Из шалаша и на самом деле слышалась возня и какое-то урчание. Шалаш трясся.

– Бежим. – Генка развернулся.

И вдруг стало тихо. Существо в шалаше перестало урчать и стало нюхать воздух, Витька слышал, как оно вбирает его в себя и с легким свистом выпускает.

– Получи! – не выдержал Жмуркин.

Генка хотел было перехватить его за руку, но не успел – Жмуркин размахнулся и запустил топориком в шалаш.

Из шалаша послышался визг, а затем сразу же злобный рык.

– Попал! – на лице Жмуркина нарисовался ужас, и он первым бросился бежать.

Генка и Витька за ним.

В этот раз они тоже бежали долго. Хотя, судя по звукам, снежный человек их не преследовал.

– Надо вооружаться, – сказал Генка. – Этот снежный человек уже ничего не боится. Вооружаться, вооружаться и еще раз вооружаться!

– Вооружись своими соплями. Тоже мне, Чингисхан нашелся... – сказал Жмуркин. – Вам вообще не кажется, что мы тут по кругу ходим? Опять река, опять похожа на те, что мы уже видели. Мы тут уже были, что ли? Мне надоели эти реки...

Жмуркин опустил ноги в воду и теперь блаженствовал, закрыв глаза. Витька ноги не опускал – мозоль за ночь воспалилась, кожа облезла, и вода больно щипала ранку. Генке было просто лень расшнуровывать ботинки.

– Ты, Жмуркин, не выступай, – сказал Витька. – Ты нас сюда затащил, а теперь выступаешь!

– Вовсе я и не выступаю, – буркнул Жмуркин.

– Хватит ругаться. – Генка поднялся с травы. – Мы бредем уже который день, а никакого признака жилья человека. Заблудились. И этот, снежный, от нас не отстанет. Сегодняшняя ночь – лучшее тому доказательство. Пока он не решается напасть, но скоро мы ослабнем от голода, и тогда... Тогда будет уже поздно. Если мы будем не готовы...

Генка покачал головой.

Жмуркин испуганно посмотрел в лес. Витька тоже посмотрел. Где-то там, между высоченными, до неба, соснами, прятался их враг. Безжалостный и беспощадный йети[60] , кровожадное существо, каким-то фантастическим образом оказавшееся в обычном российском лесу.

– Чем же мы будем вооружаться? – спросил Жмуркин.

– Можно вырезать пики и обжечь их верхушки на костре, – предложил Витька.

– Не пойдет, – сразу же отмел эту идею Генка. – Я однажды пробовал так. Копье получилось очень тупое, даже в землю толком не втыкалось. Да и огня пока нет. Хотя солнце все-таки появилось, как я и говорил.

Генка сощурился и посмотрел на небо.

– Поэтому надо делать копья с каменным наконечником, – сказал Генка.

– Рехнулся. – Жмуркин вытащил из воды ноги. – Наш Генка совсем рехнулся. Где ты тут видишь подходящий камень?

Генка задумался, почесал голову и сказал:

– Надо идти вверх по течению.

– А почему не вниз? – ехидно спросил Жмуркин. – Почему не поперек течения?

– Я же вам говорил уже. Вспомни карту нашей области. Все реки текут на запад. А на западе местность равнинная...

– Так и на юге местность равнинная! – воскликнул Жмуркин. – Она тут везде равнинная...

Генка улыбнулся.

– Ты так говоришь, потому что ты только на одну карту в атласе смотришь. А я на все. И я прекрасно помню, что на востоке нашей области есть обширные месторождения... нет, не месторождения, залежи... ну, короче, места, где на поверхность выходит кремень[61] .

– Что? – не расслышал Витька.

– Кремень. Это такой камень. Он почти везде есть, особенно по берегам рек. Древние люди из него оружие делали. Наконечники копий и стрел, топоры и даже ножи. Эти ножи были такими острыми, что ими даже бриться можно было!

– А ты откуда все это знаешь? – удивился Жмуркин.

