— И каковы… ваши планы?

— Планы? Ах, оставь. Как говорится, хочешь насмешить судьбу — поделись своими планами! Сколько ни планируй, а жизнь всегда вносит свои коррективы, и выигрывает тот, кто умеет хорошо импровизировать по ходу действия. Я — величайший ученый, и уж не сомневайся, что стану величайшим правителем, каким был в свое время готский король! Каким образом это произойдет — возможны варианты. Начать, пожалуй, стоит с прихода темных сил, как их здесь издавна называли. Много крови, много страха, пожалуй, придется пожертвовать двумя-тремя населенными пунктами, такими, как этот город. Но зато эффект будет потрясающим. Люди либо поклонятся темным силам, то есть мне как их повелителю, либо сплотятся против них, и эту борьбу возглавлю я же!

Тут я вспомнила, что с сумасшедшими лучше не спорить, а уж с фанатиками тем более. А этот человек однозначно был тем и другим в одном лице. То есть не человек, а кто он теперь…

— Понятно, — бесцветным тоном сказала я. — Только я пришла сюда совсем по другому поводу. Мне нужны мои друзья.

— А не интересует ли тебя, почему я выдаю тебе свои тайны?

Сердце мое снова упало. В самом деле, не потому ли он передо мной откровенничает, что не намерен меня отсюда выпускать?! Мертвые не болтают…

— Не бойся, — неожиданно тон Владимира Петровича стал почти ласковым. — То, о чем ты подумала, пока не входит в мои планы. Дело в том, что мне нужен наследник, а детей, так вышло, у меня нет. Тяжело быть одному, не имея себе равных, а хочется, чтобы рядом был товарищ, помощник, соратник. Чтобы стремиться к одной цели, вместе вершить дела…

— Ах да, Лешенька, — вспомнила я. — Вы называли его наследником.

— Ты имеешь в виду Алексея Проклова? — поморщился Владимир Петрович. — Да, называл. Потому что он — прямой потомок готского короля.

— Серьезно? — хмыкнула я. — Наверное, король в гробу переворачивается!

Собеседник расхохотался:

— Совершенно с тобой согласен! Мне такое… ах, едва не выругался при даме! В общем, мне такой наследник не нужен. Тем более что времена готского короля давно прошли, теперь наступает мое время! А у меня есть своя родня.

— Поздравляю, — пожала плечами я.

— Кто бы мог предположить, что у моего трусоватого и не слишком умного братца будет такая правнучка! — продолжал он. — Говорю же, я не терял его семью из виду и однажды решил просто посмотреть на последнего потомка, тем более что девочка с присущей ей настырностью волей судьбы приблизилась к моим тайнам и оказалась близко от входа в мои владения. Увы, попытка захватить ее не удалась, а девчонка, вместо того чтоб испугаться, стала вести себя просто вызывающе, нарочно подвергаясь опасности. Тогда я решил ее немного припугнуть, чтобы она поумерила свое любопытство. Просто припугнуть, пускать в расход свою родственницу я не намеревался. Но девчонка вновь не испугалась, мало того, пыталась защищаться. И тогда я подумал, что из нее может выйти достойная помощница в моих делах, и решил с ней побеседовать.

Я мысленно посочувствовала незнакомой девчонке, которой «повезло» с таким родственничком.

— Но для этого нужно было встретиться, мало того, нужно было все устроить так, чтобы девушка поняла: она имеет дело действительно с великим ученым, а не с каким-то болтуном. Конечно, я мог бы запросто захватить ее силой, но здесь принципиально важен добровольный приход. Разве может дружба начинаться с применения силы? Вряд ли она просто так захотела бы зайти ко мне на чай. Пришлось применить старый как мир прием: захвати близких такого человека, и он сам к тебе придет. Что и случилось, как видишь.

Я ошалело смотрела на него.

— Еще не поняла? Моя наследница, потомок моего брата — это ты. И пришла ты сюда совершенно добровольно, без угроз и принуждения.

— Я?! Вы хотите сказать, что мой прадедушка — ваш брат?

