— Это ионное ружье, мэм? — вежливо спросил Билл.

— Будь уверен, сынок. Стоит мне нажать на спуск, и из него вырвется опустошительный поток ионов, уничтожая все на своем пути.

— Очень мило, — сказал Билл, опуская забрало своего шлема и делая шаг вперед. — Будьте так любезны, отдайте-ка его мне, пока никому не причинили вреда.

— Ты будешь первым, парень, если сделаешь еще шаг!

Билл сделал еще шаг, и из ружья вырвался опустошительный поток ионов, уничтожая все на своем пути. Мита вскрикнула, увидев,, как смертоносное ионное пламя окутало его со всех сторон.

Он сделал еще шаг, схватил ружье за ствол, вырвал его из рук женщины и швырнул с обрыва.

— Ты жив! — ахнула Мита.

— Конечно, жив, — сказал Ки, — потому что он лучше вас знает физику. Ионы — это электрически заряженные частицы. Как только они попадали к нему на броню, заряд уходил в землю. Очень просто.

— В самом деле просто. Только я что-то не видел, чтобы ты сам двинулся с места.

— Ну да, я трус. — Ки пожал плечами. — Не спорю.

— Знакомьтесь — моя жена Электра, — сказал Зог.

— А кто тут еще есть? — спросил Практис, озираясь и держа наготове пистолет.

— Больше никого, — всхлипнул Зог. — Мы хотели иметь большую семью, чтобы по кораблю топотало множество маленьких ножек. Но этому не суждено было сбыться.

Будь у нас семья побольше, этого не случилось бы. Ее единственный сын, ее кровинушка, теперь я понимаю, что это она его вконец избаловала...

— И ты имеешь наглость сваливать на меня, старый импотент! — проскрипела Электра. — О, как я сожалею о том дне, когда меня посвятили Марсу! Стоило мне попроситься в девы-весталки, меня бы наверняка приняли. Но нет, сказала моя мать. Тебя ждет лучшая судьба, потому что ты благородного происхождения...

— Прекратите, — сказал Практис. — Семейную ссору продолжите потом, без нас. Пошли к кораблю — я голоден, хочу пить, и вся эта чушь мне надоела. День выдался нелегкий.

— Особенно в этой броне, — сказала Мита, скинула доспехи и швырнула их вниз с обрыва.

Все мгновенно, со звоном и грохотом, последовали ее примеру. Потом, оставив Зога-младшего на попечение матери, они вслед за Зогом начали спускаться с плато.

— К сожалению, для питья у меня сейчас есть только жертвенное вино в холодильнике, — извиняющимся тоном сказал Зог. — Мне его много приносят.

— Я готов принять такую жертву, — сказал Билл, облизываясь.

В салоне космолета было очень уютно: драпировки на переборках, кресла-качалки, свежие железные цветы на столе, множество бокалов. Ки трижды осушил свой и, удовлетворенно рыгнув, указал пальцем на толстый кабель, который спускался с обрыва, шел по песку, проходил через открытый входной шлюз и исчезал где-то в глубине корабля.

— Куда он идет? — спросил он.

— В глубину корабля, — ответил Зог. — Не знаю, куда и зачем и даже как он работает. Все оборудование установили мои предки. Я только за ним присматриваю. Там, в ущелье, стоят сигнальные системы, они предупреждают меня, когда кто-нибудь там появляется. Я поднимаюсь по лестнице, включаю тумблеры и забираю приношения. Кстати, кому еще вина?

Из уважения к нему все согласились выпить еще по одной. Кроме Ки, которому не терпелось выяснить, куда ведет кабель. Пока все накачивались вином, он пошел вдоль кабеля, тянувшегося по коридору. Некоторое время он отсутствовал, но этого никто не заметил: жертвенное вино лилось рекой. Вернувшись, он окинул захмелевших товарищей насмешливым взглядом.

— Ну и ну! Дорвались наконец!

— Ну и шшо? — отозвался кто-то. — Низзя, шшоли? Нам так туго пришлось на этой планете, можно немного и расслабиться.

— Ну да, рассказывайте! Нет, не рассказывайте! — воскликнул он, когда они заговорили все хором. — Это просто образное выражение, оно означает, что я с вами полностью согласен. Вы меня слышите, пропойцы? И в состоянии понять, что я говорю? Кивните головой, если в состоянии. Так, хорошо. Так вот, я хотел сказать вам, что кабель доходит до самого ядерного реактора. А реактор, представьте себе, еще на ходу, столько столетий спустя. Но топливо, должно быть, уже наполовину полураспа-лось. Настоящая реликвия. Ручное управление стержнями — там такое колесо, которое поднимает их и опускает. А графитовые блоки-замедлители надо забрасывать в топку лопатой. Я набросал немного, покрутил колесо, и теперь напряжение нормальное.

