— У тебя есть семья?

— Сын и дочь. Парень на Ближнем Востоке в морской пехоте. Дочь работает адвокатом в Вашингтоне.

— У меня тоже была дочь. Она погибла… А твоя жена?

— Умерла.

— Моя тоже.

— Брансуик, штат Джорджия? Клэр?

Стоун не ответил.

— Парень по имени Гарри Финн говорил: Симпсон признал, что ее убили. Он сам и отдавал приказ цэрэушникам уничтожить всю семью.

Стоун смотрел в потолок, медленно изгибая онемевшие от кожаных ремней конечности.

— Отличный парень Гарри. Знает, когда нужно прийти на помощь.

— Мне очень жаль, что ты потерял близких… Оливер.

— Давай поспим. Просто немного поспим.

Стоун закрыл глаза.

Через минуту отрубился и Джо Нокс.

— У нас мало времени, — напомнил Калеб.

Они сидели вокруг старенького складного столика на обочине узкого дублера главной дороги на Дивайн. Перед ними стояла еда, купленная Аннабель в ресторанчике «У Риты».

Аннабель сердито посмотрела на Калеба. Рубен продолжал невозмутимо грызть куриную ножку.

— Ну и какие будут предложения? — спросила она.

— Надеюсь, Алекс нам поможет, — предложил Калеб, увлеченно снимая кожу со своей порции курицы.

— Поможет что? Провалить все дело? — вскинулась Аннабель.

— Мы ведь уже обсудили Алекса, — осадил ее Рубен. — Он отличный профессионал и чертовски храбрый парень. Думаю, Калеб говорит дело.

— С чего вы взяли, что он примчится нам помогать? Это поломает ему карьеру. Вы же слышали.

— Спросить не помешает.

— Почему я?

— Хорошо, давай я, — повысил голос Рубен. — Все, что угодно, лишь бы помочь Оливеру.

Аннабель внимательно посмотрела на одного, на другого и, вздохнув, достала мобильник.

— Не надо, я сама.

Через минуту она дозвонилась.

— Алекс?

— Аннабель! Все нормально?

— Мне… — Она запнулась. — Нам нужна твоя помощь.

Еще через пять минут притихшая Аннабель убрала телефон.

— Ну?! — хором спросили мужчины.

— Едет сюда.

Рубен хлопнул Калеба по спине, чуть не уложив его лицом в салат из помидоров.

— Я знал, что так будет. Дружба сильней официальных обязанностей!

— Поживем — увидим, — проворчала Аннабель. — Но пока нельзя сидеть без дела.

Рубен отправил куриные кости в лес, вытер рот и скатал салфетку в шарик.

— Готов прокатиться. Проведу разведку местности.

— А мы с Калебом?

— Общайтесь в городе. И не забывайте, где-то рядом бродит убийца. Встречаемся здесь же.

— Меня беспокоит репортер, — призналась Аннабель. — Даже если мы и отыщем Оливера, этот тип может все испортить. Мне не понравился его взгляд. Будто он внезапно что-то разгадал.

— Ну, тогда придется убедить репортера, — сказал Калеб, — что не в его интересах вести журналистское расследование.

Аннабель обдумала этот недвусмысленный намек.

— Пожалуй.

Рубен умчался на мотоцикле, а Калеб с Аннабель отправились обратно в город. На главной улице остановились у здания суда.

— Шериф говорил, что мать Вилли Кумса работает помощником судьи. Попробую, вдруг удастся из нее что-нибудь вытянуть.

Калеб огляделся и увидел библиотеку.

— Кажется, я знаю, что делать мне. Но если тебе нужен телохранитель… Как говорит Рубен, где-то рядом бродит убийца.

Аннабель великодушно улыбнулась.

— Я ценю предложение, защитник ты мой, но, думаю, все будет в порядке. К тому же за соседней дверью офис шерифа.

Калеб радостно умчался, а Аннабель вошла в здание суда.

Ширли Кумс подняла голову. Аннабель представилась.

— Примите соболезнования в связи со смертью вашего сына.

Ширли смотрела на нее с подозрением.

— Вы его знали?

— Нет, шериф Тайри рассказал.

— Родители не должны хоронить своих детей, — тихо заметила Ширли, доставая сигарету.

Пальцы так тряслись, что она едва справилась с зажигалкой.

— Да, мэм, это невыносимо.