— Если быть точным — прапрадедушка. Да-да, он действительно был моим родным братом. Знаешь ли ты свою родословную? Нет? Ты, как я понимаю, даже отца своего не знаешь.

Это было правдой. Я когда-то спрашивала маму об отце, а она ответила, что сбежала от него еще до моего рождения, но не пожелала вдаваться в подробности. Обсуждать это с посторонними я не собиралась, поэтому сменила тему:

— То есть вся эта чертовщина — ваших рук дело? И ради того, чтобы увидеться со мной, вы так поступили с моими друзьями?!

— Не совсем. Это чистое совпадение. Твоя подружка случайно увидела то, чего посторонним видеть не положено. Видишь ли, у магии тоже имеются, как говорят сейчас, издержки производства. Когда-то давно, чтобы людишки мне не докучали, я перенес барак, в котором производил опыты, в недоступное для них пространство. То есть он стоит на том же месте, где и был, но для обычных людей это место недоступно, для них его просто нет. Вот скажи, ты видела барак на пустыре возле кладбища?

— Нет.

— А между тем он там стоит и, по сути, является входом в мои владения. Так скажем, промежуточное звено. Так вот, перенес я его в последний день лета, тридцать первого августа, и каждый год в этот день он на небольшой промежуток времени становится виден всем. С этим я ничего не могу поделать, остается только следить, чтобы он не привлек ничьего пристального внимания. Обычно так и бывает, никому не интересна старая хибара, но твоя подружка прямо напросилась. Сама пришла, сама бы и зашла, если бы не ее собака. Ну что же, биологического материала у меня на тот момент было достаточно, и я подумал, что не произойдет ничего страшного, если эта девчонка останется на свободе, — при условии, разумеется, что будет молчать. И, прошу заметить, пока она молчала, никто ее не трогал. А потом у меня появилась причина забрать и ее, и остальных твоих дружков, тем более что они слишком много узнали. Я, знаешь ли, не люблю оставлять свидетелей, которые болтают лишнее.

— Где ребята? Они живы?!

— Могу показать, если хочешь.

— Разумеется!

— Тогда прошу сюда.

Он подошел к стене и открыл небольшую дверь. Дальше последовали коридоры и деревянная лестница, поднявшись по которой мы оказались в длинном темном помещении. Окна в нем были заколочены, коптила тусклая свечка, а вдоль стены я увидела длинный наклонный стол, уходящий в глубь помещения и теряющийся в темноте. На нем в ряд лежали тела, много тел…

Я зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Вон Стас, каким я его в последний раз видела — в старой куртке и с растрепанными волосами, вперил неподвижный взгляд в потолок. За ним несчастная Наташка, лицо заострилось, глаза запали. Колька с Егором, неразлучные друзья, так и лежат рядом. Лилька, Таня… Дальше были незнакомые мне люди, все до единого молодые, лежащие так же неподвижно. Среди них я, к своему удивлению, узнала Лешеньку. Вот какое ему «наследство» досталось в обмен на украденную у отца секиру!

Я подошла ближе и заметила, что все тела опутывает густая паутина из проводков… хотя нет, это не проводки, а скорее какие-то корни или жилы. Я хотела притронуться к ним, но Владимир Петрович остановил:

— Не трогай здесь ничего! Если они проснутся, им будет только хуже.

Тогда я пошла вдоль стола, пристально глядя на лежащих. Больше никто не был мне знаком.

— Возвращайся, куда пошла? — услышала я голос хозяина этой «комнаты страха». — Там тебе больше узнавать некого.

— Где Вилор? — злобно спросила я, вернувшись.

Он удивился не на шутку:

— Вилор? А зачем он тебе?

Я восприняла это как грязный намек и заорала:

— Верните мне Вилора!!! Иначе я вообще с вами разговаривать не буду!

Среди лежащих послышался негромкий стон, некоторые зашевелились. Тогда этот сумасшедший ученый схватил меня за руку и выволок в боковую дверь. Мы снова оказались в его кабинете.

— Вот так-то лучше, — спокойно сказал он. — Не стоит их будить. Они сейчас находятся там, где царит вечный покой, где нет ни боли, ни страха, и пробуждение будет им неприятно.