— Ты выходишь замуж! — радостно известила она меня. Я круглыми глазами смотрела то на отца, то на мать. Вроде как, время, когда родители собственноручно выбирали пару своим детям, а затем играли свадьбу, давным-давно прошло.

— За сына моего хорошего друга. Мы уже обо всем договорились. Завтра вас обручат, — спокойно проговорил отец. А мать добавила:

— А после того как закончите учебу, сыграем свадьбу!

— Но… — у меня слов не было.

— Никаких «но»! — строго сказал папа, всё больше хмурясь.

— Как вы могли… Вы просто лишили меня будущего, — шепотом, пребывая в шоке сказала я.

— Наоборот, мы это будущее тебе подарили! — воскликнула мать. А я почувствовала себя преданной. Собственными родителями.

— Как же так… Зачем? Почему вы не спросили, хочу ли я за кого-то выйти замуж? А если я кого-то уже люблю, если у меня, к примеру, есть парень?! — мой голос задрожал. Все мои планы после учебы были перечеркнуты. Человек, которого я люблю, мое будущее с ним. Все далеко идущие планы… Глаза наполнили слезы.

— Помолвка будет. Завтра. В час дня. И ты не посмеешь отказаться! Остальное меня не волнует, — повысил голос какой-то незнакомый человек. Отца в этой интонации я не узнавала, мать успокаивающе погладила его по плечу. Потом остро взглянула на меня, всё ещё удерживая на губах улыбку. Которая выглядела уж совсем не искренней. — Платье для встречи жених уже прислал. Так что будь благодарной и послушной девочкой!

Я смотрела на этих неожиданно незнакомых мне людей. Было очень больно, было чувство несправедливости ко мне. Но что Я могу сделать? Я даже перечить не могу после таких интонаций. Со спокойным видом я поднялась из кресла, руки дрожали, и я, засунув их в карманы джинсов, пошла в свою комнату. Закрылась на ключ и, упав на кровать, разрыдалась. Потом достала из сумки телефон. Набрала такой родной и знакомый номер. Пошли гудки.

— Алло-у! — мурлыкнул веселый голос Жени. На заднем плане играла клубная музыка.

— Жень, это я. Лина, — и всхлипнула.

— Что случилось на этот раз? — с легкими нотками раздражения спросил он. Я удивленно посмотрела на трубку. Но решила продолжить:

— Жень, я хочу тебе сказать… Меня завтра хотят обручить. Без моего ведома все решив. Ты представляешь?! Что делать? Жень? Давай сбеж…

— Ну, слава Богу! — выдохнул тот.

— Что? — голос дрогнул.

— Что слышала! Надоела ты мне уже, поперек горла стоишь. Ноешь-ноешь… Зубрила и зануда. И как я выдержал два года? — на заднем плане взрыв хохота. — Короче, куколка, счастливой тебе семейной жизни. Как только смогла кого-то окольцевать? Сочувствую ему, терпеть всю жизнь тебя — это непосильная ноша. Куда прёшь мудак, жить расхотелось?!! Прости, куколка, это не тебе. Чао! — и прервал связь. Я ошарашенно смотрела на телефон, слышала короткие гудки и молчала. Рука задрожала, швырнула телефон об стену, и он разлетелся на части. А я, обняв подушку, тихо заплакала.

— Куда прешь, мудак, жить расхотелось?!! Прости, куколка, это не тебе. Чао! — рыкнул какой-то парень, который сам же толкнул меня. О-о-о! Вот и первое развлечение. Давно кулаки об рожи бесящих меня проходимцев не чесал.

— Ты кого “мудаком” назвал?! Туша беспомощная! — я прямолинейно нарывался.

— Чё ты сказал?! — толкнул он меня. Я ухмыльнулся и пихнул его в ответ сильнее. Он споткнулся и упал на пол, который освободился, как только окружающие учуяли драку, образовав круг.

— Повторить для умственно отсталых? Или ты глухотой страдаешь? — с иронией проговорил я.

— Козел! — рыкнул он и, быстро поднявшись с пола, полетел на меня со зверской рожей. Я резко присел и перекинул его через себя. Тот снова упал, но быстро подскочил на ноги. Неваляшка, блин. Драка была знатной. Точнее морду бил я, а парень бесился. Пока нас не разняли охранники. Его выгнали из клуба, ну, а я… А что я? Я здесь клиент постоянный. Когда вышел из мужского туалета, смыв кровь, меня поджидала разукрашенная блондиночка. Она повела голыми плечиками, и грудь в глубоком декольте колыхнулась. Я хмыкнул, не отводя взгляда от аппетитных форм. Вот и развлечение под номером два.

