В углу не маленькой горницы, чуть ли не в треть этажа (нехай будет горница) винтом уходила лестница на второй этаж, вдоль стен, под закрытыми ставнями окнами, стояли скамьи (видимо для посетителей), в углу под лестницей нашлась деревянная кадка с останками давно засохшего растения. Виднелась и парочка внушительных ларей в один из которых я заглянул для порядку. Но кроме свертков тканей там ничего интересного не нашлось. Логично, кто же будет держать что-то ценное прямо на входе. Напротив входа была широченная двустворчатая дверь, одна половинка которой была чуть приоткрыта, как бы приглашая в нее зайти. А мы что, мы не гордые – приглашают – зайдем. Но только аккуратно, на мягких лапах.
Стараясь не шуметь я заглянул в следующую комнату. Похоже на зал для приемов, вон даже стол огромный стоит бумагами какими-то заваленный, как будто тот кто тут дела вел занят был ими по уши и некогда ему было все это разгребать.Бумаги это хорошо, в бумагах может что интересное быть. Подсказка скажем куда дальше двигаться. Да и я сундуках что из темноты боками выглядывают что-то интересное может оказаться. Как и в шкафу… Как и везде в этом доме. Может конечно и не оказаться, но такой исход меня категорически не устраивал.
Хоть мне не терпелось заглянуть в бумаги я все же для начала прошелся по залу, подсвечивая себе светильником. За мной молча следовала Шани. В результате осмотра была обнаружена еще пара дверей за одной из которых скрывалась кухня, а за другой что-то вроде кладовки. В самих помещениях, к моей радости не скрывался никто. Вот и славно. В другой ситуации, более спокойной, я бы, наверное, не отказал себе в удовольствии осмотреть все это повнимательнее и может даже что прихватить себе на память, но не в этот раз. Сейчас меня интересовали подсказки, которые помогут мне выбраться из этой деревни. И что-то подсказывало мне что на кухне с кладовой искать их следует в последнюю очередь. В зале то же врядли что полезное найдется, но проверить стоит.
Вернувшись назад я поставил светильник на стол и присев на один из стоявших вокруг него массивных стульев погрузился в изучение бумаг. Рядом со мной тут же уселась Шани по прежнему бережно прижимая к себе Щена,Не скажу что для меня это было неожиданностью, но я все равно испытал разочарование когда понял что в бумагах для меня ничего полезного нет. В них описывалась повседневная жизнь деревни: происшествия, торговые операции, велись какие-то не вполне понятные мне подсчеты, в общем рутина от которой меня в реальной жизни в сон сразу начинает клонить. Обидно, досадно, но ожидаемо. Если бы ответ на все мои вопросы нашелся бы сразу же я бы очень сильно удивился. Создатели мира Отражений показали себя теми еще затейниками и позволь они себя такую халтуру я бы даже наверное немного перестал их уважать. Ответы, если они есть, скорее всего кроются на втором этаже, там где должны быть комнаты старосты и его домочадцев с прислугой, если таковая была. А значит идем наверх.
Второй этаж был как и первый темен и безмолвен. И эта темнота с отсутствием звука начинали потихоньку давить на психику. Человек вообще существо дневное. Нам свет нужен и солнышко которое свет этот дает. Без них мы как растения увядать начинаем. Ночь же наоборот – время для сна и темных дел. Ну и детей еще хорошо ночью делать, под одеялом. И когда темно вокруг где то на подсознании начинает сигнал тревоги звонить давая знать что-то то не ладно. И если мне сейчас неуютно, то что же на душе у Шани твориться. Я оглянулся на свою названную дочь. Девочка молча следовала за мной. По сжатым губам и широко распахнутым глазенкам было видно что ей страшно, но она держалась. А значит и мне раскисать не следует. Если я хоть на миг слабину дам девочка сорвется, она и так чудом держится. Молодец она у меня – не плачет, слезы после сна не в счет, не капризничает не закатывает истерики. Я ободряюще улыбнулся ей и принялся за осмотр комнат.