– Книжки надо читать, – надменно сказал Генка. – Шучу. Книги у нас Витька читает. А про кремневое оружие я знаю от одного парня, он к нам в мотосекцию ходил. А раньше он археологом собирался стать, у него даже амулет из настоящего мамонтового зуба был. Однажды мы пошли купаться на залив, арбуз купили. А порезать нечем было – я свой ножик забыл. Так этот парень взял кусок кремня, взял другой камень – щелк-щелк – и сделал лезвие. Мы удивились, а он нам рассказал, что древние люди эти кремневые ножи даже не носили с собой. Прибили, к примеру, оленя, а шкуру надо снять. Они идут к ближайшей реке или ручью, находят кремень – бах – и ножик готов. Кремень раньше был, что сейчас нефть, – полезное ископаемое... Так что нам надо идти вверх по течению и искать кремень. Если не найдем – будем снова ночевать на дереве.

– Нет уж! Не хочу на дереве! – Жмуркин вскочил на ноги. – Пойдем искать твой дурацкий кремень.

– Пойдем! – Витька проложил мозоль подорожником и тоже встал. – Уничтожим снежных гадов!

И они отправились вверх по реке.

Однако пробираться вдоль реки оказалось нелегко. Берега густо поросли шиповником, его иглы цеплялись за одежду и царапали до крови кожу. Шиповник еще цвел и распространял вокруг себя сладковатый аромат. Цветки, казалось, просто сочатся сахарным сиропом. Голодный Жмуркин набрал целую горсть алых лепестков, попробовал их жевать и сразу же выплюнул.

– Горькие, – сказал он.

– Вся жизнь такая, – философски заметил Витька. – И горькая, и короткая.

– Горькая и короткая – это лучше, чем горькая и длинная, – сказал Генка.

– Это с какой стороны смотреть... – Витька тоже попробовал пожевать цветки шиповника и тоже выплюнул.

Вдруг Генка остановился.

– Чего опять? – испуганно спросил Жмуркин.

– Вы слышите? – Генка поднял кверху палец.

– Что? – насторожился Жмуркин. – Опять снежный человек?

– Шум, дурило! – сказал Генка. – Ты что, шума не слышишь?

Ребята прислушались и в самом деле услышали глухой шум.

– Это река шумит, – сказал Генка. – А почему река шумит? Потому что течет по камням. Идем скорее!

Генка рванул через шиповник, Жмуркин и Витька за ним. Через минуту они вышли к воде.

Река и в самом деле сужалась. Сразу после поворота с обоих берегов ее сжимали сточенные течением выступы невысоких серых скал. Выступы были невысокие и поросшие мхом. Вода шумела, отчего создавалось впечатление, что речка горная.

– Ну, и где тут твой кремень? – спросил Жмуркин.

Генка не ответил. Он забрался на скалу и осмотрелся.

– Тут за выступами пляж, – сказал он. – Обходите камень справа, а я искупаюсь.

Генка подошел к самому краю, взмахнул руками и как был, в одежде и ботинках, прыгнул в воду.

– Круто! – крикнул Витька. – Молоток, Крокодайл!

– Так можно и башкой о дно, – сказал Жмуркин. – Хотя ему от этого никакого ущерба не случится.

– Эх, Жмуркин! – Витька хлопнул Жмуркина по плечу. – Скучный ты человек. Болото.

Витька двинул за скалу. Жмуркин показал вслед ему язык.

Сразу за скалой начинался длинный пляж с удивительным красноватым песком. На пляже их уже ждал Генка. Он вытряхивал воду из ботинок и довольно морщился на солнце.

– Витька, это тебе. – Генка швырнул Витьке коричневый конус размером с карандаш. – Со дна достал.

– Чертов палец[62] ! – Витька ловко перехватил конус.

И сразу же стал стаскивать с ног обувь.

– Какой еще чертов палец? – спросил Жмуркин. – Тут что, еще и черти водятся?

Витька, не отвечая, стал стачивать чертов палец о ребро котелка. Когда на краю набралась горка белого порошка, Витька приложил порошок к мозоли и прижал подорожником.

– Полегчало? – осведомился Жмуркин.

– Чертов палец возникает, когда молния бьет в песок, – сказал Витька. – От этого в песке образуются вещества, препятствующие гниению. Один раз приложил – и все зажило!

– Суеверия. – Жмуркин презрительно плюнул в воду.

Генка тем временем разделся до трусов и вновь вошел в воду. Он набрал воздуха, нырнул и почти сразу вынырнул. Генка шагал по дну и тащил что-то тяжелое. Когда он вышел из воды по пояс, стало ясно, что Генка тащит большой остроугольный камень.