Длительная стоянка меня не расстроила. Куда торопиться? Поскорее приплыть навстречу неприятностям? Не надо нам спешить. А кроме того, я хотел пройтись по лавкам этого города — во-первых, мне надо пополнить запас снадобий, которые я потратил при лечении бойцов Клана и команды. Во-вторых, как следует одеть моего телохранителя. Сейчас он был одет в штаны и рубаху, унаследованные от убитых бойцов — у них ведь были запасные одежды, ну а покойникам чистые рубахи ни к чему, так что…отдали Максиму. Вот только выглядел он в чужой одежде просто смешно — руки чуть не по локоть торчали из рукавов, бицепсы рвали ткань, плечи грозили порвать рубаху при любом резком движении. Я даже позволил ему ходить голым по пояс — пока не окажемся в порту. В городе голыми ходят только рабы, на корабле же совсем другое дело.

Вечером мне с Максимом удалось поговорить наедине. Я отправился на нос галеры, и позвал его с собой. А когда убедился, что нас никто не слушает, спросил:

— Максим…ты ведь не делал попытки убежать потому, что считал себя виновным. И ты готов был умереть для того, чтобы искупить свою вину. То есть, насколько я понял, дал себе зарок не делать попытки выжить и покорился судьбе. Тогда я хочу понять — почему ты нарушил свой обет? Ведь ты человек очень верующий, взятые на себя перед лицом богов обеты для тебя не пустой звук. Так почему ты нарушил этот свой обет?

Телохранитель стоял молча, опустив взгляд к палубе, будто обдумывал свой ответ, и после пятисекундной паузы, все-таки ответил:

— Я не нарушал обета. Я ведь умер! Есть документ, что я умер, и я знаю, что если бы не ты — я точно был бы мертв. А это — то же самое, что умер. Того человека нет. Есть Максим, которому ты дал имя, которому дал свободу, дал меч. И теперь моя жизнь принадлежит тебе — я поклялся перед богами и никогда не нарушу свою клятву. Я буду тебе верен, буду служить тебе — пока ты жив. И буду защищать тебя, пока хватит сил. И если понадобится — умру за тебя. А если тебя убьют враги — я сделаю все, чтобы им отомстить.

Я стоял, слушал, и думал о том, насколько же его слова соответствуют правде. Воины всегда дают обеты, иногда — совершенно дикие, невозможные, даже безумные обеты. И чем недостижимее, чем глупее оказывается взятый на себе обет — тем почетнее будет этому воину. Да, что на Земле, что на Земле-2, один черт — у воинов «едет крыша», и они дают всякие дурацкие обеты. И освобождаются от них при первой же возможности. Вот как сейчас сделал Максим — подвел под свое желание выжить целую логическую базу. Мол, я фактически уже мертв, а значит, нет смысла соблюдать этот обет. Ну что же…человек хитрое существо, а слово, которое он дает — это его джентльменское слово. Дал слово — забрал слово. Так всегда делают англичане.

Правда тут все-таки есть надежда на то, что будучи человеком верующим и богобоязненным Максим побоится так явно нарушить свое слово, данное мне. И надо принять это за основу — а там уже посмотрим. Да, я старый циник, и не верю никому — ни верующим, ни атеистам. Я и себе-то на сто процентов не верю, а уж что говорить о людях?

Я задумался и не услышал вопроса, а когда понял, о чем меня спрашивают — удивленно воззрился на Максима.

— Господин…можно, я тебя спрошу? Скажи, почему ты преуменьшаешь свои заслуги? Почему прячешь свои умения? Ведь от меня скрыть невозможно — я вижу, как ты владеешь мечом, как ты умен не по годам, и умел не по годам. Зачем ты выставляешь себя неумехой, отдавая свои заслуги другим? Ведь ты не бессребреник, и не верующий человек, для которого большой грех хвалиться своими заслугами. Пойми правильно — чтобы защищать тебя, я должен знать — как себя вести, и чего ожидать от окружающих, и главное — от тебя лично. И еще — я слышал, и в этом уверен, что напавшие на нас враги кричали — «вот он!» — и показывали на тебя. Знаю, что ты выставил все так, будто они охотились за твоим братом. Но это неправда. Они охотились за тобой! Чего мне ожидать? Откуда ждать беды? Я ничего не могу понять! Кто ты, и почему так важен для убийц?

Я задумался. Конечно же истину раскрывать ему не буду — незачем Максиму знать, что в пятнадцатилетнем парне сидит семидесятилетний мужик. Во-первых, не поверит, во-вторых, не дай бог поверит и сочтет, что телом мальчика овладел демон, и…начнет процесс экзорцизма. С отрублением головы носителя. Чтобы выпустить проклятую адскую тварь и отправить ее на историческую родину.

