Симе прибегнул к хитрости. Если бы он напрямик спросил Хардинга, приходится ли эта девушка ему дочерью, старик, по всей вероятности, заподозрил бы цель их посещения и не ответил бы правды.

– Кто эта женщина, которую вы держите на борту? – закричал он угрожающе. – Из–за этого–то мы и пришли сюда.

– Да что с вами? Это моя дочь, – выпалил Хардинг. – Кто вам…

– Спасибо, – насмешливо прервал его шкипер. – Этого только мне и нужно было. Эй ты, Байрн! Ты ближе всех к трапу, – добудь нам ее сюда.

Услышав приказание, Билли Байрн повернулся и бросился по лестнице на верхнюю палубу. Билли Мэллори слышал разговор внизу. Освободившись от Барбары Хардинг, в ужасе ухватившейся за его руку, он побежал вперед к лестнице.

Матросы и пассажиры «Лотоса» дрожали от беспомощной ярости. На всех были направлены дула револьверов, и неподвижные тела их товарищей на полу красноречиво свидетельствовали о том, что их ожидает то же при малейшем движении. Они молча стояли, угрюмо опустив глаза.

Билли Байрн не остановился в своем беге на верхнюю палубу. Вид высокого молодого человека, ожидавшего его наверху, только разжег в нем страсть к борьбе. Элегантный фланелевый костюм, белые башмаки, светлая кепка были для Билли вполне достаточным поводом, чтобы убрать с дороги «пижона».

Билли Мэллори был старше Билли Байрна – ему было около двадцати четырех лет, но роста они были одинакового. Он занимался всеми видами спорта и очень гордился своей физической силой. В студенческих атлетических кружках имя Мэллори пользовалось большой известностью. Но в борьбе с таким противником, как Билли Байрн, Мэллори был безнадежно обречен на поражение: ведь он не применял никаких жульнических приемов. Теперь, стоя на верхней ступеньке лестницы, он, Мэллори, имел все преимущества позиции на своей стороне. Будь Билли Байрн на его месте, он не преминул бы этим воспользоваться и изо всех сил ударил бы своего противника ногой по лицу. Но для Билли Мэллори такой поступок был совершенно немыслим.

Вместо этого он подождал, пока Билли Байрн подымется наверх, и тогда только размахнулся, намереваясь нанести ему удар в челюсть. Байрн нагнулся под размахнувшейся рукой, затем выпрямился, как пружина, и ударил его три раза с силой молота – один раз в челюсть и два раза в живот.

Девушка, парализованная от страха, прислонилась к перилам и тихо вскрикнула: ее защитник зашатался под страшными ударами и чуть не упал на палубу. Но Мэллори сделал над собой отчаянное усилие и бросился вперед, желая сцепиться с грубым животным, стоящим перед ним.

Билли Байрн снова ударил свою жертву. Он наносил короткие, резкие удары, от которых голова Мэллори раскачивалась из стороны в сторону, а затем опять нанес грубый удар в живот.

Но молодой человек не сдавался и с упорством бульдога старался схватиться со своим противником. Наконец, несмотря на все усилия Байрна, ему удалось его захватить и повалить на пол.

Сплетясь в клубок, покатились они по палубе. Байрн кусался, бил руками и ногами, в то время, как Мэллори напрягал все свои быстро убывающие силы, чтобы обхватить горло бандита и задушить его.

Но страшные удары Билли Байрна сделали свое дело. Байрн, почувствовав, что пальцы молодого человека ослабевают, стряхнул его с себя, приподнялся на один локоть и нанес своему уже почти бессознательному противнику еще несколько бесчеловечных ударов в лицо.

Барбара Хардинг с воплем закрыла лицо руками и отвернулась при виде распухшего лица Мэллори и его выкатившихся кровавых глаз. Билли грубо отпихнул от себя неподвижное тело. В памяти девушки встали недавние слова Мэллори, которые она сочла простой фразой ухаживателя: «Я готов умереть за вас, Барбара, и был бы рад этому случаю».

– Несчастный! Как быстро и страшно представился ему этот случай!

Грубая рука схватила ее.

– Ну, ты! – закричал над ее ухом хриплый голос. – Очухайся! И он грубо толкнул ее с лестницы.

Девушка отступила назад; тогда Билли Байрн, верный своим традициям, верный самому себе, неожиданно так перекрутил ей руку, что с ее побледневших губ сорвался вопль боли.

