Слышать это одно, но видеть доказательства на бумаге это совсем другое. Понимать, что вот она, правда, которую не желаешь принимать. Готов ли я к этому? Нет. Совсем не готов. Лучше бы они не делали этого или сразу сказали правду, чем спустя столько лет узнать об этом.

Последние секунды медлю, не хочу идти в дом. Эм догадывается, спрашивает «Что-то не так?». Не хочу её говорить. Но она как всегда все вытянет из меня.

— Эм, я не знаю надо ли мне все это, готов ли слушать про то, что от меня было скрыто все это время — говорю ей.

— Тебе тяжело это принять?

Какая она догадливая. Она смотрит на меня таким теплым и нежным взглядом, что хочется поверить всему, что она скажет.

— Малыш, не знаю как тебе, но по мне лучше горькая, правда, чем сладкая ложь. И ты справишься с этим. Ты очень сильный, а я рядом всегда, слышишь.

Она, правда, в это верит? Что я справлюсь?

— Спасибо, солнышко.

За то, что ты рядом со мною. Очень хочу обнять её. Притянул к себе за руку и поцеловал, вложив все чувства к ней.

Когда мы вошли, мама нас очень радушно встретила. Отца пока не видно. Мы расположились в гостиной.

Я рассказал маме, о том, что Эм согласилась стать моей женой, и она очень обрадовалась.

Когда я узнал, что Энтони не живет дома, для меня стала неожиданностью. Особенно, при каких обстоятельствах он съехал. Значит, Джонс не принял его выбор или же разочаровался в идеальном сыне? Интересно, почему же? Эм его всем устраивала, он даже на ужин соизволил прийти?

Когда узнал о словах Джонса, брошенных Энтони, я вообще, уже не понимал ничего. Получается он и к Энтони относился так же как ко мне? Он не был идеальным сыном для него, как я всегда считал. Новость о том, что Энтони чуть не умер, повергла меня в шок, а то, что Эм не рассказала мне об этом, очень разочаровало, но, слава Богу, все обошлось.

У меня в руках папка с документами о моем прошлом. Здесь много бумаг, в которых надо разбираться. Мама подает мне конверт с завещанием моих родителей. Я даже не думал об этом. Осторожно открываю конверт, как будто там взрывчатка и пробегаю глазами по строчкам. Имена родителей, какие-то суммы денег и дом. Дом моих родителей, не так далеко расположен через пару кварталов отсюда. У меня теперь будет свой дом. Мне не вериться.

Мама извиняется за то, что скрывали от меня правду столько времени. Как ножом по сердцу. Очень больно понимать и принимать это. Папка в моих руках просто обжигает руки, если можно так сказать.

В комнату входит отец, как всегда беззаботный вид. Поздоровался с Эм. На меня даже не взглянул. Ну конечно я же пустое место для него! Он равнодушно проходит мимо. Я больше не могу терпеть такое отношение его к себе, тем более он мне не отец.

— А меня здесь не существует? — кричу ему, и он разворачивается.

Ну вот, наконец, посмотри на меня!

— Или для тебя меня всегда не существовало?! Я же не твой сын! Из-за этого ты меня всегда ненавидел? — продолжаю я.

— Тебе повезло, что я тебя терпел все это время! — ответил Джонс.

Охренеть!

— Терпел! Это ты мне про терпение сейчас говоришь?

Не могу сдержаться, хочу все ему высказать.

— Это я терпел твое отношение ко мне все это время, ты издевался надо мною, наказывал за любую оплошность. Ставил Энтони в пример, а как выяснилось, для тебя и твой сын не идеалом оказался! Ты вообще никакого права не имел меня пальцем трогать! Ты вообще в курсе, что Уилсон тогда чуть не заявил на тебя! Это я уговорил его! И ты терпел меня! Да пошел ты папаша! Хотя нет, ты мне никто!

Он молчит! Ну, конечно зачем ему со мною разговаривать, я же никто.

— Идем — говорю Эм — я больше ни секунды не останусь в этом доме.

— Стой, щенок! — наконец-то отмер Джонс и двинулся на меня.

Ну, давай покажи все свое отношение ко мне.

— Мы еще не договорили — продолжает он.

