— Почему ты так решила?

— Он изменил мне с моей подругой.

— Извини.

— Ничего. Просто я осталась без друзей. Так как в компании он появляется с Элис. Поэтому единственный человек, с которым я поддерживала связь это Эм.

— Понятно.

— А почему она попросила тебя присматривать за мною?

— Они собрались в Хикс на неделю к маме, поэтому она попросила меня.

— А тебе не надо возвращаться в Хикс? — говорит он резко.

— Я тебе уже говорила, что уеду, когда ты выздоровеешь.

— Можешь ехать сейчас.

Опять гонит. Зря я заговорила про Эм.

— Знаешь, если ты злишься из-за Эм не надо на мне отрываться.

Я встаю и помогаю ему лечь на подушку. Забираю банку и иду в коридор. Да что со мною такое. Так со мною никто не обращался никогда. Вот, что бывает, когда открываешь свою душу человеку, а он не ценит этого. Суп остыл. Я отвернулась, чтобы не видеть его. И стала, есть суп. Обидно до чертиков. Кто-то трогает меня за плечо. Это Анна. Неужели приехала.

— Как он?

— Пришел в себя, можете зайти к нему.

— Что-то случилось?

— Нет ничего.

— Но ты плачешь.

— Все хорошо, идите к нему.

Я встаю и иду в туалет. Не хочу никого видеть. Может вернуться в гостиницу.

Энтони.

Никого не хочу видеть. Пусть катится в свой Хикс вместе с Эм. Эм, тоже молодец даже не соизволила поехать со мною. Наверное, ей наплевать на меня. Конечно, бросить меня и уехать с Уилом, это просто отлично.

За, что я цепляюсь. Она не любила меня никогда по-настоящему. Переключилась тут же на Уила и полетела. Он же самый несчастный у нас. От угрызений совести, наверное, подсунула мне свою подругу. Блин! Как же все хреново сложилось! Нафига меня откачали!

— Привет сынок — в палату заходит мама и обнимает меня. — Я так переживала за тебя. Как ты?

— Все хорошо, уже лучше, наверное.

— Я рада. Это спасибо Дане.

За, что это интересно.

— Почему?

— Она спасла тебя фактически.

— Ну, конечно.

— Да, пока ты умирал на руках своей обожаемой Эми, она палец о палец не ударила, чтобы спасти тебя. Скорую Дана вызвала. И если бы она чуть помедлила, ты бы уже не был бы здесь.

Эм даже скорую не вызвала. Значит ей на самом деле на меня все равно.

— Может было бы лучше.

— Кому? Мне? Ты, что смерти моей хочешь? Потери второго ребенка я не выдержу!

Болью отзываются её слова в моей душе.

— Прости, пожалуйста, мам.

Она обнимает меня.

— Не смей говорить так больше.

— Прости, прости меня.

— Ладно. Ты ел сегодня?

В душе все переворачивается, ведь Дана накормила меня. Сходила для меня, через самый опасный район города, не побоялась и принесла мне суп. Ну почему я такая свинья!

— Да, Дана накормила меня куриным супом.

— Вот девчонка молодец. А где она его взяла?

— Наверное, в закусочной «У Бена», остальное все не работало уже.

— О, это же так опасно, девочка так поздно одна ходила по этому району.

Ну, вот блин, подлила масло в огонь.

— Ну да.

— Она была такой расстроенной, когда я её видела, плакала почему- то.

— Плакала?

Вот идиот, ну, зачем я так с ней. Она накормила меня, размяла и согрела спину. Рисковала ради меня. А чем ответил я. Выгнал её в Хикс.

— Да, я спросила её, но она не ответила и убежала.

— Убежала? Куда?

— Не знаю, она к лифтам пошла.

Блин! Сейчас же поздно, а вдруг с ней что-то случиться, район-то не спокойный. Она совсем город не знает. Наверное, в гостиницу решила вернуться.

— Почему ты её не остановила?

— Она разговаривать со мною не стала, сказала, чтобы я шла к тебе.

— Надо найти её.

— Да, что ты так разволновался она большая девочка и самостоятельная.

— Мам, ты не понимаешь. Я обидел её.

— Так, это ты её до слез довел!

— Да, поэтому надо её найти.

— У меня есть её телефон, могу позвонить.

— Звони. Хотя нет, дай мне я сам.

Беру телефон у мамы и звоню ей и слышу вибрацию на кресле. Мама оборачивается.

— Она забыла телефон здесь.

От Черт!

