При ласковом свете утреннего солнца Баррелл Колльер и Джосия Беллинген кружили по выложенным камешками тропинкам в запущенном саду. Вечером Сара упросила отца поговорить с Беллингемом насчет женитьбы, и он, едва оправившись от неожиданности, счел ее просьбу не лишенной основания. В доме полно детей, и пора избавляться от Сары, когда на подходе еще один ребенок. А Беллингему нужна женщина, чтобы ухаживать за садом и за домом, готовить обеды и стирать белье.

Глаза торговца ничего не упустили ни в доме, ни вокруг него. Беллингем беден как церковная мышь и не может претендовать на большое приданое. Значит, есть надежда, что Сарино замужество не повлечет за собой расставания со значительной долей имущества. На губах у Колльера появилась улыбка. Что ж, нет ничего невозможного. Девчонка явно унаследовала его мозги. Тем не менее, сначала надо немного прощупать намерения священника.

— Как вам нравится работа моей дочери? — спросил Колльер. Беллингем, заложив руки за спину, остановился и помолчал.

— Она умеет шить и не отлынивает от работы.

Он мог бы сказать гораздо больше об искусных руках Сары, однако ему не хотелось слишком ее хвалить, чтобы отец не потребовал платы. В последний раз она даже вышила его инициалы на платке, и ему это так понравилось, что сегодня он подложил ей еще несколько.

— Из всех моих детей больше всего я горжусь ею, — закинул удочку Колльер. — И жене помогает. С детишками управляется не хуже ее и готовит не хуже. Нам жаль с ней расставаться.

Беллингем удивленно поднял брови.

— Разве вы отдаете ее в служанки? — спросил он, испугавшись, что потеряет бесплатную белошвейку, когда она, еще не все сделала.

— Нет, — ответил Колльер, вглядываясь в лицо священника. — Пора ей замуж. Я не сторонник держать девушку на привязи, пока она не выйдет из возраста. Лучше покорная молоденькая жена. Чем они старше, тем своенравнее. Вы согласны?

— О да.

Именно так. Беллингем подумал о Глории и о том, что она как раз созрела, чтобы отдать себя в искусные руки мужчины для завершения воспитания. Интересно, кого Колльер прочит Саре в мужья? Исаака Хокинса? До него уже дошли слухи, что парень интересуется ею.

— Значит, мы думает одинаково, — обрадовался Колльер. Что ж, надо дать ему время, и он наверняка попросит Сариной руки. А если что случится, тогда и с приданым будет легче решить. Не стоит торопить события. И он опять изобразил на лице нечто, похожее на улыбку:

— Однако у вас наверняка есть дела.

— Да, — подтвердил Беллингем, выходя за ворота вместе с Барреллом Колльером. — Три человека не пришли в церковь в субботу, и в одной семье заболел малыш. Прощайте, — сказал он, и они с Колльером зашагали в разные стороны.

Из окна Сара видела, как они расстались. Едва они оба скрылись из виду, как она бросилась в другую комнату, обставленную также бедно. Опустившись на колени возле кровати, она засунула шелковый лоскут под перину. Постель давно уже требовала обновления. Комнате недоставало женских рук, причем рук любящих. От служанки здесь мало толку.

Сара недаром сунула лоскут под перину. Сегодня ночью Беллингем увидит во сне женщину. Он увидит Сару Колльер, когда его белокурые волосы коснутся подушки, под которой будет лежать прядь ее волос и срезанные с пальцев рук ногти.

Сара не знала, сколько времени провела возле кровати, положив руки на подушку. Неожиданно ей показалось, что кто-то идет, и она убежала обратно в кабинет, где оставалась до тех пор, пока не перечинила все рубашки и не вышила инициалы священника на всех платках.

Она была ужасно разочарована, что Джосия Беллингем не вернулся домой до ее ухода.

Закатное солнце окрасило небо в оранжевые и желтые тона. Потемнели на горизонте зеленые кроны деревьев. Пэдди и цыплята заснули, спрятавшись в курятник, чтобы не попасть на ужин сове или ласке. Козы тоже накормлены и подоены. Глория переделала почти все дела и оставалось только накормить свиней, когда она увидела подъезжающего Куэйда. Вылив пойло в корыто, она бросилась на кухню, вымыла руки и быстро вытерла их о передник.

