– Но-о... А как же машина? Она стоит во дворе на прежнем месте.

Глазастая, блин!

– Я продал её соседу со второго этажа. Он попросил у меня разрешения ставить её пока на это место. На время, пока я без машины. Но думаю, она там будет стоять пожизненно.

Кусая губы, Даша с недоверием смотрит на меня.

– Да ладно тебе... Ты же сочиняешь?

– Нет, – качаю головой. – У меня ничего нет, Даш. Всего придётся добиваться заново.

Она медленно отступает к лифту. Снова бежит, как крыса с тонущего корабля...

В этот момент приоткрывается дверь квартиры, и оттуда выглядывает Ева. И сразу замечает Дашу.

– Прости, ко мне заглянула старая знакомая. Но она уже уходит, – говорю поспешно, пока Даша не успела открыть рта.

– Эм... Ясно...

Кажется, Ева чувствует себя неловко, обнаружив меня с девушкой, да ещё и в таком виде – с размазанной от слёз тушью под глазами.

– Да-да, я уже ухожу, – Даша жмёт на кнопку лифта, гордо вскинув голову. А когда тот приезжает, брезгливо бросает: – Теперь он весь твой!

Явно адресуя это Еве. Та смотрит на меня с недоумением.

Блядь... Мне хочется выругаться.

– Давай зайдём в квартиру, – прошу я девушку.

Ева отступает от порога и возвращается в гостиную. Я иду следом, ставлю на журнальный столик коробки с едой. Поворачиваюсь, тщательно подбирая слова, но она начинает говорить первой:

– Ты не должен оправдываться, – выставляет ладошки перед собой. – Ты ничего мне не должен, Максим. Ты так много для меня делаешь, и я не понимаю, почему.

Глупышка...

Сажусь на диван и, притянув Еву, затаскиваю на свои колени. Сжав её лицо ладонями, целую в уголок прекрасных губ.

– Ты очень дорога мне, – вырывается из меня тихое признание. Обратной дороги уже нет, и я продолжаю увереннее: – Разве ты никогда не задумывалась о том, что можно влюбиться один раз и навсегда? Именно это я чувствую. Что люблю тебя. И всегда буду любить только тебя.

– Но так же не бывает, – ошеломлённо шепчет Ева.

Ёрзает на месте, немного морщится... Так... Так, словно у неё что-то болит!

Внезапно её рука ложится на грудь, и пальцы судорожно сжимают свитер.

– Ева! Тебе плохо? Твоё сердце?

Мой пульс, должно быть, зашкаливает, потому что я слышу собственное сердце у себя в ушах.

Ева закрывает глаза.

– Шшш... Сейчас пройдёт, – беспечно отзывается она. – Сейчас всё будет в порядке.

Но похоже, это не пройдёт. Само уж точно.

И я даже помочь ей ничем не могу! Чувствую себя не просто бесполезным, а абсолютно никчёмным!

– Так, давай-ка лучше скорую вызовем, – осторожно снимаю девушку с колен и пересаживаю на диван.

Она хватается за мою руку, распахивает глаза и шепчет с мольбой в голосе:

– Не надо.

– Да как не надо? Тебе же плохо!

– Уже всё в полном порядке, видишь? – убирает руку с груди. Расправляет плечи. Показательно глубоко вдыхает. – Всё прошло, – улыбается через силу. – Пожалуйста, Максим! Давай поедим и... И ты сделаешь мне массаж стоп, как мы и планировали... Пожалуйста!

Максим сдаётся не сразу. Сначала приносит тонометр и измеряет мне давление. Которое, к слову, оказывается немного повышенным. После чего отнимает у меня кружку с горячим шоколадом и заваривает успокаивающий чай.

Вот откуда у мужчины такой чай?

И почему я не могу пить свой любимый напиток?

А завтра вообще должна вновь ехать в клинику и проходить через какое-то странное обследование!

Моя жизнь вдруг превратилась в чёрную дыру... И меня всё засасывает и засасывает в эту дыру. И я не могу не держаться за руку Максима, ведь только он помогает мне не исчезнуть.

Я так благодарна ему... И уже по уши влюблена в него. Хотя в Максима Савельева, наверное, невозможно не влюбиться.

Разделавшись с китайской лапшой, салатом из рукколы и булочками инь-янь, мы досматриваем ту комедию, которую ранее нашёл Максим. Остаток фильма он прижимает меня к себе, приобняв за плечи, а я устраиваю голову на его груди.

