В древние времена на его месте возвышался замок О, построенный длинноногим викингом по имени Роллон, первым герцогом Нормандии. Его прозвали «Пешеходом», поскольку, согласно легенде, при езде верхом его ноги практически касались земли.

Это местечко ему понравилось, и его любовь к родному краю передавалась из поколения в поколение. В замке, в частности, женился на Матильде Фландрской Вильгельм Завоеватель, еще тогда не получивший это прозвище. А та поначалу отказывалась выходить за незаконнорожденного, но чудесным образом изменила свое мнение, когда получила от Вильгельма самую сказочную взбучку, которую когда-либо производила рука мужчины, став ему верной и нежной супругой. Говорят, празднества тогда вышли пышными и веселыми.

Затем феод переходил к Лузиньянам, Бриеннам, семейству д’Артуа, и, наконец, он оказался во владении Жана Бургундского, герцога Неверского, который так и не воспользовался его гостеприимством из-за Людовика XI. Тот боялся Карла Смелого и Англии, которая могла протянуть герцогу Бургундскому руку помощи, а посему приказал снести замок О до основания.

Поэтому когда О стал владением Екатерины Клевской в результате ее брака с князем де Порсьеном, домену нечего было ей предоставить в качестве жилища. Юная дама совершенно об этом не задумывалась, пока однажды, уже будучи вдовой, не вышла замуж за юного герцога де Гиза, того самого Генриха Меченого, любовника королевы Марго, любимца парижан, основателя Католической Лиги, вдохновителя Варфоломеевской ночи и вообще знаменитого смутьяна.

Де Гиз не стал пренебрегать О и даже решил построить там дворец – согласно тогдашней моде. Этот дворец практически в том же виде сохранился до наших дней, за время его существования к нему только пристроили одно крыло, согласно планам братьев Леруа.

Меченый не смог воспользоваться новым дворцом. Только он отпраздновал новоселье, как 23 декабря 1588 года король Генрих III казнил его в замке Блуа при содействии своих помощников, получивших название «Сорок пять»[37], и сделано это было для того, чтобы спасти королевство от угрозы испанского нашествия. Впрочем, этим он сам подписал себе смертный приговор, сознавая, что братья по оружию де Гиза сделают все, чтобы отомстить. Так, собственно, и произошло.

Эта смерть обескуражила вдову убитого. Екатерина Клевская обожала мужа, который ей постоянно изменял. Свою последнюю ночь он провел с красивой маркизой де Нуармутье, Шарлоттой де Сов. Эта ночь, полная любви, не поспособствовала быстроте его реакции. Знала ли Екатерина об этом? Возможно, что и нет. И жаль, ведь тогда бы она не так убивалась по супругу. Она обосновалась в О и безвылазно прожила там сорок пять лет – вплоть до самой своей смерти. Это время было посвящено воспоминаниям об умершем и благотворительности. Среди прочего – содержание коллежа, основанного ее мужем, в стенах которого он покоился. Затем для них обоих Екатерина построила великолепный склеп, где она с ним и воссоединилась в 1633 году.

В 1660 году замок О был выставлен на продажу. Его купила Мадемуазель. Точнее – Великая Мадемуазель, которая во времена Фронды осмелилась вести огонь из пушек Бастилии по войскам своего кузена, юного короля Людовика XIV. За эту ошибку ей пришлось расплачиваться еще долгое время, и это она, в сущности, не позволила ей стать королевой Франции: Людовик так и не простил ей ту канонаду.

В 1660 году Мадемуазель (она же Анна-Мария Орлеанская, герцогиня де Монпансье и княгиня де Домб) скучала и пребывала в меланхолии. Людовик XIV женился на инфанте Марии-Терезии, а его сестра, не знавшая, куда девать время и деньги, купила О и осмотрела его летом 1661 года. После этого было принято решение о переделке внутреннего убранства дворца и его садов. Теперь О стал по-настоящему роскошен и достоин Короля-Солнце, славе которого двоюродная сестра и посвятила внутреннее оформление. Хоть тридцатишестилетняя Мадемуазель не выглядела ни красивой, ни хорошо сложенной, чувства вкуса у нее было не отнять.