— Мужа я тоже потеряла. Несчастный случай, — торопливо добавила Ширли. — А папу засыпало в шахте.

— Боже, как ужасно.

— Жизнь вообще ужасна, не находите? — заметила она с сарказмом. — Итак, что вы хотели?

— Надеялась, вы расскажете мне что-нибудь об отце.

— Никогда с ним не встречалась.

Аннабель исподволь внимательно изучала лицо женщины.

«Это явная ложь».

Она оглядела штабель коробок.

— Как видите, получили массу работы, — пояснила Ширли.

— Вижу… Я очень беспокоюсь за отца.

— Мне говорили, что он уехал из города.

— Кто говорил?

— Не помню. Скорее всего услышала в ресторане «У Риты».

— Вы дружите с Аби Райкер?

В этот момент открылась внутренняя дверь, и легкой походкой к ним вышел судья Мосли. В костюме и с бейсболкой в руке.

— Ширли, я… — Он замолчал, увидев Аннабель, и широко улыбнулся. — А кто тут у нас?

Пожимая руку, Аннабель почувствовала, как он чуть дольше положенного задержал ее пальцы в своих. Объяснила, кто она такая и зачем сюда пришла.

— Бен показался мне очень интересным человеком, — сказал Мосли. — Жаль, я не успел познакомиться с ним ближе. Надеюсь, вы его разыщете. А сейчас извините, я должен идти.

— В тюрьму, судья? — спросила Ширли.

— Совершенно верно. — Он повернулся к Аннабель. — Я наведываюсь туда раз в неделю и разрешаю спорные вопросы между заключенными и охраной. К сожалению, споров этих довольно много.

— Надо думать.

— Наша главная задача — перевоспитание преступников, — сказал судья. — Пусть лишь считанные единицы заключенных «Голубой ели» выйдут на свободу, тем не менее они все имеют право на человеческое достоинство.

— Вот и Джош так думал, — выпалила вдруг Ширли.

Они обернулись в ее сторону.

Ширли покраснела.

— Мой муж. Он работал там охранником. — Она глянула на Аннабель. — И погиб… Несчастный случай. Он считал, что нужно уважать человека в каждом, безотносительно к тому, заключенный перед тобой или свободный гражданин.

— Совершенно верно, — согласился Мосли. — К сожалению, надо признать, что Говард Тайри не в восторге от этой концепции, и конфликтные ситуации периодически повторяются. Но я льщу себя надеждой, что мои старания в конце концов окажут благотворное воздействие.

— Говард Тайри?

— Брат нашего шерифа, — пояснила Ширли. — Начальник тюрьмы «Мертвая скала».

Мосли улыбнулся Аннабель.

— Официальное название «Голубая ель», но народ зовет ее «Мертвая скала».

— Там произошел обвал, и бригада шахтеров попала в ловушку, — сказала Ширли. — Людей так и не достали. Шахту замуровали, а на их костях поставили эту дьявольскую тюрьму. Одним из погибших был мой отец.

Тушь потекла у нее под глазами, и судья с Аннабель тактично отвели глаза.

После паузы судья заметил:

— Шахтерская профессия чрезвычайно опасна.

— Понимаю, — со вздохом ответила Аннабель.

— Ну, всего доброго, леди.

Он ушел, поднялась и Аннабель.

— Не хочу отвлекать вас от работы.

— Простите, что не смогла вам помочь, — хрипло сказала Ширли.

«Вы уже помогли».

Стоун и Нокс пробыли в карцере, привязанные к лежакам, почти шесть часов. Все это время они спали. Явившиеся охранники были явно раздосадованы тем, что пленники так легко прошли тяжелое испытание.

Их заставили снова надеть оранжевые комбинезоны и потащили в камеру. Обоим пришлось проявить немалую выдержку и не отвечать на провокационные ядовитые насмешки. Нокс закусил губу, а Стоун смотрел немигающим взглядом, повторяя про себя, что благоприятный шанс появится лишь в том случае, если они не потеряют самообладания.

Через час их снова подвергли личному досмотру, заковали в кандалы и отвели в столовую, где наручники сняли.

В животе у Нокса уже урчало, когда они сели за свободный стол. Вокруг качалось море голов; Стоун пришел к выводу, что в столовой находится около пяти сотен заключенных. На добрых три четверти это были негры, хотя среди охранников негров не было.