Что за люди над ней такой теснятся толпою.

Молвит родитель в ответ: "Собрались здесь души, которым

Вновь суждено вселиться в тела, и с влагой летейской

715 Пьют забвенье они в уносящем заботы потоке.

Эти души тебе показать и назвать поименно

Жажду давно уже я, чтобы наших ты видел потомков,

Радуясь вместе со мной обретенью земли Италийской".

"Мыслимо ль это, отец, чтоб отсюда души стремились

720 Снова подняться на свет и облечься тягостной плотью?

Злая, видно, тоска влечет несчастных на землю!"

"Что ж, и об этом скажу, без ответа тебя не оставлю, —

Начал родитель Анхиз и все рассказал по порядку.[694] —

Землю, небесную твердь и просторы водной равнины,

725 Лунный блистающий шар, и Титана светоч,[695] и звезды, —

Все питает душа, и дух, по членам разлитый,

Движет весь мир,[696] пронизав его необъятное тело.

Этот союз породил и людей, и зверей, и пернатых,

Рыб и чудовищ морских, сокрытых под мраморной гладью.

730 Душ семена рождены в небесах и огненной силой

Наделены – но их отягчает косное тело,

Жар их земная плоть, обреченная гибели, гасит.

Вот что рождает в них страх, и страсть, и радость, и муку,

Вот почему из темной тюрьмы они света не видят.

735 Даже тогда, когда жизнь их в последний час покидает,

Им не дано до конца от зла, от скверны телесной

Освободиться: ведь то, что глубоко в них вкоренилось,

С ними прочно срослось – не остаться надолго не может.

Кару нести потому и должны они все – чтобы мукой

740 Прошлое зло искупить. Одни, овеваемы ветром,

Будут висеть в пустоте, у других пятно преступленья

Выжжено будет огнем или смыто в пучине бездонной.

Маны любого из нас понесут свое наказанье,

Чтобы немногим затем перейти в простор Элизийский.

745 Время круг свой замкнет, минуют долгие сроки, —

Вновь обретет чистоту, от земной избавленный порчи,

Душ изначальный огонь, эфирным дыханьем зажженный.

Времени бег круговой отмерит десять столетий, —

Души тогда к Летейским волнам божество призывает,

750 Чтобы, забыв обо всем, они вернулись под своды

Светлого неба и вновь захотели в тело вселиться".

Вот что поведал Анхиз, и сына вместе с Сивиллой

В гущу теней он повлек, и над шумной толпою у Леты

Встали они на холме, чтобы можно было оттуда

755 Всю вереницу душ обозреть и в лица вглядеться.

"Сын мой! Славу, что впредь Дарданидам сопутствовать будет,

Внуков, которых тебе родит италийское племя,

Души великих мужей, что от нас унаследуют имя, —

Все ты узришь: я открою тебе судьбу твою ныне.

760 Видишь, юноша там о копье без жала[697] оперся:

Близок его черед, он первым к эфирному свету

Выйдет, и в нем дарданская кровь с италийской сольется;

Будет он, младший твой сын, по-альбански Сильвием зваться,

Ибо его средь лесов взрастит Лавиния.[698] Этот

765 Поздний твой отпрыск царем и царей родителем станет.

С этой поры наш род будет править Долгою Альбой.

Следом появится Прок,[699] народа троянского гордость,

Капис, Нумитор и тот, кто твоим будет именем назван, —

Сильвий Эней; благочестьем своим и доблестью в битвах

770 Всех он затмит, если только престол альбанский получит.[700]

Вот она, юных мужей череда! Взгляни на могучих!

Всем виски осенил венок дубовый гражданский.[701]

Ими Пометий, Момент, и Фидены, и Габии будут

Возведены, и в горах Коллатия крепкие стены,

775 Инуев Лагерь они, и Кору, и Болу построят,[702]

Дав имена местам, что теперь имен не имеют.

Вот и тот, кто навек прародителя спутником станет,[703]

Ромул, рожденный в роду Ассарака от Марса и жрицы

Илии. Видишь, двойной на шлеме высится гребень?

780 Марс-родитель его отличил почетной приметой!

Им направляемый Рим до пределов вселенной расширит

Власти пределы своей, до Олимпа души возвысит,

Семь твердынь на холмах окружит он единой стеною,

Гордый величьем сынов, Берекинфской богине[704] подобен,

785 Что в башненосном венце по Фригийской стране разъезжает,

Счастлива тем, что бессмертных детей родила, что и внуки

Все – небожители, все обитают в высях эфирных.

Взоры теперь сюда обрати и на этот взгляни ты

Род и на римлян твоих. Вот Цезарь и Юла потомки:

790 Им суждено вознестись к средоточью великого неба.

Вот он, тот муж, о котором тебе возвещали так часто:

Август Цезарь, отцом божественным вскормленный,[705] снова

Век вернет золотой на Латинские пашни, где древле

Сам Сатурн был царем, и пределы державы продвинет,

795 Индов край покорив и страну гарамантов, в те земли,

Где не увидишь светил, меж которыми движется солнце,[706]

Где небодержец Атлант вращает свод многозвездный.

Ныне уже прорицанья богов о нем возвещают,

Край Меотийских болот и Каспийские царства пугая,

800 Трепетным страхом смутив семиструйные нильские устья.

Столько стран не прошел ни Алкид в скитаниях долгих,

Хоть и сразил медноногую лань и стрелами Лерну

Он устрашил и покой возвратил лесам Эриманфа,

Ни виноградной уздой подъяремных смиряющий тигров

805 Либер[707], что мчится в своей колеснице с подоблачной Нисы.

Что ж не решаемся мы деяньями славу умножить?

Нам уж не страх ли осесть на земле Авзонийской мешает?

Кто это там, вдалеке, ветвями оливы увенчан,

Держит святыни в руках? Седины его узнаю я!

810 Римлян царь, укрепит он законами первыми город;

Бедной рожденный землей, из ничтожных он явится Курий,

Чтобы принять великую власть.[708] Ее передаст он

Туллу[709], что мирный досуг мужей ленивых нарушит,

Двинув снова в поход от триумфов отвыкшее войско.

815 Анк на смену ему воцарится, спеси не чуждый:[710]

Слишком уж он и сейчас дорожит любовью народа.

Хочешь Тарквиниев[711] ты увидать и гордую душу

Мстителя Брута[712] узреть, вернувшего фасции Риму?

Власти консульской знак – секиры грозные – первым

820 Брут получит и сам сыновей, мятеж затевавших,

На смерть осудит отец во имя прекрасной свободы;

Что бы потомки о нем ни сказали, – он будет несчастен,

Но к отчизне любовь и жажда безмерная славы

Все превозмогут. Взгляни: вдалеке там Деции, Друзы,[713]

825 С грозной секирой Торкват и Камилл, что орлов возвратит нам.[714]