— И разумеется, вы все расскажете мне, если она доверит вам хоть что-то о своем прошлом, что вызовет ваше беспокойство. Возможно, с вами она наладит отношения раньше, чем со мной, — сказала я, обращаясь ко всем троим.

Они закивали. Сказано было уже достаточно. Общую ситуацию они уловили и в целом были отлично подготовлены. Дети в фостерских семьях очень быстро взрослеют (это следствие тех трагедий, свидетелями которых они являются), хотя и не так быстро, как сами подопечные, чье детство проходило в нечеловеческих условиях и ежедневной жестокой борьбе за выживание.

После ужина, как и следовало ожидать, дети рассредоточились по комнатам, и на дом снизошла тишина безмятежного вечера. Все прошло нормально, на это я и рассчитывала. Меня порадовали взрослые рассуждения моих детей, их понимание ситуации. «Пока все идет неплохо», — подумала я про себя, загружая посуду в посудомоечную машину. Потом уселась смотреть телевизор, не имея ни малейшего понятия, когда мне еще представится такая возможность.

Было промозглое апрельское утро. Дождь колотил в стекла, а я готовилась к приезду Джоди. Назначено было на полдень, но я была уверена, что ее привезут раньше. Я стояла в комнате, в которой будет жить Джоди, и пыталась увидеть все глазами ребенка. Была ли комната привлекательной и располагающей? На стены я прикрепила яркие картинки с изображениями животных, постелила новое покрывало с большим нарисованным плюшевым мишкой. Еще я расставила на кровати мягкие игрушки, хотя, скорее всего, после жизни в нескольких фостерских семьях у Джоди уже должны были накопиться свои. Комната выглядела яркой и уютной (такая должна нравиться восьмилетней девочке) и ждала своего постояльца.

Напоследок я еще раз осмотрелась, вышла и закрыла за собой дверь, удостоверившись в том, что все необходимое сделано.

Я закрыла двери во все комнаты на этаже. Когда придет время показать Джоди дом, важно, чтобы она усвоила понятие приватности: будет проще, если наметить основные правила поведения уже в первые минуты.

Спустившись, я поставила чайник и принялась возиться в кухне. День будет беспокойный. Даже после стольких лет опекунства я продолжала нервничать. Прибытие нового ребенка — большое событие для фостерской семьи, пожалуй, не меньшее, чем для самого ребенка. Я рассчитывала, что Джоди приедет пораньше, чтобы мы с ней могли спокойно поговорить вдвоем и я могла бы как-то поддержать ее еще до того, как начнется бумажная волокита.

Было около половины двенадцатого, когда раздался звонок. Я открыла дверь и увидела Гэри. Он весь промок по дороге от станции. Я предложила полотенце и кофе и оставила его обсыхать в гостиной, а сама вернулась в кухню. Чайник еще не успел закипеть, когда в дверь снова позвонили. Я направилась к входу, надеясь увидеть на пороге Джилл. Не повезло. Это была Дейрдре, а с ней — другая женщина, которая приветливо улыбалась.

— Это Энн, моя коллега, — представила ее Дейрдре, пользуясь заученными протокольными фразами, — а это Джоди.

Я посмотрела вниз: Джоди пряталась за спиной! Энн, и мне были видны лишь пухлые ножки в ярко-красных штанах.

— Здравствуй, Джоди, — радушно произнесла я. — Меня зовут Кэти. Очень рада нашей встрече. Проходи.

Должно быть, она не хотела двигаться с места и вцепилась в пальто Энн, так как та неожиданно дернулась назад, чуть не потеряв равновесие.

— Ну хватит, — сказала Дейрдре и выхватила девочку из-за спины своей коллеги. Джоди была шустрее и, надо полагать, сильнее, потому что Энн еще раз пошатнулась, на этот раз в сторону. Слава богу, очень кстати решила выйти на сцену наша старая кошка, лениво прошествовав по коридору. Я не упустила этой возможности.

— Посмотри, кто пришел поздороваться, Джоди! — воскликнула я, чрезмерно восторгаясь видом нашей толстой и апатичной кисы. — Это Тоша! Она говорит «привет!».

