Три четверти расстояния были уже благополучно покрыты, когд самураи приблизились к трем беглецам на расстояние полета копья. Терье, видя опасность, отстал на несколько шагов, надеясь принять удар на себя.

Передний из преследователей поднял копье над головой и отвел руку назад для удара. Терье выстрелил, японец упал ничком и покатился по земле.

Вопли ярости вырвались из груди остальных самураев, и полдюжины копьев метнулись по направлению к французу. Одно из них пронзило насквозь его бедро, и он упал на землю.

Байрн был уже у опушки леса. Девушка, смотревшая назад, первая заметила катастрофу. – Стойте! – закричала она. – Мистер Терье упал. Байрн остановился и обернулся. Терье, с трудом приподнимаясь на локте, отстреливался от приближавшихся врагов. Билли опустил девушку на ноги.

– Подождите меня здесь! – приказал он и побежал обратно.

Но раньше, чем он добежал до француза, другое копье вонзилось в грудь Терье, и он без чувств откинулся назад. Самураи быстро приближались к раненому. Весь вопрос был в том, кто первый до него добежит. Терье оказался сраженным, в то время как он заряжал револьвер. Оружие лежало теперь рядом с ним, и барабан его был полон свежих зарядов. Билли первый очутился около него, схватил револьвер и начал хладнокровно и быстро стрелять в японцев.

Четверо из них свалились под убийственным огнем, и Билли грубо выругал себя за то, что две пули не попали в цель.

Сопротивление Байрна ошеломило туземцев, их осталось теперь всего двое. Этим двум, очевидно, было достаточно того, что они испытали, и они бросились наутек. Байрн послал им вдогонку еще парочку выстрелов, затем взвалил француза на плечи и понес его в лес.

Там, под прикрытием джунглей, они уложили раненого на траву. Девушке казалось, что страшная рана в грудь смертельна и что конец наступит через несколько минут.

Байрн по–видимому совершенно равнодушно отнесся к серьезному положению Терье. Он деловито снял с него пояс с зарядами, одел его на себя и снова зарядил револьвер. Тут только заметил он связанного мальчика Оду Исеку, все еще лежащего за ними в кустах, куда он и Терье его положили. Самураи, получившие подкрепление, снова осторожно подкрадывались к их убежищу. Неожиданно Байрну пришла счастливая мысль.

– Вы, кажись, лопотали с япошками, когда я прыгнул в окно? – спросил он Барбару. Девушка кивнула головой.

– Значит, вы по–ихнему знаете?

– Немного.

– Скажите вы тогда этой обезьяне, – сказал он, указывая на мальчика, – чтобы он передал своим, что я его укокошу, если они не оставят нас в покое и не дадут нам уйти. Терье сказывал, будто этот мальчишка – королевский сын. Тятька его – тот самый молодчик, который вас потащил спать в свой курятник, – пояснил Билли. – Так что выходит, что этот сопляк теперь ихний король.

Барбара Хардинг сразу поняла все благоразумие этого совета. Она вышла на опушку леса и громко крикнула японцам остановиться и выслушать ее. Затем она объяснила им, что в их руках находится, в качестве пленника, сын Оды Иоримото и что он ответит жизнью за дальнейшее преследование белых.

Самураи некоторое время совещались между собой, а затем один из них выступил вперед и крикнул, что они ей не верят и что Ода Исека, сын Оды Иоримото, находится в безопасности в деревне.

– Подождите, – ответила девушка. – Мы покажем его вам.

И, повернувшись к Байрну, стоявшему за ней с револьвером в руках, она попросила его принести мальчика.

Когда белый человек вернулся, неся на руках сына даймио, горестный вопль, смешанный с яростными криками, вырвался из уст туземцев.

– Белый человек, который держит сына даймио, просит передать вам, что, если вы оставите нас в покое, он не сделает ему никакого зла, – громко закричала Барбара. – Он выпустит его на свободу в тот день, как мы покинем ваш остров. Но если вы возобновите свое нападение на нас, то белый человек вырежет его сердце и бросит на съедение лисицам!