— Куэйд! — крикнула она матери, чистившей картошку, и закружила ее, а потом схватила за руку и потянула на двор, чтобы встретить всадника и двух лошадей, которые показались на фоне предзакатного солнца.

Моди-Лэр даже вскрикнула от негодования.

— Я не могу бросить ужин. Имей терпение. Глория подождала, пока мать разгребла угли и удостоверилась, что пища не подгорит. Потом она без лишней спешки двинулась к двери вслед за дочерью.

— Смотри. Это он. Он возвращается, — тихо проговорила Глория, довольная своей победой.

Моди-Лэр холодно взглянула на нее.

— Ты думала, он не вернется?

— Я много о чем передумала, — рассмеялась Глория, вспоминая, как нелепо она вела себя с Куэйдом. — Теперь он надолго, а?

Моди-Лэр понимала, что интерес ее дочери к охотнику не случайный. Она могла бы уже сейчас дать согласие на их брак, однако знала, что семенам любви надо дать время прорасти, поэтому долго молчала, прежде чем ответить.

— Надолго он или ненадолго, но уехать отсюда он может и не один. Надеюсь, что ты прикусишь свой язычок, — она погрозила Глории пальцем.

— Да, мама, — Глория понимающе улыбнулась. — Он хороший человек, правда?

— Хороший, — смахивая с передника крошки, согласилась Моди-Лэр. — Ему еще надо поучиться откровенности. Думаю, тут виноваты старые обиды.

При мысли, что Куэйд таит в сердце давнюю обиду, о которой она ничего не знает, Глория ощутила жалость.

— О чем ты? — спросила она мать.

— Он сам все тебе расскажет, но в свое время, — ласково проговорила Моди-Лэр.

— Да, — согласилась Глория.

Она еще много чего хотела от него услышать. Однако сейчас достаточно и того, что он возвращается, значит, он любит ее, и все равно, собирается Куэйд признаться в этом или нет. Теперь она это знала так же точно, как и то, что сама его любит. Когда же красавец охотник въехал во двор, сердце Глории готово было выпрыгнуть у нее из груди.

Куэйд соскочил с коня и, не замечая никого, кроме Глории, крепко сжал ее в объятиях. Он не брился все дни отлучки и оброс темной щетиной так, что Глория, уколовшись о нее, даже вскрикнула и оттолкнула его, о чем тут же пожалела.

Моди-Лэр пригрозила, что оставит его без ужина, если он сразу не побреется, и тогда Куэйд подхватил ее и закружил, пока она не надумала высказать ему еще какую-нибудь угрозу.

Ей ничего не оставалось, как посмеяться над его ребячеством.

— За это я награжу тебя двойной порцией, — пообещала она.

Куэйд сдернул с головы меховую шапку и поклонился.

— Госпожа Уоррен, для вас нет секретов в сердце мужчины. Сегодня я весь день мечтал о вашем жарком.

— Получишь добрый кусок гусятины, — встряла Глория. — Мне кажется, мама знала, что ты именно сегодня приедешь, — и приподняла бровь. — Она все знает.

— Да, — Куэйд обнял обеих женщин. В эту минуту громко заржала и забила копытом вьючная лошадь.

— Знает, что дома, и хочет, чтобы ее поскорее разгрузили, — сказала Моди-Лэр, оглядывая связки шкур. — Сложи их в доме, если хочешь, — внезапно потянув носом воздух, она бросилась на кухню. — Кажется, мы останемся без ужина!

Глория помогла Куэйду отвязать шкуры.

— В этот раз ты привез их больше, чем в прошлый раз.

— Выручки хватит, чтобы купить дом и немного земли.

Пока Глория раздумывала над его словами, Куэйд успел отнести шкуры в дом.

— Ты говоришь правду? — спросила Глория, едва он появился на пороге. — Ты действительно хочешь купить дом? Ты хочешь остаться здесь навсегда? — Глория ухватилась за рукав его куртки. — Скажи!

Куэйд пожал плечами, словно все было давно уже решено, только в его глазах вспыхивали лукавые искорки.

— Если Дуглас согласится продать. Надо же человеку иметь собственный дом, — и он взялся за поводья.

— Да?

Она гневно сверкнула глазами, потому что его скупые объяснения явно не пришлись ей по душе.