– Я живу в соседнем номере, – прижавшись ко мне упругим бедром, шепнула на ухо она. – Могу перебраться в ваш, если хотите.

Я чуть было не ляпнул «Разумеется!!!», но в последний момент вспомнил о «последствиях аварии», о мотивировке избиения мерзавца Белухина и прикусил язык.

– Давай завтра, детка, – промямлил я. – Сегодня у меня... кхе, гм... голова по швам трещит! Но завтра – обязательно.

– Ноу проблем, – ослепительно улыбнулась Мери. – Вас, Эрик, я готова ждать хоть целую вечность!

Подойдя к «Мерседесу», я галантно распахнул перед ней дверцу:

– Прошу!

– Нет, нет, – покачала головой переводчица. – Мне надо задержаться на часок. Передать от вашего имени десяток комплиментов Мальваузену. А доберусь я на собственной машине, вон на той! – она указала пальчиком на изящное «Ауди».

– До завтра, май дарлинг! – Мери послала мне воздушный поцелуй и упорхнула обратно в особняк.

«Накладочка вышла с чертовым Рикки, – устраиваясь на заднем сиденье, подумал я. – Ни один из трех кандидатов не проявил себя в качестве оного. Или... инициатива должна была исходить с моей стороны?! Может, Андерсен не уславливался с ним о встрече, а просто, используя ситуацию, собирался о чем-то потолковать? А может... Да ну их всех на фиг! – вдруг разозлился я. – Охота голову ломать! К послезавтрашнему, вернее, уже к завтрашнему вечеру перевербованного полковника вернут на его законное место. Вот пускай сам и разбирается!..»

Густая непроглядная тьма давила, обволакивала. Затрудняла и без того тяжелое дыхание. Казалось, я прошел сквозь нее тысячи верст, но источник света не приблизился ни на йоту. Он оставался все таким же далеким, манящим и... недосягаемым. «Господи. До чего я устал! Как мне плохо! – мысленно плакал я. – Ну когда же... Когда я наконец дойду?!!»

Между тем тропинка стала подниматься в гору и одновременно еще более ухудшилась. Торчащие из земли корни и коряги начали оживать, извиваться наподобие змей и пытаться ухватить меня за ноги. А ноша за плечами сделалась ну вовсе неневыносимой!

– Х-р-р... О-о-о! – задыхался, хрипел и стонал я. – Ор-х-х... У-у-у!.. Ма-моч-ка-а-а-а!

– А ты сбрось ее, – предложил из темноты вкрадчивый голос. – Не мучайся!

– Но ка-а-ак?!! – выдавил я.

– Ты уже сам знаешь в глубине души, – мурлыкнуло в ответ. – Но если хочешь, я тебе помогу. – Метрах в десяти от меня появилась белая фигура с расплывчатыми чертами лица. В руке она держала крохотную прозрачную... По глазам ударил яркий электрический свет. Я моментально проснулся, с ходу оценил обстановку, рванулся к стулу, на которой висела рубашка с вшитой в воротник ампулой...

Бац! Сильный удар ногой в голову настиг меня на полпути и швырнул обратно на кровать.

– Не рыпайся, ублюдок, – на чистом английском посоветовал давешний официант из клуба. На сей раз одетый не в лакейский прикид, а в элегантный, индивидуального пошива костюм. В руке он держал крупнокалиберный пистолет с глушителем. Рядом с ним стояла переводчица Мери в вечернем платье, с медицинским чемоданчиком и точно такой же «пушкой». Зеленые глаза смотрели настороженно, враждебно.

– Кто ты?! – в упор спросила она. – Где настоящий Эрик?!

Первый порыв отчаяния успел пройти. Усилием воли я взял себя в руки и мрачно-угрожающе насупился.

– Ты, детка, марихуаны обкурилась? Или ослепла? Перед тобой, разумеется! И какого черта...

– Не выкручивайся, – грубо перебил «официант». – Настоящий Эрик собирался в клуб для встречи со мной!А ты меня не узнал. Смотрел, будто виделись в первый раз! На предложение выбрать какой-нибудь из напитков Эрик должен был ответить: «Предпочитаю китайскую водку», а затем... – тут он резко умолк, очевидно, поняв, то сболтнул лишнего.

– Остынь, Рикки! – в типичном андерсеновской манере процедил я. – Не пори горячку. Твою рожу я узнаю даже в аду. А почему не среагировал на пароль... Гм! На то имелась достаточно веская причина. После объясню. С глазу на глаз. Но вот за это, – я коснулся пальцем до сих пор гудящей головы, – и за «ублюдка» ты мне ответишь по полной программе. Обещаю!