Туземцы снова начали шепотом совещаться. Наконец один из них, тот, который уже выступал в качестве оратора, повернулся к белым людям.

– Мы не причиним вам зла, – сказал он, – до тех пор, пока вы не причините зла Оде Исеке. Но мы будем за вами все время следить, и, если с ним что–нибудь случится, то вы никогда не покинете острова, потому что мы всех вас убьем! Барбара перевела Байрну слова туземца. – А они нас не обдуют? – обеспокоился он.

– Я думаю, они остерегутся открыто напасть на нас, – ответила девушка. – Но, конечно, мы должны быть все время настороже, потому что при первой воз можности они с нами разделаются!

Байрн и девушка снова вернулись к Терье. Француз лежал без чувств на том месте, куда его положили, и тихо стонал. Билли вынул изо рта Оды Исеки тряпку, служившую кляпом.

– В какой стороне здесь вода? Спросите его, – обратился он к Барбаре. Девушка спросила мальчика по–японски.

– Он говорит, что нужно идти прямо вверх по тому оврагу, который позади нас. Там есть небольшой родник.

Байрн развязал ноги Оде Исеке и привязал его той же веревкой к своему поясу. Затем он поднял Терье на руки и указал мальчику на овраг.

– Ступайте рядом со мной, – сказал он Барбаре Хардинг, – и смотрите назад в оба.

Таким образом, в полном молчании, маленькая компания начала взбираться по тропинке, которая вскоре сделалась крутой и неровной, а за ними, под прикрытием кустов, неслышно крались четыре самурая.

После получасового утомительного перехода, Байрн стал чувствовать на себе результат огромной потери крови.

Он начал кашлять от утомления. При этом кровь снова хлынула из свежей раны на его груди.

Однако видимой слабости в нем не замечалось. Он шагал бодро, не шатаясь, и девушка, шедшая рядом с ним, только удивлялась его выносливости.

Наконец они подошли к небольшому прозрачному источнику, на половину скрытому под свисающими мхами в середине естественного грота чарующей прелести. Ода Исека знаком показал, что они достигли цели своего путешествия. Байрн осторожно положил Терье на усыпанную цветами лужайку перед гротом и вдруг сам, с легким криком, упал рядом с французом.

Барбара Хардинг похолодела от ужаса. Она вдруг поняла, что за последние часы она привыкла смотреть на этого гиганта, как на непобедимого героя, что она надеялась на него даже больше, чем на Терье. А теперь она очутилась в середине дикого острова, окруженная, – в этом она была уверена, – притаившимися убийцами, в обществе двух умирающих белых мужчин и коричневого мальчика–заложника.

Ода Исека понял положение вещей и с торжествующей улыбкой звонко крикнул:

– Скорее ко мне, мой народ! Оба белолицых воина умирают.

И сразу из джунглей донесся ответный крик:

– Мы идем, Ода Исека, правитель Иокошимы. Твои верные самураи идут!

Звук грубых голосов, раздавшихся так близко около Барбары, пробудил ее от оцепенения. Подскочив к лежавшему Байрну, она выхватила из–за его пояса револьвер и обернулась к мальчику, как разъяренная тигрица.

– Живо! – закричала она. – Скажи им сейчас же, чтобы они ушли назад. Я убью тебя, если только они подойдут ближе.

Мальчик в ужасе метнулся назад при виде горящих глаз белой девушки и ее угрожающей позы. Дрожащим голосом, в котором ясно слышался ужас, крикнул он своим верным самураям остановиться.

Барбара облегченно вздохнула… Теперь она обратила все свое внимание на своих спутников, лежащих без чувств у ее ног. По виду казалось, что каждый из них в любой момент может испустить последний вздох. Когда она взглянула на Терье, ее охватила глубокая жалость и слезы выступили у нее на глазах.

Однако она подала помощь сперва Билли Байрну, – почему? Она и сама не могла бы этого объяснить.

Она обрызгала ему лицо холодной водой источника. Она смочила ему руки у пульса и обмыла его раны; она оторвала от своей юбки длинный лоскут, чтобы перевязать страшную рану на груди и остановить поток крови, сочившейся при каждом дыхании Байрна.