— Дарю, — прокомментировал я, когда тот сомкнул пальцы на кнопке, — на память о сегодняшнем дне.

На улицу мы выбрались вовремя — на часах, отображаемых интерфейсом, как раз подходили к концу отмеренные дедом два часа с начала операции. И хотя мне казалось, что прошло гораздо больше времени из-за того, что основную часть штурма я просто стоял и ничего не делал, сам факт, что мне удалось продержаться так долго, ни разу не снимая поля, вызвал чувство гордости.

Продолжаю расти над собой, несмотря ни на что. Раньше бы пришлось несколько раз обновлять поле защиты, а тут с одним справился.

Грузовик с гербами боярского рода Волковых уже ждал нас за воротами. Когда мы выбрались наружу, машина дала задний ход, сминая ажурную решетку своим весом. Замерев, транспорт распахнул задние двери, и наружу высочила пара бойцов, остававшаяся за периметром.

— Они соберут информацию, если найдут, — пояснила мне Василиса, когда я обернулся в сторону бежавших в особняк солдат.

Остальной отряд бодро загрузился внутрь, и мы остались последними. Но и нам задерживаться не стоило — полагаю, Демидов не просто так отводил только два часа на штурм, наверняка с минуты на минуту прибудут царские люди.

— Хорошо бы, чтобы на этом все кончилось, — кивнул я, не спеша снимать шлем.

Волкова вздохнула, будто бы говоря, что подобные дела никогда не заканчиваются.

Я подал ей руку, предлагая помочь целительнице подняться в грузовик. Она помедлила, не спеша опираться на мою ладонь, но после хмыкнула мне в ответ и все же воспользовалась предложением. Сам я заскочил легко, будто и не работал все два часа, а просто по улице гулял.

Двери за мной закрыли, и машина тут же покатилась с места. На место отъезжающего транспорта тут же вкатился другой, точно такой же. Из него, правда, никто уже не выскакивал наружу, но на территории к этому моменту врагов не осталось, так что и опасности для них быть не должно.

Расстегнув ремешок шлема, я снял его с головы и поставил у себя в ногах. Немного напрягая волю, окружил нашу машину силовым полем — скорее по привычке, чем по необходимости. Дар отзывался исправно, ничего не указывало на усталость, и я прикрыл глаза, сосредотачиваясь на себе.

Пара мгновений транса, и я вынырнул в реальность, уже зная, что просто достиг очередного ранга. На этот раз — последнего из доступных мне на протяжении жизни в качестве Романова. Дальше оставались только великие князья и государь.

Ее взгляд встретился с моим, и я по глазам понял, что боярышня улыбается.

— А вы неплохо справились, Дмитрий Алексеевич, — заявила она. — Мне кажется, еще через пару подобных прогулок я совсем почувствую себя с вами как за каменной стеной.

Я кивнул.

— Спасибо, Василиса Святославовна, у меня было время потренироваться. Полагаю, как и у вас.

Она прикрыла веки, видимо, вспоминая, через что пришлось пройти, чтобы стать целителем высшего класса.

— Вы правы, Дмитрий Алексеевич, — согласилась Волкова.

— Княжич, вас встречают, — объявил ее отец, и грузовик плавно сбросил скорость. — Не забудьте сдать униформу.

Я кивнул и быстро снял броню. Свою верхнюю одежду я оставлял здесь же, так что споро натянул пиджак с брюками и туфлями.

— Буду ждать вас в нашем родовом поместье, — объявил на прощание боярин, когда я уже покинул машину.

— Вы так уверены, что я скоро там окажусь, — ответил я.

На что Волков лишь усмехнулся, постучав по шлему, который я ему отдал. Намек был кристально ясен. Теперь визит на Урал просто неизбежен.

Я махнул рукой вслед отъезжающему грузовику и направился к машинам рода Романовых. Виталя уже вышел на улицу и ждал меня возле пассажирской двери.

А с дедом мы еще поговорим.

Я вошел в секцию с двойственными чувствами.

С одной стороны, нужно было работать над своим проектом. С другой — прямо сейчас прыгать в самолет и лететь на Урал.

