Собравшееся за столом общество представляло собой довольно необычное зрелище. Слева от капитана Абзу сидел Дентаат, второй помощник, происходивший из далекого варварского королевства Оунри. Меня поразила необычайно темная кожа, резко контрастировавшая с поразительно голубыми глазами и светлыми волосами. Волосы у него были скорее всего очень длинными, но владелец скручивал их в тугой пучок и закалывал длинными костяными шпильками. Еще одной удивительной особенностью Дентаата было то, что он ел с кончика ножа.

Слева от оунрийца сидел Лем Вайл, бывший учитель и известный волшебник, а ныне компаньон Деломаса. У него была бледная кожа и черная бородка, в которой поблескивало серебром немало седых волос. Я не мог не обратить внимания на его глаза, приводившие в смущение любого собеседника. Казалось, они пронзают людей насквозь и видят все, но сами при этом не выражают ничего. У подножия стола расположилась Абрина. Я занимал место слева от нее, а между мной и капитаном сидела, пожалуй, самая красивая и загадочная из когда-либо виденных мной женщин. Прекрасные длинные черные волосы обрамляли ее лицо пышными локонами. На ней были черные брюки, туфельки и жакет с темно-пурпурной кружевной накидкой. К ней обращались только по имени – Тах. Она оказалась тем самым таинственным телохранителем Лема Вайла.

Один из моряков членов корабельной команды, которого представили собравшимся как Мохвату, присел неподалеку в стороне от стола и принялся перебирать струны утая – амританского музыкального инструмента. Играл он негромко, но, судя по всему, был весьма искусным музыкантом. Так показалось по крайней мере мне, поскольку я знал только одного человека – моего отца, – пытавшегося играть на такой сорокаструнной гитаре.

Подняв кубок с вином, капитан Абзу провозгласил тост:

– За Чару и Илана – да будет сопутствовать нам в нашем плавании удача благодаря Чаре и да простит нам Илан вторжение в его владения.

Подняли кубки и Лем Вайл, и Тах, и Абрина. Дентаат поднял вверх свой нож, я – куриную ногу. Все мы хором подхватили:

– За Чару и Илана!

Затем со словами благодарности к капитану обратилась Абрина:

– Я хочу поблагодарить вас, капитан Абзу, а также господина Лантуса и ваших людей за чудесную каюту, которую вы соорудили для меня.

– Не стоит благодарности, мадам. Впрочем, адресую ваши добрые слова моему первому помощнику и корабельной команде.

Капитан быстро посмотрел внутрь трюма все тем же суровым капитанским взглядом, после чего снова повернулся к Абрине:

– Ну что, теперь ваше жилище действительно вам по вкусу?

– Оно показалось мне очень уютным.

Тах откинулась на спинку кресла, ее губы растянулись в улыбке.

– Кровать просто великолепна, капитан. Достаточно места для восхитительных любовных игр.

Капитан покраснел.

– Мы постарались сделать все как можно лучше, мадам.

– На такой кровати, – продолжила Тах, – я тоже смогла бы сделать все как можно лучше.

Лицо капитана покраснело и стало похоже на свет маяка с Могильного моста. Лем Вайл, не поднимая глаз на своего телохранителя, произнес всего одно слово:

– Тах.

Красотка вернулась к обеду, а Вайл обратился к капитану:

– Вы должны простить моего телохранителя, капитан. Боюсь, что ее откровенность – одно из наказаний за слишком долгое общение со мной. – Заметив недоуменные взгляды присутствующих, он пояснил: – Помимо прочих моих способностей, я – зиусу.

Вайл посмотрел на меня так, будто я обязательно должен был знать, что такое или кто такой зиусу. Пришлось внести ясность:

– Я не знаком с этим словом и не знаю, что оно означает.

– Амританское слово «зиусу» переводится как «тот, кто распознает ложь». Это означает, что, когда кто-нибудь говорит неправду, я сразу узнаю об этом и понимаю, что слова моего собеседника не соответствуют истине.

– Я понимаю так, что вас не очень любят приглашать в гости, – заметил с улыбкой капитан.

