— Что мне теперь делать с этим шнурком? — спрашивал он себя. — Носить вокруг шеи — неудобно, сумки или кармана, куда бы я мог его положить, у меня нет, а в руках я его тоже не хочу таскать. Наверное, лучше всего обвязать его вокруг члена — он чист и ему нечего нести.

И так он намотал его вокруг члена и пошёл на базар.

— Смотрите! Смотрите! — кричал он. — Если у вас есть пятьдесят золотых монет, вы можете получить аудиенцию у самого Будды Цонгкапы. Может быть, он даже даст вам одну из таких штучек! — И он размахивал из стороны в сторону своим членом с обмотанной вокруг него нитью.

На лхасском базаре жила хозяйка постоялого двора по имени Лхадрён. Она была отъявленной мошенницей, обманом отбирающей у торговцев их товары и деньги. В то время у неё остановился торговец из Ямдрока, и хозяйка дома как раз вынашивала план заменить его янтарь фальшивым. Лама знал об этом и направился на постоялый двор попить чанга в пивной.

— Здесь каждый счастлив, — сказал он. — Хозяйка, судя по всему, замечательная женщина! А судя по тому, что у вас всех развязан язык, чанг должен быть первоклассным! Есть старая пословица: "Крепкий чанг хорош для тела, а интересные рассказы — для ума". Если принесёшь мне доброго чанга, я расскажу отличную историю.

— Сначала расскажи свою историю, — ответила трактирщица.

И Друкпа Кюнле начал повествование.

Некогда в верхней части долины Нангьюл жил один мошенник по имени Лживый Жадина с двумя своими сыновьями, по имени Дува и Дучунг. В соседней долине жил бедняк по имени Малодушный Трус. Их объединил и подружил совместный постоянный поиск средств к существованию. Однажды во время одного из своих блужданий из долины в долину они отдыхали под деревом, как вдруг им бросилось в глаза, что дерево искрится. Определив, что сверкание исходит из земли, они выкопали яму и нашли горшок, полный золота. Эта находка привела их в восторг. Наконец, Малодушный Трус произнёс:

— Благодаря счастливому совпадению заслуг и удачному стечению обстоятельств мы сегодня нашли это сокровище, — сказал Лживый Жадина, — и, поскольку скорее твоя заслуга, чем моя, послужила причиной такой удачи, я устрою трёхдневное пиршество с чангом и мясом и твою честь. А сейчас я поделю золото но справедливости пополам. Но смотри, будь осторожен, мой друг! Это золото может быть обманом чувств, хитрой проделкой богов или духов.

— Маловероятно, — скептически возразил Трус, — но если это и иллюзия, мы мало что можем в этом изменить.

И Трус пошёл домой. А Жадина тем временем взял золото спрятал его в потайном месте, а горшок наполнил опилками. Когда через три дня Трус вернулся, он застал друга рыдающим под деревом.

— Что случилось, друг мой? — спросил он.

— Разве я не сказал тебе, что золото может оказаться иллюзией? Именно так и вышло, — сокрушался Жадина.

— Этого не может быть, — сказал Трус, — ничего подобногояещё не слыхивал. Но даже если это правда, тебе не о чем горевать!

Лживый Жадина пригласил своего друга выпить чанга и целен своим сыновьям для него танцевать.

— Друг, твои сыновья танцуют словно фантомы или духи, — заметил Малодушный Трус, — это воистину прекрасное зрелище.

Спустя некоторое время Трус навестил Жадину с бочонком чанга, и они ели, пили и веселились. Когда оба напились. Трус предложил своему другу отпустить его сыновей погостить к ним с женой в соседнюю долину, говоря, что его бездетной жене доставит удовольствие взглянуть на их пение и танцы. И ещё Трус попросил своего друга через три дня самому присоединиться к ним, чтобы снова они могли выпить и повеселиться. Забыв про свою вину и затаённую злобу, которую питал к нему его друг, Жадина согласился.

Между тем Трус выдрессировал двух обезьян гак, что они слушались его слов и выполняли его команды, и когда через три дня пришёл Лживый Жадина, он застал друга в слезах.

— Что случилось? — спросил он.

— Твои сыновья превратились в обезьян, — убивался Трус. — Помнишь, когда на прошлой неделе они танцевали у тебя дома, я ещё сказал, что они выглядят как фантомы? Похоже, я был нрав.

— Я никогда не слышал, чтобы молодые ребята превращались в обезьян, — насмешливо сказал Лживый Жадина. — Пожалуйста, тотчас же верни мне моих сыновей.

Трус отвечал:

Если ты сомневаешься, что эти обезьяны твои сыновья, то смотри: "Идите к своему папе, макаки!"

И две обезьянки вскочили с места и уселись на колени Лживому Жадине.

— Что случилось с моими мальчиками? — заплакал тот. — Это, наверно, возмездие за то, что я подменил золото опилками. Но я сознаюсь в этом, и я принесу тебе золото. Верни. мне, пожалуйста, теперь моих сыновей!

— Сначала принеси мне золото! — сказал ему Трус. — Тогда я, может быть, для тебя что-нибудь сделаю!

Лживый Жадина при пёс золото, разделил его на две половины, дал Трусу его долю и получил обратно своих сыновей.

Позже, когда они умерли, их привели на суд к Владыке Смерти, чтобы воздать должное за их хорошие поступки и наказать за плохие. В результате своего обмана Лживый Жадина переродился в объятом пламенем железном доме в аду, а Трус за то, что он провёл Лживого Жадину, на двенадцать лет переродился обезьяной.

После того, как Лама закончил рассказ, трактирщица отказалась от своего замысла своровать янтарь у торговца. Так торговец был спасён от кражи, а хозяйка постоялого двора — от перерождения и аду.

Затем Защитник Живых Существ, Владыка Дхармы Кюнга Легпа отправился на север, к монастырю Таклунг[31], где он встретился с Таклунгом Ринпоче.

— Я слышал, что ты отлично разбираешься в сутрах и тантрах и обладаешь исключительным талантом разоблачать и свои собственные недостатки и пороки других, раскрывая таким образом истинную действительность, — сказал Таклунг Ринпоче. — Спой мне песню, что возрадует ум и выявит недостатки и достоинства. Вот тебе моя лютня, пусть она аккомпанирует твоему нению.

И так Лама спел такую песню: