– Вот эта почтенная дама, что только что пыталась прикарманить пару медицинских перчаток, – моя тетя Роуз. – Тетушка Роуз приветственно помахала рукой, после чего принялась осматривать очередной выдвижной ящик медицинского шкафа.

– Вот эта болтушка – одна из двух близняшек – моя сестра Кармен. А та, вторая, молчунья – Камилла.

Юная Камилла удостоила Росса испытующим взглядом.

– А этот юный гений – мой двоюродный брат Натан.

Юный гений тем временем продолжал высчитывать что-то на калькуляторе, то и дело поправляя сползавшие на кончик носа очки.

– Какой у тебя вес, Пейдж? – неожиданно нарушил он молчание, даже не подняв глаз на кузину.

Пейдж моментально зарделась румянцем.

– Ну, вообще-то я не помню, – ответила она, искоса бросив взгляд на Росса.

– Натан, – укоризненно произнесла тетушка Роуз, опустив в ридикюль еще какой-то предмет. Пейдж скорее всего не заметила этого, поскольку ничего не сказала. Росс подумал, что если эта почтенная старая дама пробудет в больнице еще какое-то время, то полностью обчистит медицинское заведение. – Невежливо задавать даме подобные вопросы.

– Я просто хотел рассчитать, какая дозировка аиетомй-нофена предельно допустима при ее весе.

– Доктор уже все давно определила, – быстро проговорила Пейдж.

– А почему ты в одной палате с таким красавчиком? – поинтересовалась юная Кармен. – Откуда на тебя свалилось такое счастье?

Судя по выражению лица Пейдж, в эту минуту она испытывала все что угодно, только не счастье. Она лишь слабо махнула рукой.

– По счастливой случайности.

– Пейдж, дорогая, – произнесла мать, понизив голос, как будто Росс не мог услышать ее, – твоей двоюродной тете Алией и срочно нужна твоя помощь. Когда ты сможешь заняться ее делом?

– Так она снова решила все поменять? – Лайла Харт утвердительно кивнула.

– Лестера ведь сейчас нет.

– А кто есть?

– Хармен Стенхоп.

– Этот чучельщик? – Лайла Харт снова кивнула.

– Из них получится прелестная пара.

– На этой неделе, – пробормотала себе под нос Пейдж и, резко повернувшись, направилась к своей кровати. Взяв блокнот и ручку, она вернулась к окну, продолжая, пока шла от кровати до стеклянной перегородки, делать какие-то записи. – Хорошо. Я займусь этим, как только у меня появится возможность.

– Замечательно. Сама знаешь, она ведь уже не молода. – Росс бросил взгляд на блокнот Пейдж и с немалым удивлением обнаружил, что страница была полностью испещрена именами ее двоюродных сестер, братьев, тетушек и дядюшек, которым, несомненно, была нужна ее помощь. Так все же, сколько всего у этой женщины родственников?

Как только за стеклом появились Ник и доктор Тернер, лицо Пейдж осветилось радостным облегчением. Тетушка одарила Ника лучезарной улыбкой, подставив ему для поцелуя морщинистую щеку, при этом незаметно закрывая свою сумочку.

– Что вы все здесь делаете? – спросила доктор. – К больным допускаются только два посетителя одновременно.

– Если бы они приходили по двое, Пейдж принимала бы посетителей все двадцать четыре часа в сутки, – сухо заметил Ник.

– О Господи! Ты хочешь сказать, что на улице дожидается еще кто-то из наших?! – спросила Пейдж.

– В комнате для посетителей протолкнуться негде. – Доктор Тернер повернулась к Нику:

– Вы хотите сказать, что это все ваши родственники? – К Рейчел тут же подошел отец Пейдж и протянул ей руку:

– Старший сержант Уильям Харт. В отставке. Что донесла разведка об этом вирусе?

– Как поживаете, старший сержант? – в тон ему ответила Рейчел. – Разведка пока дала лишь общие результаты. Однако у нас за дело взялась целая команда, сэр, и сейчас мы планируем ряд тактических действий.

Уильям Харт удивленно посмотрел на нес.

– В вас чувствуется военная косточка, доктор! Служили в армии?

– Так точно, сэр! – отсалютовала доктор Тернер. – Капитан Рейчел Тернер, резервист ВВС США. Рада, что вы с нами, сержант.