Верующие люди — они такие. Не поджарят, так утопят. И что характерно — только ради чистой, никаким Злом не замутненной веры. Плавали, знаем!

Ну что же…я вздохнул, и начал свой рассказ: о том, как не люблю я войну, о том, как люблю читать, выращивать растения, делать снадобья. И лечить людей. И как мне приходится ради этого изображать из себя неумеху-полудурка, неспособного эффективно сражаться. И что я держу эту маску на себе до тех пор, пока она не лопнет под наплывом обстоятельств — так мне удобнее и легче жить. Потому я его и взял на службу — чтобы Максим был моим вторым «Я», и мне не приходилось бы лично бороться за свою жизнь и невзначай не разрушить годами создаваемый образ.

А еще рассказал, куда и зачем мы едем. И что нас ожидает в конце — если я насчет этого окажусь прав. А я прав. Уверен в этом. И что доверять он не может никому — кроме меня. И Скарла, и девчонка Альдина — все могут работать не только на меня. И хотя среди всех людей вокруг Скарла самая лояльная, но и она на мой взгляд ведет какую-то свою политику — мне пока непонятную. Но она единственная (если не считать еще трех людей) знает, что я из себя представляю. Но тоже — не до конца. А закончил я тем, что сообщил ему мой план: мы должны выжить, всем навалять пилюлей, сохранить клан и…в общем-то, все. Жить! Вот главная наша задача. И я увидел, что мой план Максиму понравился.

* * *

Мы прибыли в порт даже раньше, чем рассчитывали — спасибо попутному ветру. В бухту вползли медленно, едва шевеля веслами, опасаясь врезаться в какую-нибудь мелкую лодчонку рыбака, или купеческую шхуну. Их тут было — видимо-невидимо. Просто-таки кишели, как муравьи в муравейнике! Кстати — плавсредств здесь больше, чем в моем родном городе. Но это и понятно — там все-таки река, а здесь самый настоящий океанский порт.

Подскочила лодка портовой администрации с дежурным лоцманом, и нам пришлось уплатить вполне приличную сумму за постой, а еще за то, чтобы нас не засунули в угольный причал, где шагнуть нельзя без того, чтобы не стать похожим на жителя крайнего юга. На негра, если быть проще в словах. Вымогаловка, конечно, но Асур без малейшего возмущения отдал требуемую сумму — Главе Клана невместно жадничать и показывать свое скупердяйство. Да и дышать угольной пылью совсем не то удовольствие, которое ему хотелось бы получить. Так что поставили нас почти в самом центре порта, на второй причал, рядом с боевыми галерами городской стражи, и двумя купеческими галерами наподобие нашей — тяжелыми, с раздутыми, будто от беременности боками. Хорошие кораблики, устойчивые и крепкие. Хоть и вонючие. После того, как наша деревяшка устояла против волны цунами, я преисполнился к кораблику искреннего уважения. К нему, и к тем, кто его строил. Умеют же, черти!

Я тут же объявил брату, что собираюсь в город на рыночную площадь — обновлять запасы снадобий, потраченных на лечение наших бойцов и моряков, и он благосклонно разрешил мне сойти на берег. Но только в компании Максима и Скарлы. Он пытался навязать мне и еще трех бойцов, но я решительно от этого предложения отказался. Во-первых, Максим стоит десятка бойцов, а то и больше. Во-вторых, со мной Скарла, которая если и уступает ему в силе, зато хитрая, как лиса и опасная, как змея. Когда это говорил — Скарла иронично хмыкнула и что-то пробормотала, но я не обратил на ее выпад ровно никакого внимания. Впрочем — как и обычно.

Ну и в-третьих — зачем привлекать внимание, шагая по улице целым вооруженным отрядом? В крайнем случае я тоже могу потыкать во врага острым предметом! Я похлопал по висящему на перевязи тонкому мечу, и стоявшие рядом братья Мегар и Корд радостно хохотнули. А Четвертый Наследник, он же Марис Онер Варк язвительно поинтересовался — как я использую свою зубочистку? Он полагает, что ей хорошо чесать между лопаток — туда, куда не достанет рука. На что я ему холодно ответил, что если мне понадобится почесать какое-то место — я прибегну к услугам моих девчонок, например Альдины. А зубочисткой очень хорошо резать языки слишком уж говорливым придуркам. Марис всегда меня доставал больше других, так что я с удовольствием проделал бы то, о чем сейчас сказал.