— Вы г-гений, — сказал Практис, еле ворочая языком, и все остальные согласно закивали, еле ворочая головами. Кроме Зога, который, отягощенный годами и невзгодами, уже допился до бессознательного состояния и лежал на полу.

— Спасибо, я так и знал, что вы это оцените. Но погодите, это еще не все. Я нашел рубку управления этой рухлядью, там даже штурвал стоит и масляные лампы. Я врубил ток, загорелся свет, и все стало выглядеть очень мило. Дверь в радиорубку была заварена, но я ее взломал. А там стоит субэфирный передатчик, и он в рабочем состоянии.

Он терпеливо ждал, когда звуки его голоса понемногу раскачают их вялые барабанные перепонки, те приведут в действие молоточек, наковальню и стремечко в среднем ухе, от которых нервные импульсы, протискиваясь сквозь затуманенные алкоголем синапсы, проследуют все глубже и глубже по пораженной склерозом нервной ткани и наконец достигнут тех крохотных остатков разума, какие еще уцелели у них в мозгу...

— Ты... ЧТО? — вскричали все хором, мгновенно протрезвев и вскочив на ноги под звон разбивающихся бокалов.

— Ну, ребята, если бы я мог собрать это в бутылку, получилось бы верное средство для мгновенного протрезвления. Да, вы все правильно поняли. Там есть субэфирный передатчик, и он работает.

— Все понятно, — сказал Практис, снова рухнув в качалку с налитыми кровью глазами и трясущимися руками. — Тот ненормальный капитан, который затеял все эти игры в римлян, должно быть, запечатал радиорубку, чтобы никто из жертв его социального идиотизма не мог позвать на помощь. Но он сохранил передатчик на случай, если самому понадобится помощь. И с тех пор все так и осталось.

— Ну что, передадим сообщение? — предложил Билл, и все, кивая головами, как полоумные, кинулись из комнаты вслед за Ки.

Электра, которая вошла на камбуз, ведя за ухо провинившегося сына, громко втянула носом воздух.

— Так я и знала. Стоит от них на секунду отвернуться, и они тут же налижутся жертвенным вином. А какое свинство тут устроили!

Послав субэфирное сообщение, все поспешили назад, чтобы отметить это событие жертвенным вином. Но не успели они поднять бокалы, чтобы выпить за успех, как послышался какой-то странный звук.

— Космолет! — ахнул Вербер.

— Они уже здесь!

Под звон бокалов, разбивающихся о палубу, они кинулись из салона. Над головой послышался рокот могучего двигателя космолета, и все высыпали через шлюз в пустыню. Космолет пронесся низко над ними, и Мита воскликнула:

— Это космолет чинджеров! Сейчас они будут нас бомбить!

Все одновременно кинулись внутрь корабля, но тут открылся бомбовый люк космолета, и что-то вылетело из него наружу.

— Поздно, — вздохнула Мита, выбираясь из толкучки. — От атомной бомбы не убежишь. Приятно было с тобой познакомиться, Билл, хотя никак не могу этого сказать кое о ком из твоих приятелей.

— Я тоже, Мита. Только пока еще не все кончено. Если я не ошибаюсь, это не бомба, а капсула с каким-то посланием, которая опускается на парашюте.

Он кинулся бежать и подоспел как раз в тот момент, когда парашют коснулся земли. Крышка капсулы откинулась, и ему в руку выпал клочок бумаги.

— Это письмо, — сказал он. — От моего старого приятеля Трудяги Бигера, который оказался шпионом чинджеров по имени Тдгб.

— Я с ним знакома, — сказала Мита. — А что такого хочет нам сообщить этот шпион, чего мы не знаем и даже знать не хотим?

— Очень интересно. Слушай. «Дорогой Билл и его спутники! Мы отбываем с этой планеты и оставляем всю ее вам. Мы перехватили ваше субэфирное сообщение с просьбой о помощи и координатами планеты. Самое главное в жизни — это вовремя смыться. Наши разведчики докладывают, что приближается целая эскадра, так что вас скоро спасут». Подпись: «Искренне твой Тдгб». И тут есть еще постскриптум. Вот — «Билл, не забудь, что я говорил о мире. Мы стремимся к вечному миру, и вы должны стремиться к тому же. Положим конец этой бесконечной войне, положим начало миру и процветанию. Вы можете добиться этого! Умоляем вас — помогите нам! Мир, процветание и свобода для всех!»