— Только ведьмы веселятся в субботу, — Джозеф с интересом воззрился на него, и Френсис принялся разглагольствовать, повторяя речи взрослых:

— Судя по тому, что нам известно, она очертила ведьминский круг, — у Джозефа глаза полезли на лоб. — Ведьмы любят колдовать над детьми. Такое уже было в Салеме. Доркас Гуд тоже ведьма, хотя ей всего пять лет. Так сказал отец.

Джозеф, который если и был умнее Уильяма Кука, то ненамного, задумался.

— Если она заколдовала Абигайль, то хорошо бы надолго, — объявил он в конце концов. — А то от нее нет никакого покоя.

Френсис тяжело спрыгнул с дерева.

— Пойдем, — позвал он Джозефа, увидав, что Глория заметила их и, небрежно кивнув, тотчас повернулась опять к девчонкам, — а то ведьма и нас заколдует.

Мальчишки убежали, выбросив из головы Глорию Уоррен, а Моди-Лэр словно застыла на месте. Было от чего испугаться. В соседних деревнях людей осуждали и за меньшее, чем наговорили глупые мальчишки, кстати, Доркас Гуд тоже.

Подобно многим в Сили-Гроув Моди-Лэр Уоррен боялась, как бы здесь тоже не стали охотиться за ведьмами. Возможно даже, что она боялась больше других, потому что в Салеме обвинили в колдовстве дальнюю родственницу Нобла. Люди были напуганы. То, на что раньше не обращали бы ни малейшего внимания, теперь вызывало подозрения. Даже молитвы, ибо преподобный Беллингем призывал больше молиться, могли не спасти мирный городок.

Обвинить кого-нибудь — дело нехитрое. Можно припомнить какую-нибудь фразу, будто бы испортившееся после ухода соседки масло, непонятный ночной кошмар — и ты уже ведьма. Для этого немного надо;

Моди-Лэр с трудом взяла себя в руки. Слишком страшно было то, что вдруг открылось ей. Надо немедленно увести Глорию домой и поговорить с ней, чтобы она тщательно следила теперь за своими словами и своим поведением.

— Глория, — стараясь не показать своей растерянности, позвала она дочь, — попрощайся с девочками. Нам пора.

Глория передала малышек их родителям и в первый раз не стала вымаливать еще минутку или полчаса. Без Сары ей было нечего делать в городе. Она немножко замешкалась, когда с Руфи Колльер подошла к ее отцу и матери, тем не менее ничем не выдала своих чувств.

Анна Колльер растолстела с годами, словно каждый ребенок прибавлял по дюйму к ее талии, судя по которой она вовсе не собиралась останавливаться и вскоре должна была родить еще одного младенца. Она крепко сжала маленькую ручку Руфи.

— Приходи к нам, Глория, — сказала она. — Мы очень соскучились по тебе.

Глория еще больше расстроилась от этих слов и, промямлив, что теперь она постарается навестить их поскорее, быстро направилась к матери. Краснолицый Баррелл Колльер проводил ее долгим взглядом, но он никогда не отличался хорошими манерами, и ждать их от него на старости лет было бы нелепо.

Его добродушная жена только тихо улыбнулась.

— Вижу, и ты неравнодушен к хорошеньким личикам, — лукаво попеняла она ему.

— Хм, — он все-таки смутился. — Дай Бог, чтобы никому не пришло в голову искать дьявольский промысел, уж очень она красива. Лучше бы она была попроще, как Сара, чтобы не мешать мужу работать и не вызывать зависть к нему у его друзей.

Слова Колльера, хотя и предназначенные только жене, были услышаны Джосией Беллингемом, который притаился неподалеку и тоже пристально следил за Глорией Уоррен. Он не согласился с ним. Когда мужчина покупает лошадь, он же не делает этого с закрытыми глазами, а уж жену он должен выбирать тем более осмотрительно. Разве не Господь приказал людям плодиться и размножаться? И разве не удвоятся силы мужчины, если его плотские желания будет удовлетворять самый красивый цветок в саду природы?

— Отец Беллингем, — Сара вышла из-за угла, когда ее родители двинулись к дому, и ее вновь опалила огнем ревность, когда она увидела, как священник неотрывно следит за уходящей Глорией Уоррен. Неужели в мире нет справедливости? Она подумала, что умрет от счастья, если Беллингем хоть раз посмотрит на нее такими же глазами. Однако теперь ей надо было привлечь к себе его внимание. — Отец Беллингем, — повторила она.

