Позывы прошли. С дурной головой я побрёл в спальню, желая только одного – лечь на кровать и уснуть. Надо бы написать записку! Руки одеревенели, поздно, дотянул, чтоб меня! Тошнота сохранялась, но сильно не беспокоила. Я закрыл глаза, попытался сосредоточиться на образе Эллиона, но голова отупела и думать наотрез отказалась. Двенадцать минут первого. Пора! Синяя зона, второй сектор? Или скорый, в Ад?
***
“С утра хочется кому-нибудь врезать”, - первая мысль камнем легла в сознание. Спал я прекрасно, беспробудно. А вот просыпался еле-еле. Голова налилась словно чугунная гиря, во всём теле была жуткая слабость. Я не понимал, кто я и где.
С закрытыми глазами поднялся и сел, но тут же подкатила дурнота. Запах ландыша или мне чудится? Я боялся открыть глаза и разочароваться: вдруг, Эллион – просто сон и ничего более? Просто глупый, наивный чёртов сон!
Стоять дальше с закрытыми глазами и прислушиваться в надежде угадать, где я, смысла не имело. Как человек, приготовившийся нырять в прорубь с ледяной водой, я набрал в лёгкие побольше воздуха и решился. Наверное, со стороны выглядел комично! Некрепко стоящий на ногах с раздутыми щеками и выпученными глазами на бледном перекошенном лице! Именно эту картину я увидел в отражении зеркала, влитого в синюю простенькую раму!
Царил полумрак, очертания предметов позволяли с лёгкостью отнести их к ”родной” квартире, так и к жилью в Аталье. Только таких зеркал отродясь у меня не было! Я подковылял вплотную к холодной глади стекла. Отражение напоминало наркомана со стажем, как я его себе представлял, под глазами плотно-сиреневые, почти чёрные тени, взъерошенные волосы, в лице ни кровинки. Перепивший вампир!
- Эй, кто-нибудь! - казалось, что кричу, но не уверен, что вообще что-то произнёс. В ответ ни звука.
- Эй, я здесь! - голос мой окреп.
Внезапно открылась дверь, и комнату залил тёплый свет. От боли я прикрыл глаза ладонями, тяжело упав на постель, да так и остался сидеть. Через несколько секунд совсем близко увидел лицо Евы. Моя рука сама потянулась к девушке, желая убедиться, что она настоящая. Ева восприняла мой жест как просьбу помочь. Аккуратно, словно древнекитайскую вазу, она погладила меня горячей ладонью по лицу. От девушки пахло лилией Регале – я всегда узнавал этот запах: мать на даче любила сажать эти крупные цветы. Ева! Я так много хотел ей сказать: что рад видеть, что она красивая, но удалось только промычать.
Я почувствовал, как из носа потекла струйка. На синей пижаме в области бедра разбились красные капли. Ева схватила край тонкого покрывала и прижала его к моему носу. Попытки убрать ткань, чтобы рассказать о том, что я рад служить Эллиону и всем, кому она скажет, были мгновенно пресечены. Ева строго посмотрела на меня и произнесла:
- Не разговаривай! Какое чудо! Только шесть дней!- её глаза сияли тёмными вишнями. - Так, немедленно вызвать врача!
Я запротестовал, но она даже не посмотрела на мои жесты. Ловким движением прозрачный браслет с руки Ева превратила в дисплей смартфона.
- Очнулся! Пришёл в себя! - голос какофонией звуков блуждал в моей голове.- Да, да. Выглядит ужасно и не разговаривает, приезжайте скорее! Вдруг опять ничего не помнит!
Ну уж нет, я всё помнил, всё, до мельчайшей подробности. Я улыбнулся, должно быть, со стороны моя улыбка выглядела жалкой или глупой.
- Так, приляг и не двигайся, помощь уже близко! Только не закрывай глаза! – забота Евы тешила моё самолюбие. Неважно, что всё это она делала из-за задания. “Из-за Алика”, - услужливо встрял внутренний цензор. Вернулась головная боль, но я ликовал: смог прорваться сквозь пелену времени, значит, смогу и Еве понравиться!
Если она, Ева, конечно, существует.
***
Я сидел в кресле напротив висящей в воздухе голограммы. Хмурый день заканчивался. На сизом небе проступила половина луны.