— Это ты никто и всегда был никем в этом доме! Это Анна притащила тебя в дом! В мой дом! Ты пользовался всеми благами этого дома! И я платил за твое сраное лечение после той аварии, в которой погибла моя дочь! А ты, гаденыш, выжил!

Ну как без этого, я по жизни теперь должен ему за лечение. За то, что выкарабкался, а сестра нет.

— Жалеешь, что я не оказался на её месте?

— Да!

Я так и знал. Насколько он меня ненавидит! Это все читается в его взгляде сейчас.

— Думаешь, я не жалею! Жить с этим и помнить её последние минуты, ты думаешь, это просто, особенно когда все тебе только и напоминают об этом, хотя и я ничего не забыл! Да я все бы отдал, лишь бы она жива была, она тоже была мне сестрой! Прости, что не остался там вместо неё! — мой голос срывается.

Я уже не могу говорить, глаза обжигают слезы, это слишком больно и эта рана никогда не заживет.

Эми

Как Джонс может такое говорить Уилу, и Анна не вмешивается. Я смотрю на неё и подаю знак глазами, что нам надо вмешаться. Смотрю, Уил уже на грани, его начинает потрясывать, он очень переживает. После его последних слов, понимаю, что все, надо вмешаться.

Благо Джонс стоит на расстоянии от Уила. Смотрю на Анну, ну неужели нельзя заткнуть Джонса! Анна наконец-то поворачивается к нему аллилуйя!

— Так, все Джонс, ты уже достаточно наговорил и поиздевался над сыновьями. Уходи! — она встала перед ним.

Воспользовалась возможностью, подошла к Уилу и обняла его. Он крепко прижался ко мне, и я почувствовала его дрожь, он рвано выдохнул. Пытается сдержаться. Представляю, насколько ему плохо. Провожу пальцами по его волосам и шее, чтобы успокоился.

Слышу, Джонс уходит.

— Я сейчас вернусь — говорит Анна и выходит.

— Солнышко мое, не смей даже думать о том, что ты в чем-то виноват, слышишь?

Он кивает в ответ и тяжело выдыхает. Его очень задели слова Джонса.

— Ну, как вы тут? — в комнату входит Анна.

Уил отпускает меня, но вижу, еще не совсем успокоился.

— На водички сынок — она подает ему стакан — не слушай его, он последнее время вообще несет всякую чушь. Такое ощущение, что кроме Джены для него никого не существовало.

— Спасибо — Уил отдал ей стакан воды.

— Для меня ты всегда был, и останешься моим сыном, несмотря ни на что — она гладит его по щеке.

Наконец-то он услышал то, что давно хотел.

— Спасибо мам — отвечает он смущенно.

Анна обнимает его.

— А вообще-то я на днях подала на развод — говорит Анна.

— Как? — удивляется Уил.

— Я устала от его выходок, и последней каплей стало то, что он ударил Энтони после больницы. А также то, что он не принял его выбор и выгнал Дану. Она, правда, очень хорошая, она его просто подняла на ноги.

— И что теперь будет дальше? — спросил Уил.

— Разведемся, продадим дом и поделим деньги между всеми. Каждый сможет купить то, что захочет.

— Мне не нужны эти деньги — говорит Уил — я и так ему должен, за то, что выжил.

— Уильям, не принимай все так близко к сердцу.

— Мам я сказал нет, все. Нам пора, Эм идем — он берет меня за руку, и мы идем на выход.

— Ну, ладно как хочешь.

— Пока мам — говорит Уил на выходе.

— До свидания — успеваю выкрикнуть, пока закрывается дверь.

Мы доходим до машины.

— Может, я поведу? — говорю ему.

— Да, давай — он отдает ключи и садится на пассажирское сидение.

— Как ты? — поворачиваюсь к нему, пристегиваясь.

— Нормально — говорит он, опустив глаза.

— Куда едем? — спрашиваю.

— Не знаю, домой, наверное.

— Ну, нам нужны продукты, если хочешь, я могу отвезти тебя домой, а сама съездить за продуктами?

— Да, было бы хорошо, а то у меня нет настроения, ходить по магазинам.

— Хорошо, только отдохни дома, ладно.

Он наконец-то улыбнулся.

— Надо еще с бумагами разобраться.

— Отложи это на завтра, на сегодня тебе и так хватило впечатлений.

— Это уж точно.

— Поехали.

— Угу.