Росс заметил, как при этих словах у Ника от удивления отвисла челюсть.

Лицо сержанта Харта расцвело лучезарной улыбкой.

– Ох уж эта авиация! Молодцы! Утром ненадолго в воздух, быстро сделали свои дела, и заваливайся в койку после ужина!

Рейчел улыбнулась:

– Вы, видимо, никогда не спали на борту самолета. Там особенно не разнежишься!

– Правильно говорите, капитан! А теперь скажите, чем может помочь рота семейства Харт?

– Сэр, необходимо срочно очистить территорию, чтобы я могла пробраться к моим пациентам.

– Есть, капитан! – ответил Уильям Харт и повернулся к родственникам: – Слушать мою команду! Срочно покидаем помещение и встречаемся снаружи в тринадцать ноль-ноль!

– Мы тебя любим, малышка! – нежно произнесла его супруга, обращаясь к дочери по ту сторону стеклянной перегородки. – Если что-нибудь понадобится, срочно сообщай нам!

– Я тоже люблю тебя, мама, – отозвалась Псйдж.

Увиденная Россом картина почему-то вызвала в его воображении ассоциацию с тюремным застенком, несчастными узниками, решеткой, ржавыми цепями и тому подобным. Впрочем, это было не так уж и далеко от истины.

Пейдж помахала рукой.

– Мне будет вас не хватать! – добавила она.

Затем, прямо у Росса на глазах, родственники по одному покинули помещение приемного покоя. Россу почему-то стало очень грустно. Ему действительно понравились эксцентричные родственники Пейдж Харт.

Семья. Как все-таки здорово иметь родных! Как он мечтал, да нет, жаждал иметь семью!

Но еще десять минут в обществе Пейдж, и эта жажда напомнила о себе весьма недвусмысленным образом. Ощущение не из самых приятных.

– Мне так неудобно из-за всего этого, – заявила Пейдж пять часов спустя, после двух визитов врача и сотни посещений представителей семейства Хартов. Они с Россом лежали каждый на своей кровати.

Росс поднял голову и посмотрел на Пейдж.

– Неудобно из-за чего?

Ее рука поднялась и изобразила в воздухе какое-то волнообразное движение.

– Из-за них всех.

– Твоих родственников?

– Ну да.

– Еще чего, извиняться за них. Они мне очень даже понравились. Только в следующий раз напомни мне, чтобы я не оставлял без присмотра бумажник, если поблизости находится тетушка Роуз!

Пейдж прыснула от смеха, затем посмотрела на Росса долгим взглядом.

– Ты либо очень хороший человек, либо величайший негодяй из всех, что водятся в этой части Америки.

– Нет, я серьезно говорю. Мне-то не особенно повезло с семьей. У меня практически нет никого. Знаешь, это замечательно – иметь много близких родственников.

– Ты в самом деле так думаешь? – спросила она, и ее слова прозвучали несколько задумчиво, словно до этого ей казалось, как это здорово – не иметь такой кучи родни. – А сколько у тебя братьев и сестер?

– Никого. Ни тех, ни других. Я был единственным ребенком в семье.

– А тетушки, дядюшки, двоюродные сестры и братья?

– Нет, нет и еше раз нет. Никого у меня нет. По крайней мере в живых уже никого не осталось. Был у меня дядя, но он оставался закоренелым холостяком. Вот уж кому следовало остаться на всю жизнь холостяком, так это моему отцу.

Пейдж перекатилась на бок, подперла голову рукой и с любопытством посмотрела на Росса.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она.

Ему не хотелось говорить об этом. Хотя, подумал он, это не совсем так. Точнее будет сказать, что он никогда не желал говорить с кем-либо на эту тему. Однако глаза Псйдж и ее лицо действовали на него гипнотически, и он поймал себя на мысли о том, что ему, как это ни странно, захотелось, чтобы она его выслушала.

Не говоря уже о том, что лежащая Пейдж представляла собой восхитительное зрелище, демонстрируя взгляду соблазнительные округлости и изгибы прекрасного женского тела. Линия бедра гармонично переходила в стройную талию, а грудь так и манила прикоснуться к ней. Длинные, роскошной формы ноги. Конечно, было бы лучше, если бы он не замечал всего этого. Поэтому Росс поспешил сосредоточить взгляд исключительно на ее лице.