— Ах, мамА! Прости, я немного отстала. Представляешь! Встретила в холе пренеприятного типа. Пришлось провести с ним воспитательную беседу. А это, как я понимаю, мой папА. Так вот, любезнейший, сразу заявляю…

Договорить не успела. В нашу сторону побежал пухленький мальчуган лет пяти. При виде нас он немного стушевался. Замедлив шаг, подошел к графу. Не спуская с нас испуганного взгляда, малыш спрятался за Лавиром. Но сразу выглянул из-за него, и теперь в таких же серых, как и у отца, глазах, лучилось любопытство.

Графенок оказался копией своего папаши. Мне почему-то стало смешно. Таких вот маленьких наследников влиятельных родов в бархатных синих костюмчиках с белыми накрахмаленными жабо я видела лишь в кино. А тут, пожалуйста, бесплатное представление и пора к нему привыкать. Дети в разборках взрослых не должны принимать участие, но нужно сразу поставить все точки над «и».

— Какой красивый мальчик! — нараспев вымолвила я и тут же расплылась в притворной улыбке. — Так на чем я остановилась? — посмотрев на мать, как бы прося у нее помощи или подсказки, и, не дождавшись ответа, перевела взор на графа Барванского.

— Вспомнила. Так вот, драгоценнейший вы наш. Вам не кажется, что вы берега попутали. У моей мамА есть я. И она должна заниматься только мной и никем больше. Вы же должны понимать, у меня было трудное детство, деревянные игрушки и тому подобное. Я жила без материнской любви и ласки и никому не позволю отнимать ее внимание от меня. А у вас есть сын. Вот и занимайтесь сами его воспитанием, — выговорив на одном дыхании свое негодование, посмотрела на мать.

— Ах! МамА… Я так устала с дороги. Хочу полежать, отдохнуть! — мгновенно придав голосу капризные нотки, бросила взор на графа, с изумлением смотрящего на меня. И решив добить отчима, сразу перешла на хныканье:

— Мамочка! Ну, покажи, наконец, мои покои! Надеюсь, окна в комнатах выходят на солнечную сторону? Не люблю темень, — подхватив Яриму под локоток, повела по коридору, гневно крикнув на ходу:

— Куда подевались все слуги?! Это полное безобразие! Неужели мне придется и тут заняться их воспитанием?

Лавир Барванский был слегка потрясен визитом в его замок внебрачной дочери жены. Провожая потерянным взглядом две удаляющихся женские фигурки, вздрогнул от вопроса сына:

— Папа, а это моя сестра?

Граф посмотрел на сына с недоумением.

— С чего ты взял? — ответив, Лавир в очередной раз содрогнулся, услышав дикий женский истеричный визг, разносящейся из покоев жены.

Слуги в данный момент напомнили хозяину замка тараканов. Выскочив из разных щелей, они переглядывались недоуменными, заинтересованными взглядами, нагло позабыв о смотрящем на них графе. Но их быстро привел в чувство Огиб Франке, крикнув отчего-то хрипловатым голосом:

— Чего рты поразевали? Быстро предоставить отдельные покои молодой леди! Уана, — окинув изучающим взглядом служанку, управляющий замком, продолжил: — Будешь лично прислуживать графине. Узнаешь ее имя, прихоти и быстро доложишь мне. Остальные разбежались выполнять свои прямые обязанности.

Когда слуги исчезли из поля зрения, граф Барванский с ног до головы окинул Франке настороженным взглядом:

— Огиб… Я всегда считал тебя рассудительным и умным управляющим. Мало того, что ты не указал на дверь внебрачной дочери моей жены, так ты еще распоряжаешься об обустройстве ее личных покоев.

— Простите, ваше сиятельство. Вы в своем праве. За неподобающее исполнение моих прямых обязанностей можете рассчитать меня с этой должности. Могу лишь в свое оправдание сказать, что моя жизнь мне дороже, — Огиб опустив голову в поклоне, дожидался своего приговора от графа.

— Не понимаю тебя. В конце-то концов, толком можешь объяснить, что происходит? — нервно прикрикнув на управляющего, Лавир замолк в ожидании ответа.

Огиб Франке мгновенно выпрямился. Пройдясь рукой по шее, скривил лицо в болезненной гримасе.

— Смею доложить. Леди Ярима и ее дочь прибыли в замок не одни.

Не понимая, о ком говорит слуга, граф на всякий случай осмотрелся по сторонам и, никого не увидев, впился в него вопросительным взором.