Она доказала это через несколько лет, потеряв голову от самого соблазнительного мужчины королевского двора: любезного, остроумного, дерзкого и невыносимого Антонена Номпара де Комона, маркиза де Пюигилема и графа де Лозена.

Это произошло 29 июля 1669 года, когда весь двор, и Мадемуазель в том числе, присутствовал на вручении жезла командующего Первой роты телохранителей этому невысокому резвому и отважному мужчине, от которого сходили с ума все женщины. С того дня Мадемуазель трясла любовная лихорадка, от которой она так и не нашла лекарства.

Де Лозен, конечно, был очень хитер и сразу догадался о ее чувствах. И он разработал план: если бы удалось жениться на двоюродной сестре короля и самой богатой женщине Франции, то он, будучи человеком амбициозным, достиг бы головокружительных высот. Кстати, у него это едва не получилось: король после долгих речей все-таки дал разрешение на этот брак, и де Лозен чуть было не стал герцогом де Монпансье. Но мадам де Монтеспан и Лувуа подтолкнули короля отозвать свое разрешение, и де Лозен так и остался де Лозеном.

Его, безусловно, охватила ярость, и, не решившись связываться с королем, он принялся за его фаворитку. Однажды Людовик XIV узнал, что де Лозен перемещается по двору и по городу в компании своей любовницы, обращаясь с ней, как с «чертовой публичной девкой». Он рассердился, приказал арестовать непокорного и отправить того в крепость Пиньроль, что в Пьемонте, где вот уже долгие годы томился суперинтендант Фуке. Де Лозен провел там десять лет. Десять долгих лет страха и отчаяния для бедной Мадемуазель, которая орошала слезами полы О, где ей так хотелось провести свой медовый месяц.

Не исключено, что де Лозен остался бы там вечно, если бы мадам де Монтеспан не пришла на ум одна идея: пусть Мадемуазель усыновит герцога Мэнского, старшего из ее детей от короля. Таким шагом маркиза хотела убить одновременно двух зайцев: обеспечить почти королевское наследство ребенку и доставить удовольствие королю, который теперь предпочитал ей мадам де Ментенон, а та обожала маленького герцога Мэнского.

Мадемуазель долго противостояла тем, кто хотел ее обмануть, но шантаж удался. Бедняжке так хотелось вновь увидеть своего возлюбленного, что она пожертвовала ребенку часть своего состояния, хоть и не проявляла к нему каких-то теплых чувств до самой смерти. И тут вернулся освобожденный Лозен…

Увы! Былой лихач за это время постарел, озлобился, а его и без того часто весьма жесткий юмор превратился в чистой воды издевательство. К тому же за десять лет воздержания он стал еще более охоч до женщин. Но влюбленная Мадемуазель не замечала ни его седины, ни дырок в его зубах, и она тайно вышла за него замуж и привезла де Лозена в О.

Очень скоро благородная дама пожалела об этом решении, потому что обнаружила, что приютила у себя самого ужасного грубияна, которого только носила земля. В О де Лозен критиковал абсолютно все: убранство, сады, которые были под стать версальским, прислугу и, конечно же, больше всего он ругал свою жену. Три недели спустя он бежал в Париж к своим любовницам, бросив Мадемуазель одну.

К несчастью, она поехала за ним. Она застала его в Люксембургском дворце, где он стал вести себя с ней как со слепой и глупой женщиной, коей она не являлась.

В конце концов, устав от бесконечных нападок, она вернулась в О, оставив де Лозена в Париже. Брак был разрушен, и в одну из редких встреч, на которой он позволил себе обращаться с ней, как с прислугой, она прогнала его со словами:

«Не попадайтесь более мне на глаза. Вы – мерзавец!»

Замок О не принес удачи потомкам де Монтеспан. Ее внука, графа д’О, сослали туда после заговора Челламаре[38]. Герцог де Пантьевр, его наследник, приезжал туда не более раза в год. Затем настал период вынужденной тишины, которую Революция наложила на многие благородные здания. Во времена Империи руанское правительство решило частично разрушить дворец из-за непомерной стоимости содержания. Пришлось дожидаться Реставрации, чтобы вдовствующая герцогиня Орлеанская, дочь де Пантьевра, восстановила его.