Сев на стул, приуныв, я обхватила голову руками, с отчаяньем понимая, что все это семейство ляжет теперь на мои плечи. И в графу «расходы» необходимо включить новую семью Эрома. Хотела его с Уаной свести, но, видно, у мужика свое мнение о женщинах. Вот и стукнули меня по носу. Нечего лезть в чужую жизнь… пора делать ноги домой».

— Лакрес, вы зря переживали. Мы не собирались на вас заявлять стражам. Я оплатила все ваши долги в торговых лавках. Купила немного продуктов. Работу с Кэтрин не ищите. Хотела бы еще на ваших старших ребят посмотреть. Будьте все дома. Мы завтра приедем и все обсудим. А пока отдыхайте. Эром… да выпусти ты из своих ручищ Лакрес! — сразу стало стыдно за свой срыв.

«Хорошо, что детвора уже не спала. Да и малой в колыбели покрякивал, наверно, после сытного козьего молока навалил с три короба и теперь радуется. Надо еще про универсальные пеленки не забыть. Так, домой… иначе все деньги, выделенные нам Ламиром, на это семейство потрачу за один день».

После дум о деньгах вообще тягостно стало.

«Деньги. О, Единый! Помог бы мешком золотых, а лучше парочкой. Я ведь много и не прошу. Так, шутки в сторону. Домой. Пора домой».

От последней мысли из памяти всплыла песня группы Сектор газа «Пора домой». И все…. Разумом я уже была в ритме ударов барабанщика и бас-гитар. По телу расползался адреналин, толкая меня на новые подвиги.

Схватив Эрома за рукав, поволокла на выход. Вытолкнув слугу за порог, прикрыла дверь. Решила все-таки в двух словах рассказать вдове о мужчине, сделавшем ей предложение...

— Хорошо подумайте о том, что я вам рассказала. Эрому все объясню. Присмотритесь друг к другу, а там уже и выводы сделаете, — открыв двери, поспешила уйти, предстояло еще наведаться в контору стряпчих. Плюс одежду купить детворе…

Сказав моему извозчику, в какое место необходимо ехать, в спокойной обстановке обдумывала, куда лучше пристроить вдову с ее оравой?..

В конторе долго не находилась. Объяснила стряпчему, что от него требуется. Подробно описала условия заключения договора и объяснила, что вместо меня оформлять сделку будет графиня Киара Барванская. На ее имя в банк будет поступать сумма с прибыли.

Вышла из конторы в приподнятом настроении. Магически заключенный договор обеспечивает, прежде всего, гарантию получения оговоренной процентной ставки. Обмани меня Энзо Калинских хоть на грош, его руку сразу опутает магическая красная паутина.

Как только села в карету, вытащила из-под сиденья заранее спрятанный комплект одежды, в котором была Киара, быстро переоделась. Облокотилась о спинку сиденья, сняла морок Софи и, закрыв глаза, вздохнула с облегчением. Думать совершенно ни о чем не хотелось.

По прибытии к главным воротам нашего особняка, открыв дверь кареты, Эром замер на секунду, подав мне руку. Но я быстро настроила его разум в другое русло.

— Сейчас поезжай на задний двор, перекуси, а потом мы отправимся за одеждой детям, да и Лакрес пару платьев прикупим, — поправляя перчатки, неожиданно задумалась о накоплениях слуги и с этой мыслью поспешила в особняк.

Войдя в дом, первым делом поспешила к матери, но она сама вышла меня встречать. Обняв, поцеловала ее в щеку и сразу приступила к расспросу:

— Мам, а Эрому оплачивали работу?

Вопрос Яриму удивил, но она тут же ответила:

— Естественно, оплачивали. Все его сбережения на счету в банке. А почему ты интересуешься его деньгами?

— Я бы с удовольствием чего-нибудь перекусила, а заодно и рассказала, в какую ж-ж-ж-о… жизненную историю мы влипли...

Брови Яримы периодически взлетали от моих новостей. Встав со стула, она нервно заходила по столовой зале.

— Куда ему столько детей. Года не прошло, как он нормально мыслить начал.