– Ступай вперед, коли не нравится, – пробурчал Билли Байрн. – Брось финтить, матушка, а не то я те твой «плавник» совсем выверну.

Антон Хардинг с проклятием бросился на защиту своей дочери, но Уард сразил его прикладом револьвера.

– Легче, Байрн! – закричал шкипер Симе. – Девки убивать не надо, черта ли нам ее мертвую!

Онемев от ужаса, девушка больше не сопротивлялась и позволила отвести себя на нижнюю палубу. Там ее спустили в ожидавшую шлюпку.

Затем шкипер Симе приказал Уарду обыскать яхту и забрать все огнестрельное оружие. Ему же было поручено управление «Лотосом», а к команде была приставлена вооруженная стража из шести головорезов.

Покончив с этими делами, шкипер Симе забрал своих людей и шесть матросов с «Лотоса», которые должны были заменить оставленных на яхте бандитов, и вернулся с девушкой на «Полумесяц».

На бригантине подняли паруса, и через полчаса она быстро неслась к югу; «Лотос» следовал за ней. Симе держался этого курса двое суток, до тех пор, пока не убедился, что они вышли из полосы регулярных тихоокеанских рейсов.

Тогда «Полумесяц» повернул по ветру и встал с повисшими парусами, покачиваясь на волнах. Шкипер Симе снова перешел на «Лотос», забрав с собою шесть матросов с яхты, увезенных им два дня тому назад, и столько же матросов своего экипажа.

Очутившись на борту «Лотоса», матросы с бригантины сразу принялись за работу. Руль яхты был выворочен и брошен в океан; огни в печи залиты, машины безжалостно разбиты. Яхту привели в полною негодность, чтобы не дать ей возможности преследовать бригантину. Даже запас угля был выкинут из трюмов за борт. Та же участь постигла запасные мачты и паруса, и, когда наконец шкипер Симе и первый штурман Уард вместе со своими матросами покинули яхту, она беспомощно катилась с волны на волну и имела вид судна, потерпевшего кораблекрушение.

Все это время Барбару Хардинг держали внизу в тесной и грязной каюте. Она не видела никого кроме великана–негра, который приносил ей три раза в день грубую еду, до которой она почти не притрагивалась. Через иллюминатор Барбара Хардинг видела, во что превратили яхту ее отца. Когда все было кончено и экипаж бригантины вернулся на собственное судно, девушка почувствовала, что корабль снова тронулся в путь.

Вскоре «Лотос» начал удаляться, а затем и совсем скрылся из поля ее зрения. С воплем отчаяния упала девушка на жесткую койку, занимавшую одну стену ее темницы. Ее отец был брошен на произвол судьбы!

Через некоторое время скрипнула дверь. Она вскочила на ноги с решимостью защищать себя против новой неведомой опасности; но, когда она увидела лицо человека, остановившегося в дверях, глаза ее раскрылись от изумления: – Вы? – только и могла прошептать она.

– Да, Барбара, я, – сказал мистер Дивайн. – Ка кое счастье, что я здесь, чтобы оказать вам посильную помощь!

– Но, Ларри, – вскричала Барбара, которая не мог ла прийти в себя от изумления, – как вы–то сами очутились на борту этого корабля? Как вы попали сюда? Что вы делаете среди этих разбойников?

– Я пленник, – ответил Дивайн, – так же, как и вы. Мне кажется, что они хотят получить за нас выкуп. Они захватили меня в Сан–Франциско, одурманили меня и перенесли на борт в ночь перед своим отплытием. – Куда нас везут? – спросила девушка.

– Не знаю, – ответил он. – Но из того, что мне уда лось подслушать из их разговоров, мне кажется, что они хотят нас высадить на какой–нибудь уединенный остров, находящийся вдали от торговых путей. В Тихом океане есть тысячи таких островков, куда корабли заходят раз в десять лет. Там они будут держать нас, пока часть их на корабле отправится в какой–нибудь пункт, откуда они смогут войти в сношения с своими американскими агентами. Когда наш выкуп будет выплачен этим агентам, они вернутся за нами и либо перевезут нас на какой–нибудь другой остров, где нас смогут найти наши родные, либо оставят на том же острове и дадут знать нашим близким о месте нашего пребывания.