Но эмоции мной не правят, а лишь подсказывают. Я сам решаю, что и как делать, не идя на поводу сиюминутных химических реакций организма. А потому засучил рукава и вернулся к работе.

Интерфейс Волкова работал с помощью камеры, отслеживающей положение глаза, и миниатюрного проектора, который транслировал картинку в соответствии с этим положением по заранее заданной схеме. Опасная штука, можно и зрения лишиться, если что не так пойдет. Впрочем, я уверен, бойцы боярского рода с радостью вызывались добровольцами для испытаний, ведь Василиса могла их исцелить если и не мгновенно, то уж точно с гарантией.

Я думал о подобной системе, но отказался как раз ввиду сложности исполнения. Гораздо проще снимать положение глаза и выдавать картинку на те же линзы или стекла очков. И это в разы быстрее разработать и внедрить — никаких лишних трудозатрат.

Был и другой, более сложный вариант — пара датчиков на висках, которые считывали бы намерение пользователя напрямую из мозга. Не чтение мыслей, а улавливание колебаний в мозгу. Долгая настройка, сложность технического исполнения. Но на моей Земле этот способ был предшественником постоянного интерфейса, вживленного в голову.

Полученное от Телегина разрешение на круглосуточный доступ позволило провести всю ночь в секции. И оторвался я только после того, как участники русско-китайского проекта замелькали в коридоре, собираясь начинать новый трудовой день.

Прибрав за собой, я двинулся на выход, по пути кивком здороваясь со встречающимися лаборантами этажа. А когда закончил необходимые процедуры и вышел на свежий воздух, развернул над собой силовое поле.

Ливень обрушивался на землю, превращая зеленые насаждения в болота. Под ногами растекались лужи, не успевающие просочиться в канализацию. Осадки выпадали мощно, обильно, но я не замочил ног, пока добирался до парковки.

— Доброе утро, княжич, — поприветствовал меня Виталя, стоящий под зонтом у «Монстра». — Как прошла твоя ночь?

— Здравствуй, Виталя. Вполне удовлетворительно, — ответил я, раскрывая встроенный гардероб.

Взгляд зацепился за пустой отсек, в котором каталась униформа от Маркова. Толстой ее сжег, и новую мне не выдали. Но теперь это не имело значения.

— Кофе, — вручил мне термокружку Слуга, когда я закончил приводить себя в порядок. — Не переживай, княжич, прямиком из особняка. Сам вез, когда с ночной сменой менялся.

Благодарно кивнув, я принял напиток и, заново собрав над собой силовой зонтик, вышел на улицу.

Потоки воды не стали слабее, границы моего поля были четко видны — уровень льющихся вокруг меня ручьев был выше на пару сантиметров. Потоки стекали через многочисленные решетки, но их, кажется, не особенно хватало для такого количества осадков.

Шагая по влажной дорожке с кружкой в руке, я делал мелкие глотки кофе и смотрел, как справляются другие студенты.

Воздушники использовали простейшие щиты, внешне похожие на мое поле. Одаренные льда шли по воде, не замочив ног, капли воды облетали их, не касаясь ни одежды, ни тела. Земляные пользовались банальными зонтами, а сложнее всего приходилось одаренным огня. Опасная сила не позволяла окружить себя стихией, ведь можно запросто начать пожар. Впрочем, я заметил двоих, кто создал над собой огненные шары, высушивающие влагу.

Достигнув крыльца, я задержал дыхание, чтобы не нюхать смрад табака от дымящих студентов, и, убрав силовое поле, чтобы не растолкать курильщиков, прошел внутрь.

Сдав плащ в гардероб, тут же направился к расписанию. Хоть надо мной и не висела необходимость сдавать зачеты ради допуска, однако освободить время все еще требовалось. И выловить преподавателей можно было на перерывах, так что я смотрел, куда мне придется бежать, чтобы получить освобождение от еще пары предметов.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — привлек мое внимание великий княжич Выборгский, становясь рядом.

Обернувшись к нему, я склонил голову в ответном приветствии.

— Доброе утро, великий…

Он прервал меня нетерпеливым жестом.