— Может она не ушла — говорит мама.

— Я надеюсь, но в коридоре, где она обычно сидит, пусто.

— Ладно, уже поздно мне пора, я пойду.

— Хорошо, езжай на такси.

— Конечно, дорогой. Пока.

Она целует меня в макушку и уходит из палаты.

Блин, да где же она, в коридоре пусто, гасят основной свет. В палате остается только светильник около кровати.

Постепенно засыпаю. Лишь бы с Даной все было хорошо.

Вижу, Эм она смеётся и убегает от меня, не могу её догнать. Падаю в грязь. Чья-то рука тянется ко мне и помогает мне подняться. Смотрю, это Дана, она не боится испачкаться и так тепло улыбается мне. У неё в руках какой-то теплый золотой шар и она дает его мне. Ты будешь счастлив Энтони. Пока рассматриваю шар Дана исчезает. Нет! Куда ты! Вернись!

Открываю глаза. Это сон.

Вижу Дану, она тихонько спит в кресле напротив. Слава Богу, вернулась. Она свернулась калачиком на кресле и тихонько сопит. Ни ушла никуда, солнышко.

Она хорошенькая. Рыжие волосы разбросаны по плечам. У неё невероятно проникновенные глаза, очень красивые. Зеленоглазка. Когда я сегодня увидел её, впервые я не мог оторваться от её глаз. От них исходило тепло и забота, что ли. Хотя, выглядела она уставшей. Мне было приятно облокотиться и ощутить её тело, хоть и спиной.

Прости меня, я иногда бываю идиотом. Как же хорошо, что ты вернулась. На душе становится спокойнее. Странно, но рядом с ней мне комфортно и я почему-то чувствую себя на много лучше. Наконец-то, я за эти дни могу нормально дышать и жить. Она мурлычет во сне, так забавно. Она вообще смешная, стесняется все время. Надо извиниться перед ней завтра. Довел до слез её, хотя совсем не желал того. Вечно отталкиваю людей от себя, когда начинаю проникаться к ним.

Эми

После разговора с Даной на сердце отлегло, он жив. И это самое главное. Возвращаюсь в гостиную к маме.

— Ну, что теперь расскажешь мне все?

— Конечно, мам, где твое «Шардоне».

— О, настолько все «хорошо».

— Все просто отлично.

Мама наливает вино мне и себе.

— Когда я вернулась в Луизиану, Энтони мне позвонил. Он извинялся за ночь и просил прийти. Да, кстати, как оказалось, в ту ночь я Энтони звала Уильямом и от этого Энтони просто озверел. Когда я пришла к ним в дом, то его мама намекнула, что по приезду Энтони избил Уила, причем очень сильно. Он не вставал.

— Какой ужас.

— При этом он заставил Уила отказаться от меня.

— То есть Уильям чувствовал тогда к тебе, тоже, что и ты к нему?

— Да, мам.

— Ну, я же говорила, что не надо было тебе срываться ко мне тогда.

— Все хорошо, мам. Когда я его увидела, я, правда чуть с ума не сошла. Он был весь в синяках, не вставал, и каждое движение доставляло ему боль. Я тогда возненавидела Энтони за это. Но Уил не захотел со мною общаться, и я ушла тогда из его комнаты. Но, потом вернулась, и хотела расспросить его, а он тогда еще не видел. И я услышала, мам, он говорил, что очень любит меня, и я об этом никогда не узнаю, и что он должен отпустить меня.

— И ты?

— И я ушла из комнаты.

— Почему?

— Потому, что я спала с Энтони и не могла сказать об этом Уилу, хотя позже он выудил из меня признание во всем.

— Детка — мама сочувственно смотрит на меня.

Мы отпиваем вино, и я продолжаю дальше.

— Дальше он прозрел, когда я заглянула к нему, чтобы попрощаться.

— Ты хотела уйти?

— После его слов, я уже не знала, что мне делать, но уйти от него я не смогла. На следующий день Энтони не отходил от меня ни на шаг. Но ночью у Уила был кошмар, и я пришла к нему и осталась с ним на ночь.

Мама смотрит на меня вопросительно.

— Мам, мы просто спали. На утро Энтони взбесился и, наверное, побил Уила, не знаю, он закрыл меня в своей комнате. Когда я выбралась, он уже вышел от Уила и сказал мне, что вечером будет вечеринка. Когда он ушел на работу, я пошла к Уилу, но он не хотел меня пускать. Я его уговорила и расспросила про его кошмары. Это вообще отдельная история.