Сработало — Джоди сдалась и выглянула из-за спины Энн посмотреть на кошку. У нее были серо-голубые глаза и широкий лоб. Соломенные волосы Джоди завязаны в хвостики, и уже по одному только ее наряду было видно, что предыдущие попечители не особенно хорошо заботились о ней. На Джоди были надеты ядовито-зеленого цвета футболка, куртка, красные штаны и резиновые сапожки. Никакой взрослый в здравом уме так не оденет ребенка. Ясно, что Джоди привыкла сама заботиться о себе.

Заинтересовавшись, она решила подойти и взглянуть на кошку ближе и в очередной раз толкнула Энн, вынуждая ту провести ее через порог, в коридор. Дейрдре прошла следом, а кошка предусмотрительно ускользнула. Я поспешила захлопнуть дверь.

— Убежала! — раздраженно крикнула Джоди.

— Не переживай, сейчас вернется. Давай снимем с тебя куртку, ты вся промокла… — И, не давая ей разразиться истерикой из-за того, что кошка убежала, я расстегнула молнию и постаралась отвлечь ее внимание. — Гэри ждет тебя в гостиной.

Она посмотрела на меня так, словно готова была ударить, но упоминание о Гэри привело ее в чувство — все же знакомое имя в незнакомом окружении. Джоди вытащила руки из рукавов куртки и тяжело зашагала но коридору по направлению к гостиной.

— Я хочу эту кису, — заявила она Гэри.

Женщины обменялись взглядами, которые должны были означать: «Господи, спаси эту женщину… Скорей бы уйти!»

Я предложила им кофе и пригласила пройти в комнату. Джоди нашла там коробку с конструктором «Лего» и теперь сидела скрестив ноги в центре комнаты и изо всех сил пыталась соединить две детали.

Вернувшись в кухню, я взяла четыре кружки и положила в них растворимый кофе. До меня донеслись тяжелые шаги — это Джоди появилась в дверях. Девочка выглядела нелепо, во всяком случае, мгновенно очаровать она была неспособна — должно быть, из-за вызывающей манеры держаться, а также из-за выражения лица — такого, словно она была постоянно настороже.

— Что там? — деловито спросила она, потянув за ручки кухонного шкафчика.

— Столовые приборы. Разные вилки, ложки, ножи. Мы возьмем их позже, когда будем ужинать. Расскажешь мне, что ты любишь есть?

Оставив в покое этот шкаф, она двинулась к следующему… и к следующему, намереваясь открыть их все. Я дала ей осмотреться. Меня не беспокоило ее любопытство — это как раз было естественно, — беспокоила нервозность в движениях, которая как будто «выпячивалась». Никогда прежде такого не видела.

Все шкафы были открыты, чайник закипел, я достала тарелку и упаковку печенья.

— Хочу печенье, — потребовала Джоди, рванувшись к пачке.

Я осторожно остановила ее:

— Минутку. Сначала давай мы вместе с тобой закроем все шкафы — мы же не хотим наткнуться на них, правда?

Она посмотрела на меня испытующе и с вызовом. Неужели никто раньше не запрещал ей что-то делать или так она проверяла меня? Повисла мертвая тишина, и в течение нескольких секунд Джоди взвешивала мое предложение. Я заметила, что она была слишком полной. Видимо, она вела себя тише, когда ела, — и ей давали еду, чтобы успокоить.

— Давай, — подтолкнула я ее и сама начала закрывать шкафы.

Она наблюдала за мной, потом со всей силы обеими руками захлопнула ближайший к ней шкаф.

— Осторожнее, вот так, — показала я, но Джоди не стала продолжать, а я не стала настаивать. Она только что приехала — хорошо, что она согласилась закрыть хотя бы один.

— Теперь печенье… — Я разложила угощение на тарелке. — Не могла бы ты мне помочь? Уверена, ты прекрасно справишься, я права?

И снова она посмотрела на меня испытующе, почти издевательски, но все же почувствовала какой-то интерес к тому поручению, что я ей дала.

— Джоди, отнеси это, пожалуйста, в гостиную и предложи всем печенье, потом можешь взять себе одно, годится?

Я сунула тарелку прямо в ее пухлые вытянутые ручки и задумалась: велики ли шансы на то, что печенье попадет по назначению нетронутым? Горка печенья покачнулась, когда Джоди повернулась. И тогда она взяла тарелку в правую руку, а левой накрыла печенье, что было хоть и не слишком гигиенично, но, по крайней мере, безопасно.