— Это что еще за… — послышался незнакомый мужской голос. Внезапно ругань на заднем плане прекратилась, я перевел взгляд на уже успевших вцепиться друг другу в волосы девчонок, а затем уже и на источник звука. Черноволосый, загорелый парень, ростом он уступал мне примерно на пол головы. Этот тип обвел нашу «компанию» спокойным взглядом и хмыкнул. — Лина, Мила. Так вас уже не надо подвозить? — прищурился тот, при этом глядя не на меня, а на Марину. Которая вместе с готкой выпутывали руки из волос у друг друга. Мариша повернулась к нему и показала язык, одновременно оттягивая нижнее веко левого глаза свободной рукой. Парень приподнял брови, а уголки губ дрогнули в насмешливой улыбке.

— Надо, Дим, надо! — крикнула готка и торопливо пошла в его сторону.

— Лина, а ты в ИХ компании остаешься? — уточнила она.

— Н… — невнятно пробормотала Лина. И затем быстро обошла меня стороной, глядя только под ноги.

— Я тебя запомнила, курица крашенная!!! Еще свидимся! — начала снова бесноваться Марина.

— Всенепременно, — с нежной улыбкой промурлыкала обернувшаяся готка. А затем расхохоталась.

Марина уже зарычала, и стала до умиления напоминать маленького, очаровательного котенка. Так называемый «Дима» окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом, улыбнулся Марине и, бросив что-то типа «Весело оставаться!», развернулся за девушками, и ушел. И она ушла… Даже не обернулась.

— Черт! Черт! Черт! — взвыл я, долбя ногой ни в чем неповинную скамейку. — У-у-у! Задолбали!

— Хи-хи-хи…

— Чего ржешь?! — взъярился я, окидывая согнувшуюся пополам девушку недовольным взглядом.

— Похоже, я знаю, на кого ты залип, — уже в открытую ржала она. — На собственную невесту. Аха-ха-ха!!!

— Заткнись! — рыкнул, затем подобрал сумку с земли (которую бросил во время вымещения злобы на скамейки) и быстро пошел в сторону северного входа в парк. — Чокнутая, что за бред?! — резко обернулся назад.

— Ой, бред ли… — с таинственной улыбкой сказала Марина. Затем подошла, сочувствующе похлопала меня по плечу, и ушла. А я остался стоять один. Переваривая случившуюся ситуацию.

НЕНАВИЖУ! Ух, как же он меня раздражает… «Ангелочек»! Тфу!

— Лина, а чего это ты так покраснела? — ехидничала с заднего сидения Мила.

— Ничего… — я вспомнила его выражение лица. Столько нежности во взгляде, мягкая улыбка… Гр-р-р!!!

— Еще краснее стала! Не волнуйся, легкий оттенок варенного рака, тебе безусловно, очень идет, — хмыкнул Дима, поворачивая на главную дорогу. Крути баранку, да помалкивай! И так ничего понять не могу.

— У меня голова болит, — вместо грубости ответила я и улыбнулась одними уголками губ. Ну почему, когда я С НИМ, не могу держать язык за зубами? Это же выше моих сил… Ангелочек. Ах он Демоняра! Да как он посмел меня так обозвать?!

— Ангелочек… Аха-ха-ха!!! — вдруг заржала моя подруга. Я отвернулась к окну. — Лин, если ты думаешь, что я не слышала о чем вы говорили, то ты глубоко ошибаешься!

— Та-а-ак, — протянул Дима. — Ведьмы, на выход, — и остановился у ворот частного дома.

— И я рада, что мы встретились, Дмитрий. Покедова, — махнула рукой Мила и вышла из машины. Я тоже дернулась за ней, но Дима меня остановил.

— Ты куда? Нам в одну сторону и в один дом, — когда мы уже отъехали от дома моей подруги, он продолжил: — Как я понял, это и был твой «женишок», да?

— Да, — потерла виски. Голова действительно начала болеть.

— Ну и как он тебе? Я не смог тогда прийти на твою помолвку, срочные дела были. Так как?

— Никак, — процедила я сквозь зубы. Похоже началась мигрень… По левому полушарию головы как молотком били.

— Что значит никак? Ты можешь нормально отвечать? — он перевел на меня взгляд. — Прости. Сейчас приедем домой, ляжешь и отдохнешь, — он сразу всё понял и вопросы прекратил. И на этом спасибо. Когда мы приехали, Дима подал мне руку и повел к квартире. Был уже инцидент, когда я от боли упала. Правда, с того момента мигрень перестала часто меня посещать, но делала это регулярно, два раза в год.

