Шон с ласковой улыбкой наблюдал за ней. Он чувствовал, что жаркая горячечная волна снова готова захлестнуть его.

— Этот ручей скорее всего впадает в Миссури, — заговорил он, борясь с лихорадкой. — Тебе нужно только ехать вдоль него, а потом повернуть на юго-восток. Рано или поздно ты окажешься в Сент-Луисе.

— О чем ты говоришь, Шон? — резко выпрямилась Сара, которая уже покончила с заячьей ногой и теперь слизывала с пальцев растопленный жир.

— Когда доберешься до Сент-Луиса, иди прямиком к Жаку Фортьеру, — продолжал Шон, не обращая внимания на ее вопрос. — У него хранятся все мои деньги. Теперь они принадлежат тебе, Сара. Я предупредил его об этом и просил выдать их тебе, если ты вернешься, а я нет.

— Шон, перестань болтать ерунду! — Сара бросилась на колени перед ним. — Мы вернемся вместе!

— Нет, детка. — Шон грустно улыбнулся. — Мы никогда не лгали друг другу. Мне не выкарабкаться. Я умру в этой пещере. Не упрямься и не дожидайся этого. Отправляйся в путь, пока вновь не разразилась буря.

— Шон, прошу тебя, замолчи. Я не выношу, когда ты так говоришь! — Она тихо расплакалась, опустив голову на грудь. — Ты не представляешь, как много значишь для меня!

— Я знаю, детка. Я знаю больше, чем ты думаешь. Прошлой ночью я сказал тебе, что люблю? Или мне это показалось в бреду?

Сара кивнула в ответ.

— Так вот, я люблю тебя больше жизни. Чувство к тебе стало частью меня самого. — Он обреченно вздохнул. — Но я знаю, что сердце твое пленил Джеб Хоукинс.

— Он даже не удосужился узнать, что со мной! Ты, а не он отправился искать меня и нашел! — воскликнула Сара.

— Но как он мог отправиться искать тебя? Если даже он и жив, то откуда ему знать, что ты можешь быть в Сент-Луисе? — изумленно спросил Шон.

Сара проговорилась, и теперь у нее не было другого выхода, кроме как рассказать Шону о встрече с Джебом на пристани в Сент-Луисе. Сначала она решила ничего не утаивать и выложить всю правду о том, как она провела время в каюте Джеба, и о том, что обещала вернуться к нему, но увидела боль в глазах Шона и передумала.

— Теперь ты сам понимаешь, что Джеб, если бы захотел, мог бы отправиться на поиски, — заключила она.

— Но где он стал бы искать тебя, Сара?

— Ты же знал, где искать!

— Мне очень повезло, — отозвался Шон. — Я совершенно случайно узнал о гибели возницы, а Брок и Поммет привезли тебя в конюшни. Там эти мерзавцы говорили о том, что собираются продать тебя индейцам а сторож их подслушал. Что же касается остального… — Он усмехнулся, опустив глаза. — Это немного удачи и сам обычное ирландское упрямство.

— Я очень благодарна тебе, Шон, и никогда не забуду того, что ты для меня сделал. — Слезы хлынули у нее из глаз, когда она поцеловала его.

— Я тоже, мисс Мади, признателен вам, — отозвался он с улыбкой. — За то, что встретил вас. За то, что вы у меня есть.

— Тебе надо отдохнуть, Шон. Попробуй заснуть, — сказала она, укладывая его на шкуру и ласково проводя рукой по влажным спутанным волосам. — И давай больше не будем говорить о смерти. Ты сам рассказывал, как выживал и после более серьезных ранений, полученных в бою. А тут всего лишь какая-то стрела!

Шон готов был согласиться с Сарой, но приходилось признать, что никогда еще после ранения он не был в таком плачевном состоянии. Шон отвернулся к стене и, не выпуская руку Сары из своей, вскоре впал в беспокойный сон.

Сара осторожно отняла руку, вытерла слезы и занялась делами. Прежде всего она отвела лошадей к ручью, напоила их и привязала пастись к кусту на пригорке, где из-под растаявшего снега показалась травка.

Ее беспокоило, что индейцы могли возобновить погоню, поэтому она вскарабкалась на береговой склон, чтобы осмотреть северный край прерии. Местность была неровной, но прерия хорошо просматривалась на многие мили.

Сара не заметила ничего внушающего опасения и решила, что либо вождь пауни отступился от нее, либо индейцы окончательно потеряли их во время бури.

Сара вернулась в пещеру и склонилась над Шоном. Он по-прежнему был без сознания и не пришел в себя даже тогда, когда она перевязывала его. Рана была ужасной, и Сара наконец смирилась с очевидным — Шон Фланаган умирал.