Повернувшись к нему, Вайл ответил:

– Обладая таким даром, мне вовсе не обязательно вести себя подобно невоспитанному мужлану. Когда я узнаю, что человек лжет, то это вовсе не значит, что меня что-то заставляет сразу же говорить ему об этом. – Он усмехнулся. – Но, как бы то ни было, мой удивительный дар делает меня бесценным помощником для Деломаса.

– Вы умеете читать мысли? – спросил я.

– Нет. Это совсем другая область магических наук. Тот, кто умеет читать мысли, видит некую субстанцию, материальный облик того, что происходит в голове другого человека. Я могу лишь отличать правду от лжи, когда мысль обретает, так сказать, словесную плоть или выражается жестами. В жизни это часто означает одно и то же.

Не сводя глаз с Тах, я задал Вайлу еще один вопрос:

– А как вы уживаетесь друг с другом? Это ничего, что я спрашиваю об этом?

Вайл одобрительно кивнул своей очаровательной телохранительнице, и та посмотрела на меня невиданным доселе магнетическим взглядом, возбуждающим одновременно и ужас, и похоть.

Нарушив вынужденное повелением хозяина молчание, телохранительница сказала:

– Меня ваш вопрос нисколько не смущает. Три года назад мой прежний хозяин приказал мне убить Лема Вайла. Вайл своими глазами видел, как я взялась за дело, и отослал прочь своих двоих тогдашних телохранителей. И тут же, с ходу, нанял меня.

По моей спине пробежал легкий холодок.

– Извините меня за новый вопрос, но, насколько я понял, эта женщина с легкостью предала своего прежнего хозяина. Не думаете ли вы, что она предаст и вас, предложи ей кто-нибудь большую цену?

В ответ на мой вопрос Лем Вайл улыбнулся:

– Я же зиусу, да и потом, я заплатил ей настоящую цену.

– А что, если ей предложат еще больше денег?

– Мой дорогой Корвас, вам представляется очень трудным в это поверить, верно?

– Довольно странно слышать о вере от человека, который нанимает себе телохранителя и ведет торговлю от имени купца с базара Кровавой улицы.

Лем Вайл вытер губы, откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня. Под его пристальным взглядом я почувствовал, что каждая когда-то сказанная мною ложь выступает на моем лице подобно бесчисленным юношеским прыщикам.

– Некоторое количество предосторожности никогда не помешает, мой дорогой Корвас. Но в то же время жизнь, в которой осторожность играет главенствующую роль, становится безумным кошмаром вечного страха. – Он указал на свою телохранительницу. – Я спросил у Тах, сколько денег ей нужно для того, чтобы никогда больше о них не думать. Тах ответила, и я понял, что она говорит чистую правду. Это была цена, которую я смог и пожелал заплатить за ее услуги. У нее теперь имеется желаемая сумма, а я обеспечиваю ее всем остальным, давая все, что она пожелает.

– Что же она желает?

– Действий, – вмешалась в разговор Тах. – Мастер Вайл всегда берет меня с собой, куда бы он ни направлялся. В мире есть несколько человек, которые готовы сделать все что угодно за деньги, назначенные за голову Лема Вайла. Я же пресекаю все их попытки добиться желаемого.

– Ничего не понимаю. Что за цена, назначенная за вашу голову? Вы что, преступник?

– Напротив. Я человек настолько честный, что кое-кто – из числа торговцев и членов правительства – очень болезненно воспринимает мою честность. Торговцы и городские судьи назначили награду за мою голову. Видите ли, есть такие коммерсанты, которые не хотят иметь дело с доверенным лицом торговца, который наделен даром зиусу, потому что в этом случае цены...

– ...и действия, – перебила его Тах.

– Хватит говорить о нас, – промолвил Вайл и повернулся к Абрине. – А что вы расскажете нам о себе?

Великанша посмотрела сначала на меня, затем на зиусу.

– Я бы рассказала, но моя судьба – всего лишь часть одной большой истории. Я сказала правду?

– Да. Верно.

После этого Абрина взглянула на меня.

– А разве есть какой-нибудь повод говорить неправду?

Капитан Абзу громко прочистил горло, привлекая к себе внимание.