Он понял кого увидел над собой: в черных плотных комбинезонах явно военной модели, это могли быть никто иной как бойцы одного из русских спецподразделений.

Глаза раненного горели ненавистью. Андрей знал истоки этой ненависти и мог бы возразить, рассказав о казахстанских руководителях, пожелавших лечь под американцев и разрешивших разместить в своей стране лаборатории, где разрабатывали биологическое оружие и откуда потом вырвалась смерть, пришедшая на территорию России, принеся гибель миллионам.

Он мог бы все это рассказать. Но зачем? Об этом и так все давно знали. Поэтому он не стал тратить лишних слов, бесполезно сотрясая воздух, а просто наступил на горло казахстанскому полису и молча начал давить.

Рифленая подошва тяжелый армейских ботинок легко смяла человеческую плоть. Абориген захрипел, его пальцы заскребли сначала по коже ботинок, потом бессильно попытались порвать плотную ткань черного комбеза, способную сдержать разлетающиеся осколки. Затем шея хрустнула и голова туземца безвольно упала назад. Все было кончено.

— Проверьте всех, чтобы ни один не выжил, — обернувшись велел Андрей.

Рокотова и Лиса молча достали пистолеты и обошли трех других полисов, делая контрольные выстрелы. Черепа взрывались, выплескивая на трассу выбитые мозги и кровь.

Деловито закончив работу, девушки вернулись к пикапу. Под их ботинками хрустели осколки стекла, рассыпанные по асфальту.

— Сколько еще осталось? — спросил Новиков подходя к водительскому сиденью. Успевшая вновь занять место за рулем Катя ответила:

— Триста километров.

Андрей задумчиво погладил подбородок. Триста километров. Половина пути пройдена. Будут туземцы вызвать подкрепление, поднимать в воздух вертолеты и вообще пытаться перехватить нарушителей, уже уничтоживших уже несколько патрульных экипажей?

Неизвестно. Зато точно известно, что следующий КПП будет во всеоружии и так просто проскочить или обойти его не получится. Нагонят народ из ближайших кишлаков, или где они тут живут, и устроят потеху. Сотня стволов, есть сотня стволов, какими способностями не обладай.

Значит надо сворачивать.

— Что по карте? Есть объезд?

Катя бросила взгляд на экран навигатора.

— Есть, но думаю проще пойти прямо по степи. Скорость снизиться, но сделав крюк, снова выедем на дорогу.

Андрей обдумал план. Доступа к спутникам у местных точно нет. Зато могут пустить беспилотники. Наверняка в загашнике у туземных беев остался десяток другой дронов для наблюдения, хотя бы той же версии легких китайских «Хувеев».

Но и выбора особого нет. Либо в объезд, либо вперед, рискуя расшибить лоб о следующую заставу.

— Поворачивай, — наконец решил он и вслед за прихрамывающим Пермяком и Лисой заскочил в кузов пикапа.

Машина тронулась и съехала с дороги, взяв курс прямо в степь.

Глава 10.

Российская Федерация. 2035 год.

Граница с Казахстаном. Южные рубежи.

Погранзастава «Н-51». 16:35

— Припозднились сегодня, — лейтенант сверился с графиком на экране тактического планшета.

— Машины не могут опаздывать, — возразил командир заставы. — У них все по расписанию, по-другому они не умеют. Скорее всего отправку задержал на месте кто-то из людей.

Лейтенант ничего не ответил, вместо этого оглянулся на доты и фортификационные укрепления, накрытые маскировочными сетями цвета пустынного камуфляжа.

Точно такой же цвет был на их комплектах защиты — «Ратнике-М5» со встроенным экзоскелетом и интегрированными системами связи и навигации. Штурмовой обвес, навороченная модификация последнего поколения. На границу сейчас в первую очередь отправляли самое лучше.

Сплошной шлем, при необходимости закрывающий все лицо, в нижней части спрятан респиратор, выполняющий роль противогаза. На руках, ногах и шеи специальные затягивающиеся полоски, делающие боевой костюм полностью герметичным. На экране забрала цифровой интерфейс, подключенный к единой боевой сети.

