Голова разинула широченную пасть, из которой торчали кривые клыки.

Дункан держал меч наготове, ожидая нападения, но его не последовало. Медленно, как бы неохотно тело снова опустилось, голова исчезла под водой. Болото снова было спокойным, черным и угрожающим.

– По-моему, вам лучше вернуться, – посоветовал Конрад.

Дункан осторожно выбрался из болота.

– Перейти не удастся, – сказал Конрад.

К ним подошел Эндрю. За ним топотала копытами Бьюти.

– Это не болото, – заявил он. –Тут его никогда не было. Это чары.

– Болото или не болото, – проговорила Мег со спины Дэниела, – но такое колдовство может вас убить.

– Что же делать? – Спросил Дункан.

– Поищем другую дорогу, – ответил Эндрю. – Обойдем заколдованное место. Какой бы силой не обладали те, кто навел это колдовство, они не могут растянуть его повсюду. Они знали, где мы идем, и на этой дороге навели чары.

– Ты надеешься на холмы? – Спросил Дункан. – Хорошо ли ты знаешь те места?

– Не так, как эту долину, но знаю. В нескольких милях отсюда к востоку есть другая тропа. Скверная, очень извилистая, вверх и вниз по холмам. Тяжело идти. Но она поведет нас на юг, она выведет нас за пределы этих холмов, что загораживают нам юг.

– Я думаю, – подтвердила Мег, – что нам лучше поискать ту тропу.

Они нашли эту тропу, но она оказалась неверной. Они не поднялись и до половины холма, как тропа исчезла. Однако из околдованного места они ушли.

Здесь уже не было ни радуги, ни ощущения искажения, скошенности. Местность как местность, какой ей и полагается быть. Честные дубы, честные камни, с честным лишайником на них, обычный нормальный кустарник. Мрачные ощущения исчезли, предчувствия тоже. Но идти было тяжело. Они то лезли вверх, то осторожно сползали вниз.

Дункан взглянул на небо. Солнце было почти в зените.

– Давайте остановимся, отдохнем и закусим, – предложил он, – а затем повернем к востоку и постараемся найти правильный след. Ты ведь уверен, что он есть? – Обратился он к Эндрю.

Тот кивнул.

– Я ходил здесь, но не часто и уже давно, много лет назад.

Конрад развел костер. Дэниел и Бьюти стояли, свесив головы – отдыхали от тяжелого пути. Тайни растянулся на земле.

– Мы могли бы использовать духа, – промолвил Конрад, – но он где-то далеко оглядывает местность впереди.

– Я бы сказал, – заметил Эндрю, – что теперь у меня куда больше уважения к нему, чем раньше. Он расхрабрился, летает средь бела дня и выполняет работу, чего от роду не делал.

Среди деревьев мелькнула серая тень.

– Волк, – отметил Дункан.

– Здесь куча волков, – подтвердил Эндрю. – Больше, чем было раньше.

За первой шмыгнула вторая тень, а дальше на склоне показался еще один.

– Вот уже трое, – сказал Дункан. – Их может быть и больше. Не пойдут ли они за нами?

– Насчет этого можно не беспокоиться, – уверил Конрад. – Волк труслив. Встань перед ним, и он убежит.

Мег слегка вздрогнула.

– Они чуют кровь, – сообщила она. – Они чуют ее заранее.

– Бабьи сказки, – буркнул Конрад.

– Нет, не сказки, – возразила Мег. – Я знаю. Они знают, куда идет смерть.

– Не наша кровь, – сказал Конрад, – и не наша смерть.

– Если бы здесь был Снупи, – вздохнул Эндрю, – он бы, наверное, нашел тропу. Но о нем нечего и думать. У него нет чести. Даже когда он разговаривал с вами и давал вам слово, он не собирался помогать нам.

– Обойдемся и без него, – резко ответил Дункан.

– Во всяком случае, – добавил Конрад, – мы ушли от колдовства, приготовленного для нас.

– От колдовства – да, – согласился Эндрю, – но здесь будут и другие вещи.

Они закусили и снова двинулись, направляясь к востоку, вернее сказать старались держаться восточнее, потому что на этой запутанной извилистой местности нельзя было идти в каком-то одном направлении. Было много препятствий: то осыпавшаяся почва на подеме, так что приходилось обходить холм, то завал упавших деревьев, который тоже приходилось обходить, но все-таки они пробирались к востоку.