В глубокой печали Сара вышла наружу и полной грудью вдохнула свежий морозный воздух. От чаяние и боль переполняли ее сердце. Сможет ли она в одиночку преодолеть сотни миль до Сент-Луиса? Какие испытания ждут ее на этом пути? Одиночество, вероятно, будет самым страшным из них.

На закате Сара еще раз напоила лошадей и завела их в пещеру. Она подогрела остатки бульона, но не смогла заставить Шона выпить его. Тогда она поужинала сама, подбросила хвороста в костер и уселась к огню, наблюдая за Шоном сквозь языки пламени.

— Сара! — воскликнул он вдруг и попытался подняться.

Она поспешила к нему, опустилась рядом на колени и поддержала его голову.

— Я здесь, любовь моя.

Он с большим трудом сосредоточил взгляд на ее лице и коснулся стриженой макушки.

— Они снова отрастут, детка. Скоро твои волосы станут длинными и прекрасными, как раньше.

— Да, Шон, я знаю, — прошептала она, еле сдерживая слезы.

Его рука ослабла и безвольно упала на шкуру. Сара уложила его обратно и вернулась к костру. Она очень устала за день и скоро заснула, устроившись прямо у огня.

Она проснулась, когда уже давно рассвело. Костер погас, и в пещере было холодно. Сара впервые за долгое время чувствовала себя отдохнувшей. Она сладко зевнула и потянулась. Шон лежал под шкурой тихо, и она решила не будить его, пока не разожжет костер. Когда пламя занялось, Сара подошла к Шону и опустилась рядом на колени.

— Шон, уже утро.

Он не шевельнулся. Его лицо показалось ей странно бледным и худым. Прежде чем ее пальцы коснулись его щеки, Сара поняла, что она будет холодна как лед. Шон. был мертв. Наверное, он умер ночью, пока она спала. Сара накрыла его с головой и выбежала из пещеры. Возле хлопкового дерева она остановилась, упала перед ним на колени и обняла руками ствол. Она плакала до тех пор, пока полностью не освободилась от душивших ее слез. Наконец она взяла себя в руки, поднялась и решительным шагом направилась обратно.

Сара похоронила Шона на склоне между входом в пещеру и ручьем. Земля здесь была мягкой, и ей без особого труда удалось вырыть могилу. Правда, это отняло много времени, но Сара не прекращала работу до тех пор, пока не убедилась, что яма достаточно глубока и дикие животные не смогут раскопать ее.

Затем она вернулась в пещеру и, взявшись за конец шкуры, на которой лежал Шон, поволокла его к могиле ногами вперед. Возле ямы она решила завернуть тело в шкуру, но передумала.

В ее мозгу так живо прозвучал голос Шона, что на какой-то миг Саре показалось, будто он сам заговорил с ней:

«Не будь дурочкой, детка. Тебе эта шкура пригодится куда больше, чем мне».

Действительно, шкура Шону теперь ни к чему. Сара подумала о том, чтобы положить в могилу рядом с Шоном его верную «Кэти», с которой он никогда не расставался, но сочла это глупой сентиментальностью. Ей надо выжить в бескрайней дикой прерии, где полно опасностей и придется самой добывать пропитание, а без оружия это невозможно.

Сара отвернулась, когда начала засыпать тело землей.

У нее хватило духу повернуться только тогда, когда было очевидно, что лица Шона она уже не увидит. Покончив с погребением, Сара стояла у могильного холмика и думала о том, что в таких случаях принято читать молитвы. Но она никогда не была религиозной, и подходящая молитва так и не пришла ей в голову.

— Прощай, Шон, прощай, любовь моя, — тихо прошептала она и пошла прочь.

Сара вошла в пещеру в последний раз. Солнце перевалило за полдень, и разумно было бы переночевать здесь, чтобы тронуться в путь на рассвете. Но Сара просто не вынесла бы одиночества в этом месте после того, как ей пришлось похоронить Шона.

Она оседлала лошадь и навьючила поклажу на вторую, оставив седло Шона в пещере. Лишняя тяжесть в пути ни к чему, а когда возникнет необходимость поменять лошадь, можно будет сделать то же самое с седлом. Кожаные штаны Шона были велики ей, но в них она издали будет похожа на мужчину. Подъезжать близко к кому бы то ни было не входило в ее планы. Сара на собственном опыте знала, что может случиться в прерии с женщиной, которая едет одна, без сопровождения мужчины. Никакого желания подвергаться нападению со стороны индейцев и одичавших охотников она не испытывала, поэтому решила держаться подальше от людей.