Первая комната, которая попалась на нашем пути была похоже комнатой хозяйки: шкаф, кровать, сундук прикроватный, зеркало рядом, так что бы хозяюшка проснувшись красоту навела. Вон даже какие-то шкатулки и склянки на столике стоят. В шкатулках лежала бижутерия: бусы, серьги и прочие женские штучки. Нашлось несколько монет разного достоинства и маленькое зеркальце без которого, как мне кажется ни одна женщина со времен Адама и Евы не обходится. Немного поколебавшись я отправил найденное в сумку. Не хотелось мне, если честно, мародеркой тут заниматься, но хозяйка врядли хватится своих вещей, а они мне если выберемся пригодится могут. Тем более что среди них и что-нибудь волшебное затеряться могло. Женская красота она вообще на магии замешана, как любил отец говаривать, наблюдая затем как матушка перед выходом в свет марафет наводила, лукаво в его сторону глазами постреливая. А еще он утверждал что каждая женщина – ведьма. Только одни в душе, а другие по характеру. За что ему от матери тут же прилетало, что он воспринимал как подтверждение справедливости своих слов.
Закончив с осмотром комнаты мы перешли в следующую и к моей радости это была комната хозяина дома. Вот если где и должны быть подсказки так это здесь, не зря же мне во сне явился обитатель этого дома. Так что мы имеем? Стол, стул, кровать (это что же муж и жена спали в разных постелях?), сундук (куда же без него), медвежья шкура под ногами, пара внушающих уважение клинков на стенах, зеркала нет (правильно, не мужское это дело в зеркале себя рассматривать), полки с какими-то книгами… ну и так еще разного по мелочи. Приступим к осмотру.
Усадив Шани на кровать, я достаточно бесцеремонно вывалил содержимое сундука на пол: рубахи, портки, еще тряпки какие-то разной степени парадности – все не то. Ну и ладно, ну и пусть. Кто же прячет важные улики в сундуках? В сундуках прятать надо драгоценности – золото там, камни драгоценные, а вот улики и подсказки надо прятать на самом видном месте, так их точно никто не найдет. А что у нас на самом видном месте? Правильно – стол. В столе у нас ящички. А на столе у нас что? Бумаги. Вот их то мы и изучим.
Так что у нас тут? Не то, не то, опять не то – какие то отчеты, письма, деловые бумаги. Я лихорадочно перебирал листы пергамента аккуратно сложенные на столе в поисках таких нужных мне зацепок, но тщетно. Все не то! Ладно, не будем раньше времени опускать руки. Заглянем в стол.
В одном из ящиков стола обнаружились несколько листов пергамента, кольцо с большим темным камнем цвета запекшейся крови, какой-то медальон и чернильница. Видимо хозяин дома сидя перед сном вел дела подсчитывая дебет с кредетом, делая заметки и написывая письма своим соседям. А может стихи сочинял, кто его знает. Перстень я сунул в сумку и закрыл ящик. Странно конечно, чернильница есть, а пера нет. Не пальцем же он писал, в самом деле? Может я его не заметил? На столе его тоже нет. Не то что бы оно мне так уж нужно было, но есть в этом какая-то неправильность. А любая неправильность настораживает. Ладно бог с этим пером, не до него сейчас.
Во втором ящичке обнаружилась тетрадь, наподобие той что передала мне орка и что заботливо укутанная лежала в моей сумке. Только вот обложка была из черной кожи. Эта находка заставила меня сделать стойку. Неужели дневник? Точно, он самый! А в дневниках завсегда интересное почерпнуть можно. Знаю, сам так делал. Я принялся лихорадочно листать находку пробегая глазами страницы по диагонали в поисках того что поможет мне покинуть деревню. А похоже прежде чем местный староста стал местным старостой жизнь у него беспокойная была. Тенденция однако, что Стюарт прежде чем деревню возглавить поколесил немало, что этот неведомый рассказчик из моего сна тоже был тем еще приключенцем. Если все местные старосты такие это какие же перспективы открываются если к ним подход найти. Хотя может это мне так везет… Я себя прямо избранным ощущаю. Даже не так – Избранным, с большой буквы Ы. Ладно, отложим вдумчивое чтение на потом и заглянем в конец произведения. Потому что самое интересное всегда на последних страницах. С детства знаю.