Солнце близилось к закату, а они еще не нашли никакой тропы. В этом районе вообще не было человеческих следов.

Не было ни сгоревших ферм, ни вырубок, которые когда-то могли быть полями. Древние деревья, поседевшие от старости, стояли непотревоженными.

Время от времени они видели волков, но всегда издали.

«Пропали мы», – думал Дункан, но вслух этого не высказывал. Что бы не говорил Эндрю, но тропы так и было. Может, они так и будут углубляться в чащу и ничего не найдут? А вдруг чары все еще действуют, только на другой лад?

Солнце уже почти зашло, когда они спустились в узкую долину, тенистое и спокойное место, вызывавшее меланхолические чувства. Здесь человек обязательно пойдет тихо и не повысит голоса. Солнечный свет еще захватывал вершины холмов и золотил осеннюю листву, но к долине уже приближалась ночь. Дункан прибавил шагу и поравнялся с Конрадом.

– В этом месте пахнет злом, – сказал тот.

– Возможно, но оно подходит для лагеря. Укрыто от ветра, и, наверное, есть вода. Это лучше, чем быть на продуваемых ветром холмах.

– Мне кажется, что я вижу что-то впереди. Белое. Может, церковь.

– Странное место для церкви.

– Я не вполне уверен. В темноте не разглядишь.

– По-моему, я тоже вижу. Прямо перед нами что-то белеет.

Подойдя ближе, они увидели здание, похожее на крошечную церковь. Высокий тонкий шпиль поднимался к небу. Дверь была открыта. Перед ней было расчищенное пространство – ни куста, ни деревьев, и они прошли через него с великим удивлением, потому что здесь не должно было быть церкви, даже маленькой – ведь вокруг не было никакого жилья. Кто же ходил в эту церковь? Однако здание стояло.

«Часовня, – подумал Дункан. – Одна из тех тайных часовен, которые по каким-то причинам ставят в местах, далеких от какой-либо дороги.»

Дункан и Конрад почти подошли к часовне, когда их догнал Эндрю.

– Это часовня Иисуса-на-Холмах, – проговорил он. – Я слышал о ней, но никогда не видел и не думал, что когда-нибудь найду ее, тем более, что те, кто говорил, сами не очень-то верили в ее существование.

– Однако, она здесь, – заметил Конрад.

Эндрю был заметно потрясен. Рука, державшая посох, дрожала.

– Священное место, – огляделся Дункан. – Может, место паломничества.

– Но недавнее, – добавил Эндрю. – Не больше, чем несколько сотен лет. Оно на очень не святой земле. В древние времена здесь была языческая гробница.

– Очень много святых мест воздвигнуто на бывших языческих, – возразил Дункан. – Наверное, предполагалось, что язычники скорее примут христианство, если церкви будут построены на знакомых им местах.

– Да, я знаю. Когда я читал святых отцов, я встречал упоминания о таких местах. Но эта часовня была чем-то еще.

– Языческой гробницей, ты сказал. Место друидов скорее всего.

– Нет, не друидов, – покачал головой Эндрю. – И не гробницей человека, а местом, где собиралось зло и в определенные дни устраивало вакханалии.

– Но если так, зачем же здесь построили часовню? Мне кажется, церковь должна избегать таких мест, тем более в старые времена.

– Не знаю. В старые времена были воинствующие священники, которые волей неволей должны были встречаться с дьяволом лицом к лицу.

– И что тогда случалось?

– Не знаю. Рассказывали многое, но, может быть, все неправда.

– Но часовня есть, – проговорил Конрад, – значит, разрешено было ее поставить.

Дункан поднялся по трем темным ступеням к дверям часовни и вошел внутрь. Часовня была крошечная, вроде домашней, всего по одному окну с каждой стороны, с низкосортными цветными стеклами, шесть скамей, по три с каждой стороны узкого прохода. А на алтаре…

Дункан в ужасе остановился. Во рту стало горько и сердце сжалось при виде распятия, висевшего за алтарем. Оно было вырезано из целого куска дуба, и сам крест, и фигура Христа, но оно было перевернуто. Фигура Христа стояла на голове. Она была запачкана, а над ней было написано по латыни непристойное выражение.