Уходил ранний ноябрьский вечер. На потолке разными цветами переливалось текущее время. Двадцать две минуты седьмого. Ева закладывала продукты в Тридд. Сначала - палата, теперь - эта комната. Как давно я не выходил на улицу!
С тех пор как я вернулся, прошло четыре тоскливых дня. Н часто навещал доктор из министерства, как его представила Ева. Иоанну по какой-то причине к моему случаю не привлекли. Баночка сэлина по-прежнему стояла на обеденном столе, только теперь за приёмом препарата следила моя прекрасная спутница: девушка была всегда рядом, за всё время, как я снова был здесь, Ева уходила два раза и то по личным делам. Я очень хотел спросить, что она делает вне работы, чем увлекается, куда любит ходить, но так и не решился, боясь, что та духовная близость, возникшая между нами, исчезнет от моих неловких вопросов и вместо неё снова вырастет ледяная стена отчуждения и женских обид.
Я пытался проникнуть в соседнюю комнату в отсутствии Евы, но запертая дверь не поддалась натиску. А следы моего интереса я оставлять не хотел.
Чем больше я думал о миссии на Оке, тем меньше вспоминал прошлое.. За отпущенное время успел узнать почти всё о распорядке жизни на станции. Пять учёных: Александр Рэнг – руководитель, я – помощник, Николь Лантори – психолог, занимающийся изучением свидетельств очевидцев НЛО, главная по архиву, и она же космолог, Джей Родд – инженер по обслуживанию компьютерных систем, специалист по инфракрасной астрофизике, и инженер второго ранга – помощник Тренц Витковский, чьей специальностью была звездная динамика. Далее, шесть человек обслуживающего персонала – доктор Вилли Стенсон, психолог Алина Чертанова, повар с помощником, две сотрудницы, следящие за роботами. Каждый владел двумя смежными специальностями, чтобы в случае болезни или смерти подменить “вышедшего в тираж”. Джей Родд, например, способен заменить Александра Рэнга. К счастью, я никого не должен был заменять.
С каждым предстояло наладить контакт. Антипатию с первого взгляда вызывал только Джей Родд: слегка небритый тип сорока трёх лет. Волосы до подбородка, светлые, спутанные, чистые – его внешность мало подходила к профессии, скорее он был похож на потрёпанную жизнью и алкоголем рок-звезду. Таких типов я недолюбливал: вечно воображают себя уставшими от жизни самцами, лелеющими свой талант, и с остальными обращаются нарочито грубо и небрежно.
Я не раз просил Еву дать характеристику каждому персонажу, но она знала не больше моего и ни с кем не была знакома лично.
В детстве и юности я запоем глотал фантастические истории, да и в более зрелом возраст не чурался миров Толкиена или Нортон. Последняя книга - трилогия о Сойке-пересмешнице, спасшей мир от тиранов: бывшего и будущего. Воспитанный на идеологии борьбы, войны миров, первое время искал угнетённых в системе. Пока не нашёл. Эллион выглядел государством справедливости и равенства, тем коммунистическим обществом, о котором грезили не только философы, но и простые граждане моей прежней страны. В глубине души я по-прежнему сомневался, что это так на самом деле, а не картинка, которую мне хотят выдать за реальность. Совершенное для меня было синонимом искусственного. Да и как может быть идеальной цепь, состоящая из порченных звеньев, несовершенных людей?
Ева позвала ужинать. В очередной раз мы уселись за столиком с самобранкой Триддом: удобный 3-Д принтер готовил еду как шеф-повар. Загружаешь продукты, рецепт и вуа-ля! - готово блюдо. Этот чудо-прибор мог бы найти высокооплаиваемую работу в ресторане провинциального городка моего века. Продукты приносил личный робот - помощник, он был у каждого жителя прекрасно устроенного Эллиона. Нам министерство предоставило напрокат резервного.
Я жевал поджаренный хлеб и задумчиво смотрел в окно. Стекло было таким чистым, что стоило протянуть руку, и можно коснуться перистых облаков. Некоторое время мы жадно поглощали тосты с вишнёвым вареньем - этому рецепту я собственноручно научил Тридд. Ноздри щекотал запах свежезаваренного зелёного чая с жасмином. Я смешил смуглянку разными прочитанными историями, выдавая их за воспоминания. Она улыбалась с набитым ртом, вылетающие при этом из её рта крошки вызывали дополнительный взрыв обоюдного смеха.