— О! Здравствуй, Дима! — улыбнулась мама, когда открыла двери. Затем взглянула на меня.

— Что?! Опять?

— Мам… Не опять, а снова, — тихо сказала я, и зашла в квартиру.

— Миссис Аделаида, я пойду. Мне еще маму забирать ехать.

— Хорошо! Езжай-езжай, обязательно зайдите к нам завтра на чай!

— Спасибо, до свиданья. Пока, Лин!

— Пока, Дим, — ответила я и ушла в свою комнату. Очень медленно переодеваясь, я набросила на себя халат и легла на кровать. Ненавижу такие моменты. Чувствую себя беспомощным, слепым щенком. Всё из-за стресса. Всё из-за Ярика. Всё из-за… Я всхлипнула. Из-за воспоминаний. «Куколка». Ненавижу его… и его тоже. Двоих ненавижу. Зачем Ярик так меня назвал? Чтобы больнее сделать? Но он же не знал, что меня так называл Женя. Или знал? Как же больно вспоминать о нем. О том, как он называл меня «куколка». Я хоть и возмущалась, но было почему-то приятно. Теперь же я чувствую себя действительно куклой. Поломанной, разбитой и без мозгов.

— У-у-у… — я всхлипнула. Из глаз полились слезы.

— Тихо-тихо… Всё будет хорошо… — раздался, как из-под толщи воды, голос. Затем на лоб легла прохладная, широкая ладонь. Как приятно… Я накрыла её своей. Провела пальцами по коже. Ладонь дрогнула и высвободилась из-под моей. Затем погладила меня по щеке. Головная боль отошла на задний план, а мне стало так спокойно и хорошо… Я почувствовала себя благодарной человеку, который сейчас рядом. Приоткрыла глаза. Все плыло, но я успела разглядеть светлый силуэт. Он как будто светился… Как ангел… Мой ангел-хранитель. Я уснула. 

— До свидания, миссис Аделаида, мистер Борис.

— Уже уходишь?

— Да. Она уснула. Надеюсь, что завтра ей станет лучше. Вот пакеты с фруктами и лекарствами. Я знаю, что ей надо принимать, так как моя мать тоже иногда страдает мигренью. До свиданья, — снова попрощался и вышел из их квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Вздохнул. Я точно больной, это мне надо лекарства пить… От её прикосновения по телу до сих пор мурашки ходят. Хорошо, что миссис Аделаида сразу мне позвонила. Так бы я понятия не имел, что творится с Линой. Я с улыбкой добежал до машины. Ангелочек… Мой ангелочек.

Проснулась от солнца светившего мне в глаза. Головная боль вроде как отпустила. Но это не надолго. Обычно, мигрень длится у меня в течении двух дней. Что жутко огорчает. Я прикрыла ладонью глаза. Затем медленно встала и зашторила окно. Слишком резкий свет. Прошла в ванную комнату и умылась. С водой, казалось, ушли и остатки сна. Взглянула в зеркало. Появились круги под глазами, а нижняя губа была прокушена до крови. На голове воронье гнездо. М-да, красопетка. И как такая у мамки уродилась? Я вышла из комнаты, стараясь не делать резких движений. И сразу направилась к холодильнику, так как желудок взывал к приему пищи.

— О! — удивленно выдала я, когда обнаружила ячейки, забитые овощами и фруктами до отказа. При этом, я не замечала в родителях страсть к таким продуктам как: киви, ананасам, грейпфрутам, манго, карамбола (который я только по картинке видела), а также клубнике. Обычно мы отдаём предпочтения обычным яблокам и грушам.

— Лина? — раздался из комнаты родителей голос мамы. Затем она вошла в кухню. — Как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила она.

— Нормально. Голова побаливает немного. Откуда все это? — я показала на изобилие экзотики. Да, именно экзотики. Для меня экзотика, потому, что столько всего и сразу мы позволить себе не можем.

— Это? Вчера приходил Ярик. Принес тебе, лекарства и фрукты, — как ни в чем не бывало, ответила мама.

— Что? — голос дрогнул.

— То, что слышала. Он с тобой потом часа три просидел. А примчался-то как! Перепуганный, взъерошенный, серьезный, — три часа просидел?! В голове всплыл мутный образ. Так это он был? Ох йо-о-о… А что я думала в тот момент, лучше и не вспоминать! Я почувствовала, как покраснела.