Беллингем повернулся к ней и растянул губы в снисходительной улыбке, от которой она потеряла дар речи. Еще ни разу ей не удавалось подойти к нему так близко, да еще чтобы вокруг не толпились жители Сили-Гроув, и еще ни разу он так ласково не улыбался ей. Завладев его вниманием, пусть даже на несколько мгновений, Сара забыла, что хотела сказать. Однако ей потребовалась вся ее храбрость, чтобы решиться окликнуть Беллингема, и она не могла упустить такой удобный случай.

Облизнув губы и еще раз повторив в уме задолго придуманные слова, она вздохнула и даже кашлянула, вновь обретая голос. Всем было известно, что он ест в таверне, но ей еще очень хотелось, чтобы у него не было служанки и он искал кого-нибудь прибирать в доме.

— Мне… Я подумала, что могла бы убирать у вас в доме, — проговорила она, крепко сжав худенькие руки.

Беллингем сразу все понял. Сара не первая предлагала ему свои услуги. Иногда искушение было велико, но он не поддавался ему, чтобы ничем не запятнать свое имя, пока он считается вдовцом. Что же до Сары, то она была ему безразлична, и ему не хотелось ни обижать, ни поощрять ее.

— Спасибо тебе за заботу, Сара, — он милостиво кивнул ей. — Госпожа Кобб присылает ко мне раз в неделю свою служанку, и я плачу ей шиллинг. Она вполне справляется с моим хозяйством.

Очарованная его голосом, Сара не совсем понимала смысл произнесенных им слов, и до нее не сразу дошло, что он отказывает ей.

— О, мне не надо платить, — торопливо пролепетала она. — Должен же вам кто-то стирать и штопать.

Беллингем посмотрел на нее с интересом. Он был не из тех, кто упускает свою выгоду, тем более что за год у него накопилось много старья, которое нужно было починить и подштопать.

— А твой отец знает о твоем добром намерении?

У него вовсе не было желания из-за каких-то носков или пуговиц вызывать ярость Баррелла Колльера. Хотя тот и не принадлежал к самым влиятельным жителям Сили-Гроув, все же к его слову прислушивались, и он не хотел настраивать его против себя на тот случай, если ему повезет получить назначение в другой приход.

У Сары вспыхнули щеки. Она поняла, что еще немного и добьется своего, и почувствовала, как задрожали крепко сцепленные пальцы.

— О да, отцу кажется, что у меня много свободного времени, — голос у нее тоненько зазвенел. — Он согласен.

Беллингем, словно ребенка, снисходительно погладил ее по голове.

— Хорошо, Сара, я принимаю твое щедрое предложение. По четвергам я вечером не бываю дома, так что приходи. Я оставлю тебе, что надо заштопать. Когда все сделаешь, мы подумаем, как быть дальше.

Хотя она была разочарована, но решила не показывать виду. Да и не все так плохо. Ей ведь много не надо. Рано или поздно ему придется остаться с ней наедине, чтобы дать новое задание или еще зачем-нибудь.

— В четверг я могу, — она еле сдерживала радость. — Все говорят, что я шью аккуратно, — это была правда. Вышивка, которую она повесила в комнате у себя над головой, вызывала зависть у многих женщин, — вам понравится.

— Надеюсь, так и будет, — ответил Беллингем, начиная проявлять нетерпение, хотя и с удовольствием предвкушая возможность сэкономить деньги.

Улыбнувшись на прощание счастливой девочке, он задумался о том, чем ему может грозить ее внезапное появление, и первым делом решил справиться у Баррелла Колльера, правда ли, что он позволил ей помочь ему по дому. Ни к чему ему теперь ставить под удар свое имя. Никому он не позволит помешать себе, ни худенькой луноокой девице, ни тем более грязному охотнику.

Поднялся ветер, предвестник дождя, и солнце скрылось за тучами. Подле дороги жадно ожидали живительной влаги фиалки и вьюнок с цветами, похожими на колокольчики. Да и полям дождь не помешал бы. Ветер гнал тучи и поднимал придорожную пыль. Да, дождь нужен, однако трое путников мечтали, чтобы он не начался, пока они не доберутся до дома.