— Еще раз прошу прощения у вашей светлости. Понимаю ваше негодование. К сожалению, я не знаю имя вашей падчерицы, но ставлю вас в известность. Леди Барванские прибыли в замок с приведениями. С одной из них я имел честь познакомиться, — вымолвив, нарушая весь этикет, Огиб расстегнул пуговицы на рубашке.

На какой-то момент Барванский подумал, что много лет служивший в его замке управляющий тронулся умом. Наблюдая недоуменным взглядом за слегка подрагивающими пальцами, расстегивающими ворот, граф тяжело сглотнул от вида темно-фиолетового неровного следа, пересекающего шею Франке.

— Что все это значит? Ты можешь внятно объяснить? — Лавиру казалось, что его терпению приходит конец. К тому же не давали сосредоточиться и вникнуть в ситуацию разносящиеся по замку визгливые женские крики недовольства. И кому они принадлежали, догадаться было несложно.

— Я имел глупость высказать свое непочтение к младшей графине, за что и поплатился, — склонившись в молчаливом поклоне, Огиб вздрогнул от шипящего над ухом голоса:

— Молодец. Урок выучил на отлично. А теперь поспеши исполнить все прихоти моих девочек.

Лавир ощутил, как волосинки на его коже встали дыбом от разносящегося совсем рядом замогильного шепота. Тело графа охватил холодный липкий пот. Страх прокатился лавиной от пальцев ног, пронизав спину копьем боли, забился где-то в глубине сознания. Покачнувшись, Барванский едва устоял на ногах. Спазм ужаса охватил горло тугим захватом и не давал вымолвить ни слова. Окинув взором мертвецки-бледное лицо управляющего, граф махнул головой, давая тому команду выполнять свои прямые обязанности.

Провожая напряженным взглядом чуть сгорбленную спину Огиба Франке, Лавир почувствовал, что к нему подкрались сомнения.

«А правильно ли он поступил, написав письмо жене о ее возвращении в замок? Сначала не понимал колкие взгляды и смешки в глазах высшей знати. Хорошо граф Рихал Лохвент, поняв мою неосведомленность, рассказал все, что знал.

Поверить в то, что тихоня-жена изменила ему на стороне, можно было с трудом. И если бы не факт рождения внебрачной дочери, то об этом инциденте, возможно, никто никогда б и не узнал. Но не верить осведомленным лицам из тайной канцелярии было бы глупо. В тот момент в груди кипел гнев. Требовалось выпустить все свое негодование. Выпустил. Не успел высказать Яриме все, что думал об измене, как появилась ее дочь. Очень необычная девушка. Уже довольно-таки взрослая. Где, интересно, супруга ее прятала? По истеричному визгу, который уже стоит в ушах, видно, что воспитания девица не получила. А это ее странное обращение к нему: «ПапА». Неужели Ярима не объяснила своей двадцатилетней дочери, что я не имею никакого отношения к ее рождению».

Хозяин замка был не из робкого десятка, но вздрогнул от очередного вопля и звона разбитой о стену вазы. Обхватив плечи сына, Лавир решил увести его подальше от истеричной особы. Но в скором времени был вынужден вернуть своего наследника его матери — баронессе Агас Бланшенски. Нельзя маленькому ребенку наблюдать неподобающее женское поведение и слышать истошные вопли капризной особы.

Вот уже месяц каждое утро начиналось со скандальных криков Киары. Желваки все чаще играли на стиснутых скулах хозяина замка. Голова шла кругом. В собственном замке не было покоя. Лавир уже в который раз наткнулся на мысль: «А не отправить ли мне куда подальше жену с ее дочерью». Замысел был не просто хорошим, а аппетитным, обмусоленным им не раз и не два.

В первую же неделю проживания в замке прескверной особы в сердце графа вскипел гнев. Пригласив в свой кабинет жену, высказал все, что думал о ней и ее дочери. Вот тогда и увидел старуху. От вида ее бельм глаз, сквозивших льдом, пальцы рук нервно задрожали. А от воспоминаний о темно-фиолетовой линии на шее управляющего ноги мгновенно подкосились. Упав в кресло, граф замолк в ожидании своей дальнейшей участи. К счастью, умершая родственница Яримы не сказала ни слова. Только прикуривая мундштук, выпускала из трубки кольца прозрачного дыма. К ведьме присоединились еще две моложавые леди. Тоже приведения, но настроенные более дружелюбно. Лавир не понимал, почему, имея шестой уровень магии воды, он видит призраков. Разобраться в этом вопросе хотелось. Но еще больше жаждал избавиться от всех родственников жены, да и от нее тоже.