— Мы, кажется, знакомы… Я Марго, мы пересекались в клубах. Ты же Ярослав Вольф? Я права? — томным голосом спросила она, поводя по полу длинной ножкой на высоких шпильках.

— Совершенно точно, — я подмигнул ей. Из клуба мы вышли вдвоем и сразу поехали ко мне в квартиру. Ночь обещала быть занятной…

— Ах… Ты великолепен! С тобой совершенно не скучно… — простонала блондинка.

— А мне с тобой уже скучно, — холодно отрезал я и скинул оседлавшую меня Марго на кровать. Та вытаращила на меня свои огромные голубые глазки. Конечно, только вместе получали удовольствие, смеялись, веселились и тут! Я с безразличием посмотрел на нее. А грудь-то — силиконовая. Волосы — обесцвечены, губы — две сосиски, зад — тощий, глаза на выкат, сама костлявая… И она мне показалась привлекательной? Отчаялся ты, парень… Уже на кости бросаешься. — Давай проваливай отсюда. Чего разлеглась, шевели задом! Хотя какой зад? Его не было обнаружено… — задумчиво протянул я последние слова. Блондинка зашипела драной кошкой и замахнулась для пощечины. Я перехватил руку.

— Тварь! — замахнулась она второй. Я перехватил и эту. Потом прижав руки к кровати, наклонился и прошептал в самое ухо:

— Попробуешь ударить — сломаю руку, — потом проведя по шее языком, закончил: — или твою миленькую шейку. И ничего мне за это не будет. За деньги можно купить каждого… — она брыкнулась, а я, отпустив её, встал с кровати и накинул халат.

— Твар-р-рь… — рычала она, быстро натягивая свою одежду. Я не остался в долгу и парировал:

— Дрянь. Или скорее уж “проститутка”. Со сколькими уже перетолкнуться успела за свою недлинную жизнь? Сотку уже набрала? Со всеми парнями города переспать успела? — и рассмеялся, глядя, как её лицо багровеет от ярости. Марго, шипя ругательства, вылетела из моей квартиры, как пробка. Напоследок со всей силы бахнув бронированной дверью. Я покосился на небольшую сеточку трещин, которые пошли по стене. Ну что ж, не впервой ремонтников вызывать. Раздраженно дернув плечом, я отправился в душ. Затем налил себе вина, стал медленно опустошать бокал. Интересно, та девчонка из заправки такая же, как и другие, или нет? Какие же у нее глаза? Хм… темные, это точно. Но вот цвет, карие что ли? Хотя мне какая разница…

— Аделина! Открывай немедленно!!! — ломился в дверь отец. Я с безразличием посмотрела на настенные часы. Без пяти одиннадцать. Телефон оказался не убиваем, я его собрала и включила. Даже лучше работать стал, чем прежде. Хмыкнула. Слышать никого не хочу, а уж тем более видеть. Надев наушники, я погрузилась в пучину классики. Всегда так делаю, когда на душе гадко… Правда сейчас такое ощущение, что и души-то нет. А на месте сердца — дырка. Дырка от бублика…

— Ха… Ха-ха… Аха-ха-ха! — начала смеяться я, а из глаз снова потекли слезы. “Типичная истерика” — мысленно констатировала я и резко замолчала. Затем встала с кровати и начала танцевать в обнимку с подушкой. Так и застали меня родители, когда сняли дверь с петель. Они молча смотрели на меня круглыми глазами. Растрепанная, с красными глазами, так и не переодевшаяся с вечера, в наушниках и в обнимку с подушкой, я медленно танцевала по комнате. Отец рыкнул, и быстро подойдя ко мне, влепил пощечину.

— Хватит! Строишь из себя неизвестно кого!!! — бесновался он. Я покосилась на него и растянула губы в улыбке. Хотя нет, улыбкой это назвать нельзя, это был настоящий оскал. Мама оттянула отца от меня и вывела его из комнаты. Я потерла саднящею щеку. Как неожиданно быстро меняются люди…

— Борис, успокойся. Она просто в шоке и всё, — послышался приглушенный голос матери из кухни.

— Аделаида, ты не понимаешь! Это единственный шанс поправить наше положение. А эта маленькая девчонка не хочет ничего понимать. Ярослав Вольф — это идеальная партия! Роман, мой лучший друг, благодаря мне он поднялся на такие высоты. И он сам предложил так поступить. Мы наконец-то сможем нормально зажить. Он обещал мне приличную сумму и последующую помощь.