— Мам… — отставив чашку, я бросилась к матери и обхватила ее талию, прижалась к груди. — Ну, так получилось. Ты ведь понимаешь, не могла же я пройти мимо голодных детских глаз. Сейчас вернусь в центр города, поброжу по главной площади, может, придет идея, как улучшить наш бюджет. Заодно зайду в контору по найму, разузнаю цену на работу магов-бытовиков. Чтобы таверна приносила прибыль, в нее нужно немало вложить. И в кабинет заскочу, возьму кисет с монетами.

В кабинете на всякий случай бросила в ридикюль, пишущее перо и лист бумаги.

Первое гуляние по главной площади столицы отложило не самый лестный отпечаток в моей памяти, поэтому поспешила к торговым рядам, расположенным в юго-восточной части города. Пока шла, с отчаяньем понимала, что полученные знания при жизни на Земле не могу применить на Карвасе.

Хоть и училась хорошо, но в точные науки не вникала. Принцип работы многих механизмов знала, но чтобы досконально знать, куда какой подшипник и звездочку насадить?.. В общем, с механикой у меня туго. Да и засветись я со своими новшествами, сразу попаду в лапы менталистов. А оно мне надо. Поэтому обдумывала, в какой сфере могу развернуться и не привлечь к себе внимания? И внезапно остановилась.

Шикарный мужской тембр с диапазоном в четыре октавы неожиданно разнесся по площади. Захлопав ресницами в удивлении, понеслась в сторону исполнителя грустной песни. Пока шла, забывала дышать, настолько поражалась звучанию голоса уличного певца. Волнообразная мелодия, настроенная на минорный лад исполняемая глубоким мужским тембром в громкой силе звучания, захватывала дух.

Остановившись напротив певца, не перестала хлопать ресницами, настолько разнился его внешний вид с зарабатыванием денег на улице. «Пипец». Единственная мысль, промелькнувшая у меня в голове.

Мужчина был не просто красив, он был шикарен во всех смыслах женского восприятия мужской красоты. О голосе не говорю. Его можно было слушать, не переставая, а голос вместо сметаны ложкой на хлеб намазывать. Тембр становился то мягким, то высоким, захватывая в свои волшебные сети. Длинные аристократические мужские пальцы легко перебирали струны гитары. Замени он ее на дудочку, как у Нильса из сказки С. Лагерлефа, я бы пошла за ним, ничего не соображая.

Незнакомец не тянул на менестреля. Эти певцы в моем представлении обладали слащавой внешностью и зачастую наставляли рога мужьям богатеньких леди.

К какому сословию относился мужчина — сложно было понять. И мешали это определить старенький кожаный черный плащ, наброшенный на широкие плечи, камзол с брюками в стиле военной формы и покрытые пылью кожаные высокие сапоги.

На вид певцу было лет пятьдесят. Но лежащие на плечах, густые, темно-русые, волной волосы пока не тронула седина. А если незнакомец обладал магией, то лет до ста двадцати и не тронет. В этом мире маги иногда доживают до двухсот лет. Скулы и раздвоенный подбородок с притягательной ямкой посередине покрывала черная щетина, придавая мужчине шарм. Обрамленные черными ресницами, темные, выразительные глаза, со спокойствием смотрели на зевак, остановившихся послушать песню. И плюс ко всему его облику моя слабость — греческой формы нос.

Я так засмотрелась на мужчину, что опомнилась лишь тогда, когда его обветренные изогнутые губы, закончив песню, растянулись в насмешке. О чем пел незнакомец, особо не помнила, но уже предвкушала услышать из его уст песню «Странная женщина». Открыв ридикюль, вытащила кисет, подхватив золотой, протянула мужчине.

Он не торопился его брать, с усталым взглядом посмотрел на меня:

— Юная леди, выбирая монеты, ошиблась.

— Нет. Я сама пою. У меня для вас есть потрясающая песня. Дайте мне вашу гитару, я напишу слова.

Не давая опомниться мужчине, перевернула гитару, вытащив лист бумаги, положила его на нижнюю деку и застрочила текст. Закончив, аккуратно свернув, передала незнакомцу. Отойдя на пару шагов, запела…

Сначала мужчина смотрел на меня с безучастием, но когда я перешла к словам: «Про тебя говорят — странная женщина», и плавно перешла к припеву, увидела в темно-серых глазах то, что хотела. Мужчина проживал душой и сердцем каждое пропетое мною слово. Мало того, он развернул лист и очередной припев пел сам. Я замолчала, восхищаясь его вокалом и умению передать силой голоса смысл песни.