Мечта, а не экипировка. И куда они тратят его ресурсы? На приемку всякой швали с дальнейшим прогоном ее до КПП и переброской на другую сторону рубежа.

Лейтенант взглянул на два тюремных транспорта, опоздавших ко времени прибытия. Командир прав, это не могла быть вина машин. Плоские колесные платформы управлялись не живыми водителями, а беспилотными модулями. Собственно, все транспорты представляли собой огромные модули. Нет кабин, только открытая платформа с шасси на восемь колес, по четыре на каждую сторону. Конструкция универсального класса.

Примерно такие же, только переделанный под перевозку грузов гоняют между техноградами обеспечивая доставку. Но здесь вместо грузового контейнера огромная клетка под напряжением, где внутри несколько десятков человек в оранжевой робе и обычной одежде. Кандидаты на лишение гражданства и процедуру принудительной депортации.

— Вы не имеете права! — стоило спрыгнуть с колесной платформы как один из задержанных заорал высоким фальцетом. Какой-то пижон в сиреневом костюме, выглядевший довольно экзотично на фоне военных построек и пустынного камуфляжа.

Крикун случайно дотронулся до решетки и получил удар током, свалился в пыль и тут же получил еще один удар, на этот раз от кончика стека робота-надзирателя на гусеничном ходу. Этих малышей специально конструировали шустрыми, способными реагировать на любые проявления запрещенного поведения.

Пижон завозился на земле, пытаясь подняться Примечательно, что никто из стоящих рядом ему не помог. Парочка в оранжевой робе и вовсе пнули под зад, убирая с дороги.

Каждого из привезенных подводили к металлическому треножнику. Далее следовала операция по снятию ошейников контроля. Выдвигался захват, фиксировал человека за шею, что-то щелкало и стальные обручи распадались надвое, сразу падая в специальный лоток для дальнейших эксплуатационных работ.

Тюремная система всегда славилась бережным отношениям к выделяемому оборудованию. Может быть потому, что там уже давно все решали машины и заложенные алгоритмы специальных программ.

Лейтенант вспомнил индекс Красова и порядок прохождения тестирования на социализацию после первого преступления. Если человек не проходил по нижней планке, то мог легко попасть в категорию отверженных и отправлялся либо осваивать пустынные земли, которых в России до сих пор дофига, либо вовсе лишался гражданства с последующей процедурой принудительной депортации.

Но это только для преступлений среднего уровня. И тяжкие, и особо тяжкие не входили в программу реабилитации, там либо сразу на утилизацию, либо еще помучиться в испытательных комплексах.

На ум пришел виденный недавно сюжет в криминальных хрониках. Маньяк похитил двух девушек и целый год держал в подвале заброшенной промки. Истязал, насиловал, в общем развлекался по полной, пока не поймали. Приговор: отправить в качестве биологического материала в распоряжение лаборатории экспериментальной медицины «БиоТеха».

Как он орал, когда понял куда его отправляют. Да, это тебе не мучить двух беззащитных девчонок. Оказаться в роли подопытного для вивисекторов из отдела разработок компании, давно считающейся флагманом в сфере биотехнологий, это не получить пулю в лоб или задохнуться в петле. Все будет намного хуже.

Этот маньяк, Осадчук, буквально выл, когда его вытаскивали из клетки. Конвоирам, двум дюжим парням, понадобилась помощь, чтобы зафиксировать психопата-насильника на каталке. Увозили ее люди в белых комбинезонах, чьи головы скрывали капюшоны, а лица медицинские респираторы.

Теперь маньяк послужит делу развития науки, подопытной свинкой, на которой будут проводить эксперименты и испытывать лекарства и новые методы лечения.

Говорят, именно разрешение от правительства на проведение подобных опытов и предоставление человеческого биоматериала позволило БиоТеху демонстрировать такие успехи.

Хотя лейтенант этого не знал точно, зато сам видел, как одного его боевого товарища, спецы БиоТеха вернули практически с того света, заделав раны, которые в обычном полевом госпитале не излечить.