Мне хорошо с ним.

И становится ещё лучше, когда он нежно целует меня в висок или поглаживает по макушке.

– Ты всё ещё хочешь экскурсию по квартире? – спрашивает Максим, когда на экране появляются финальные титры.

Я поднимаю взгляд к его лицу. Зеваю, поспешно прикрывая рот ладонью. И не успеваю ответить, как Максим вдруг подсовывает руки под меня и встаёт с дивана вместе с моим расслабленным телом.

– Экскурсия будет в другой раз, – решает он за меня. – Ты устала. И, пожалуй, пора уже спать.

– Но ещё слишком рано! – наигранно капризничаю, болтая ногами в воздухе.

– А нам завтра рано вставать, – парирует Максим. – Так что не спорь.

Странно, но я и не хочу спорить. Никогда не жила с мужчинами, никому не позволяла руководить своим распорядком дня, но Максиму спокойно могу доверить даже это.

Мне где-то даже нравится, что он решает всё сам, позволяя побыть слабой.

Мужчина проносит меня по коридору и сворачивает направо. Толкнув дверь ногой, распахивает её, и мы попадаем в спальню. Она весьма просторная, как и вся его квартира. В самом центре располагается кровать, застланная белым постельным бельём. Справа огромный шкаф с раздвижными дверьми. По обе стороны от кровати – тумбочки. Над каждой висит бра.

Тут очень уютно. И для меня очень волнительно находиться здесь, ведь всё-таки это спальня. И она принадлежит мужчине.

Я уже очень давно не была ни с одним мужчиной и теперь немного нервничаю...

Максим опускает меня на кровать, и я тут же переползаю на другую сторону, освобождая для него место. Он садится на самый край и игриво вскидывает бровь:

– Хочешь, чтобы я лёг здесь с тобой?

Безмолвно киваю в ответ, потому что не в состоянии произнести вслух, чего именно хочу.

Но это же очевидно. Я хочу его...

Мы взрослые люди. К тому же завтра всё может измениться... Мы не знаем, каким будет итог обследования. Что если нам больше не удастся побыть наедине? Что если Максим передумает и больше не будет со мной возиться?

– Тогда я сделаю тебе массаж стоп, – говорит он, понизив голос до хриплого шёпота. – А потом буду вести себя как паинька и просто буду лежать рядом. Обещаю.

Нет, не будь паинькой! Не хочу я, чтобы он был паинькой. Пусть будет... собой!

Однако я говорю совсем другое:

– Мне нужно в туалет. Да и переодеться не помешало бы.

На мне одежда, которую я ношу на работу. Тело мечтает от неё избавиться.

– Я дам тебе футболку.

Максим подходит к шкафу. Достаточно быстро находит футболку и вручает её мне.

– Ванная комната – следующая дверь по коридору, – говорит он, и я выхожу из спальни, взяв футболку.

Сразу нахожу нужную дверь и закрываюсь изнутри. В просторной ванной имеется стеклянная душевая. Избавившись от одежды, захожу в неё. Настраиваю воду погорячее в надежде унять мелкую дрожь в теле. С блаженством закрываю глаза...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ева, у тебя всё в порядке?

Вздрогнув, распахиваю глаза. Возвращение в реальность на этот раз слишком болезненное.

Горло сковано спазмом. Сердце бьётся слишком часто. Ноги дрожат. А по щекам вместе с потоками воды из душа льются слёзы.

Я не знаю, как выглядел тот парень. Не знаю, сколько ему было лет и как звучал его голос. Ведь подсознание транслирует его слова в моём собственном исполнении. Однако я уверена на двести процентов, что полюбила его тогда...

И теперь понимаю, почему так быстро влюбилась в Максима...

Он похож на него!

Цветом глаз, телосложением. Возможно, какими-то жестами и оборотами речи...

Это как-то даже нечестно по отношению к Максиму. Будто бы он просто заменил мне кого-то другого.

– Ева!! Прошу, ответь мне!! Я сейчас сломаю эту чёртову дверь! – голос мужчины звучит больше, чем взволнованно.

Стук в дверь не прекращается. Я поспешно выключаю воду и, обмотавшись полотенцем, выхожу из душевой. Сразу открываю дверь ванной комнаты.