В глазах агента отразилась некоторая растерянность, пистолет в руке чуть дрогнул. Он вопросительно посмотрел на напарницу.

– Кого ты слушаешь, идиот?! – злобно прошипела Мери. – Я специально предложила этому,– она ткнула стволом в мою сторону, – переспать со мной. И он согласился! А настоящий Эрик не раздумывая послал бы меня в задницу, да в придачу обозвал бы «старой калошей». Полковник Андерсен вот уже четыре года трахает исключительно малолеток. На взрослых женщин у него не встает!

– А ты и есть старая калоша, – презрительно скривился я. – Согласился, как же! Так чего же ты до сих пор не в моей постели?!

– Подонок! – взвизгнула «переводчица». – Ты предложил перенести секс на завтра! Из-за плохого самочувствия! Но ты хотел меня. Точно хотел! Я уверена!!!

– Ага, размечталась, – издевательски фыркнул я. – Над тобой, «калошей», подшутили, а ты и поверила!

На некоторое время в комнате установилась напряженная тишина. Мери прожигала меня ненавидящим взором, а Рикки морщил лоб в серьезном раздумье.

– Фифти-фифти, – выдал наконец он. – С одной стороны, ты вылитый Эрик, в том числе по манере поведения. Но, с другой – есть небольшие сомнения. Рисковать мы не можем. На кон поставлено слишком многое! Надо быть стопроцентно уверенным в твоей подлинности. Поэтому я сделаю тебе укол пентонала, небольшую дозу, и все сразу встанет на свои места. Согласен?!

– Факинг шит, – проворчал я. – До#жил на старости лет. – Ладно, коли. Но с условием! После меня проверим аналогичным способом вон ту стерву, – я дернул подбородком на раздувающую ноздри, по-прежнему разъяренную «переводчицу». – Есть информация, что она завербована арабами. Именно поэтому я в клубе...

Высказаться до конца мне не дали. События начали развиваться стремительно и самым непредсказуемым образом.

П-ф-ф, – пистолет в руке Мери выплюнул пулю. Мое левое плечо словно обожгло кипятком. То ли я просто довел дамочку до белого каления, то ли у нее впрямь было рыльце в пушку... Не знаю! У мертвых не спросишь, поскольку...

Пф-ф, п-ф-ф, – в следующее мгновение два метких выстрела Рикки разнесли ей череп на куски. Фактически обезглавленное тело мягко рухнуло на пол.

– Она никогда не умела стрелять, – поцокал языком агент. – А насчет арабов – я, признаться, тоже подозревал неладное. Во время последней операции в Ираке... Впрочем, ты в курсе!

Я с важностью кивнул, мысленно восхитившись самим собой: «Ох и классный же я актер! Куда там Смоктуновскому, земля ему пухом. И пройдоха редкостный! В обстановке жесткого цейтнота «развел» матерого шпиона, как последнего лоха. Госпремию мне и орден! Можно вторую Звезду Героя. В темпе, блин!»

Но, как выяснилось, – рано обрадовался!

– Вернемся к «нашим баранам». – Рикки забрал у трупа чемоданчик, раскрыл и вынул оттуда шприц, ампулу темного стекла, медицинский жгут.

– Я больше не сомневаюсь в тебе, Эрик, – дружелюбно улыбнулся он. – Но согласно инструкции проверка должна состояться в любом случае. Помнишь параграф номер пять: «Если зародилась хоть малейшая тень сомнения, считать коллегу подозреваемым, пока на сто процентов не убедишься в его лояльности». – Произнося вышеуказанную речь, агент ни на секунду не сводил с моего туловища дула пистолета. – Рана у тебя пустяк, царапина. Перевяжу в процессе, – добавил он.

«Проклятый тупоголовый янки. Раб инструкций и установок! Ладно, ты сам выбрал свою судьбу!» – со злостью подумал я, а вслух произнес:

– Правильно, дружище, порядок есть порядок. И, тем не менее, ты грубо нарушаешь установленные правила.

– А-а-а?! – встрепенулся Рикки. – Почему?!

– В инструкции четко прописано: «При наркодопросе «объект» должен быть лишен возможности оказать сопротивление и должен постоянно находиться под бдительным контролем допрашивающего», – профессорским тоном изрек я. (Примерно так говорилось в соответствующих документах нашей Конторы, и я надеялся, что штатовские не очень от них отличаются. – Д.К.). – А ты не способен меня полностью контролировать. Нет, не в данный момент, а когда начнешь вводить препарат. Мери-то мертва. В общем – давай наручники!