Чтение, письмо, счет — это понятно. Обыденно.

Основы алгебры и математического анализа. Внешняя баллистика, механика, оптика и иные прикладные в этой эпохе направления физики, на базовом уровне, разумеется. Химия, также школьные основы. Однако основы современные для XXI века, но и они для XV века выглядели откровением. И так далее. И тому подобное.

Все это привело к тому, что сын Зайцев изменился в плане сознания. Он уже иначе мыслил. Иначе воспринимал многие вещи. Что и позволило королю его приблизить, обласкав.

Кирьян взглянул на свой указательный палец правой руки. Там красовался золотой перстень с шестеренкой, выложенной из маленьких красных рубинов. Перстень адепта Механики — еще одного ордена, который подчинялся только королю, наравне с адептами Сердца.

С внутренней стороны этот перстень имел номер — «3». Каждый из них являлся номерным удостоверением. Всего же на текущий момент в ордене состояло всего восемь человек. Всего…. И они были в глазах короля элитой из элит. Самыми доверенными и приближенными. Наравне с другими адептами. Что ставило их едва ли не выше глав приказов и старой родовой аристократии.

Ему король поручил проинспектировать укрепления и инфраструктуру Рязани. Составить отчет. А потом отправиться дальше по Оке и Волге, вплоть до Минас-Итиля. И Кирьян относился к своей миссии с чрезвычайной трепетностью и ответственностью.

В поддержку ему дали пятерку адептов Сердца — очень крепких бойцов в превосходных доспехах. И Алевтину… просто Алевтину — очень въедливую бабенку из ордена Истинных сестер, также известного под названия адептов Истины[3]. Тоже недурно обученная. Но больше по делам законников и языками владеющая.

На первый взгляд — душка. Но от ее внимания не ускользало ничего, что касалось людей. Адепты Совести тоже было очень мало. С ее слов — всего шестеро. И гордилась она своим положением невероятно. Как бы не больше, чем Кирьян. А с какой любовью она смотрела на свой золотой перстень? Украшенный синей флёр-де-лис — королевской лилией из кусочков синего сапфира?

Зачем она была нужна в этой группе Кирьян не знал. Однако был уверен — ее, как и его самого, лично инструктировал Государь. И она совершенно точно делала важное дело, а не просто «помогала» ему в этом деле, «сопровождая…» Чем? Черт его знает. Он в их дела не лез. Да и не расскажет она, как и он сам не поведает ей то, что скрывалось на самом деле под видом обычной инспекции…

[1] Между монархами было принято обращение «брат» или «сестра», так как они воспринимали себя некое единой элитарной семьей.

[2] Раубриттер — это рыцарь, который по каким-либо причинам занимается грабежом на большой дороге.

[3] Адептов истины Иоанн создал в подражании адептус Сороритас, переведя их название на русский язык (Сороритас переводится как «Истинные сестры»).

Глава 3

1481 год, 5 августа, Константинополь

- Отец, — почтенно поклонился Баязид султану.

- Прошу, проходи. — произнес Мехмед. — У тебя озадаченный вид.

- Так и есть, — ответил сын, усаживаясь на мягкие подушки. — Меня волнует тот Крестовый поход, которые ныне пытаются организовать христиане.

- С помощью Аллаха мы отобьемся от его. Как и от предыдущих. Всевышний милостив, и он много раз выказывал нам свое расположение.

- Даже если их на самом деле возглавит Иоанн?

- Иоанн, — с плохо скрываемой ненавистью процедил султан и рефлекторно потянулся к ране, полученной во время последнего их столкновения…

Именно этот человек лишил его союза и потенциального контроля над степными кочевниками Северного Причерноморья. Что позволяло бы надежно контролировать северные ветки Великого Шелкового пути, а также Днепровскую и Волжскую торговлю. А это деньги. И не малые. А ничто так не болит, как кошелек, по которому бьют ногами.

Именно этот человек лишил его доходов от массивного поступления рабов со славянских земель. Весьма дорогих рабов и, особенно рабынь. А ведь именно султан держал под своей «крышей» этот крайне интересный бизнес, получая с него сверхдоходы для своих войн. То есть, Иоанн и тут наподдал с ноги по кошельку властителю османов.

