И попроси пару долларов.

— Она ни цента не даст. За два-то дня до получки?

— Херня. Поклянчишь — даст. Ну, топай. Одна нога здесь, другая там.

— Ладно. — Но шагов Эдди Джейк не услышал. — Генри…

Нетерпеливое «чего?»

— В Особняке правда есть привидения, как ты думаешь?

Джейк бочком подобрался поближе к спортплощадке. Попасться ребятам на глаза ему не хотелось, но, остро ощущая необходимость услышать ответ, мальчик поступился осторожностью.

— Не-а. Дома с привидениями в кино бывают, етитская сила, а по жизни — ни хрена.

— А. — В голосе Эдди прозвучало несомненное облегчение.

— Но уж если такой дом когда и был на свете, — продолжал Генри («чтобы младшему братцу не слишком легко дышалось, что ли?» — подумал Джейк), — так это Особняк. Я слыхал, пару лет назад пацан с пацанкой с Норвуд-стрит поперлись туда перепихнуться, а потом их фараоны нашли — горло у обоих почикано, и вся кровянка из трупов вытекла. Только ни на трупешниках, ни вокруг никакой крови не нашли. Дошло? Вся кровь пропала.

— Небось, заливаешь? — выдохнул Эдди.

— Не-а. Но самое паршивое было не это.

— А что?

— Волосы у их напрочь поседели, — ответил Генри. Голос, долетавший к Джейку, звучал мрачно. Мальчику пришло в голову, что на сей раз Генри не поддразнивает брата и сам верит каждому своему слову. (К тому же Джейк сомневался, что у Генри хватило бы ума сочинить такую историю.) — У обоих. А глаза были широко открытые и вытаращенные, как будто они такую жуть увидели, что страшней не бывает.