Именно этот человек перенаправив всю Каспийскую торговлю на север. Переведя туда немалую долю и от Великого Шелкового пути. Караваны то шли по северу Персии. И многие из караванщиков охотно повезли свои товары по Каспию и Волге. В покое и тишине, выводя на рынок Северной Европы минуя беспокойные земли Ближнего Востока. То есть, неся совокупно меньшие потери на транспортные издержки[1], подвергаясь меньшим рискам и получая большие прибыли. Ведь в Северную Европу эти товары традиционно «ехали» из Средиземного моря. Из-за чего цена их была существенно выше, чем та, по которой караванщики могли свое добро продать в городах Леванта.

Да, напрямую это било по султану не сильно. Однако все равно — цепляло. Ведь деньги эти могли бы течь в его руки, а не в руки Иоанна.

Именно этот человек укрывал у себя Мануила — Патриарха, предавшего султана и перебежавшего на сторону православного правителя. Прихватив заодно массу денег и ценных вещей, включая священные реликвии не только христиан, но и мусульман. Да уведя с собой многих иерархов, из-за чего управление огромной паствой стало категорически сложным делом. А ведь она и без того была проблемной и постоянно бурлила, в целом недовольная ни налогом на веру, ни прочими неприятными для них вещами.

А это опять удар по кошельку, так как требовалось больше денег и усилий для контроля над волнующимся населением. Из-за чего кошелек у бедного султана после всех этих выходок выглядел уже синим и опухшим от столь безжалостного насилия. По самым скромным оценкам за минувшие десять лет «этот мерзавец» лишил Мехмеда более чем сорока миллионов акче в виде прямых убытков. Хотя, на деле, конечно, больше. И это, не считая упущенной выгоды и потерь от свертывания торговли. Поэтому ненавидел султан Иоанна искренней и незамутненной ненавистью.

Но и это еще не все. Ведь король Руси умудрился консолидировать в своих руках все титулы, обладать которыми так жаждал Мехмед. Хуже того — закрепил это через церковные Соборы. А потом еще и из Молдавии армию осман выбил, едва не убив его — Фатиха…

- Отец, я думаю, что тебе нужно примириться с Иоанном.

- С этим иблисом?!

- Отец, он уже показал, что опасен.

- И что?

- И то, что он явно не рвется в этот Крестовый поход. Он ему не нужен. По сути, Папа и Патриарх его вынуждают, а он, волею случая, уклоняется. Поэтому, я думаю, нам нужно попробовать с ним договориться.

- О чем же?

- О перемирии и торговле. А самим заняться реформой армии и завоеванием Леванта и Египта. Твоя армия, увы, не может на равных сражаться с войском Иоанна. Поэтому нам нужно поглядеть, как все устроено у него и себе повторить.

- А ты не думаешь, что эти победы — случайность?

- Нет, отец. Один раз — случайность. Два раза — случайность. А десять раз? Иоанн сходился в десятках сражений с разными противниками и неизменно выходил победителем. Даже когда выходил перед численно превосходящим противником. В два-три и более раза превосходящим. Я читал старые эллинские книги об Александре Македонском и Гае Юлии Цезаре и…

- Довольно! — раздраженно воскликнул Мехмед.

- Как скажешь, отец.

- И как ты собираешься с ним примирится?

- На Иоанна кто-то совершил два покушения. По слухам — работорговцы Венеции, которым он наступил на мозоль. И король этим воспользовался, отложив Крестовый поход.

- Воспользовался? А мне говорили, что он не может выступить из-за плохого самочувствия.

- У меня в Москве есть свои люди. Один из них своими глазами видел, как «едва живой» Иоанн играючи убил своего дядю в судебном поединке. Странно, не так ли?

- Странно… — задумчиво согласился султан. — И что с того?

- Мы можем ему подыграть. Устроить имитацию покушения, чтобы он смог, пользуясь этим поводом, не выступать в поход. Хотя бы еще год или даже два.