К тому времени, когда сквозь толпу к месту действия наконец протолкался шериф, Тайлер уже привел себя в порядок. Он поправил галстук, вытянул смявшиеся манжеты сорочки и проверил все пуговицы на своей дорогой парчовой жилетке Одновременно он не переставал метать острые взгляды в сторону Эви.

Но девушку в ту минуту больше волновал пострадавший мальчишка. Когда же он попытался улизнуть, Эви схватила его за воротник и развернула к себе:

— А теперь, Мануэль, выкладывай всю правду. Если ты не трогал его денег, почему же он тогда подумал именно на тебя?

— Потому что я отщепенец! — зло и с обидой в голосе выкрикнул мальчишка. — Чуть что не так, все сразу показывают на меня пальцем!

— Отщепенец? — недоуменно переспросила Эви и обратила вопросительный взгляд на Тайлера. Тот лишь пожал плечами.

Тут-то шериф и решил вмешаться в разговор. Выйдя вперед, он пояснил Эви.

— Отщепенец — значит мексиканец. В наших местах их за людей не держат. Так уж сложилось, миссис Пейтон. Во время войны мексиканцы заработали себе репутацию лживых и изворотливых негодяев, которые стреляли в человека, стоило тому только повернуться спиной. Кое-кто у нас считает, что они даже хуже краснокожих дьяволов.

«Краснокожие дьяволы — это, как я понимаю, индейцы», — подумала Эви.

Вздохнув, она вновь бросила взгляд на Тайлера. Тот неодобрительно морщился. Она не поняла этой его гримасы. То ли он осуждал местные предрассудки, то ли ее. Оправившись от растерянности, Эви повернулась к шерифу и очаровательно улыбнулась.

— Мой отец был испанских кровей, мистер Пауэл, значит, меня тоже следует называть отщепенкой, не так ли? Но ведь я школьная учительница. Мануэль, — уже совсем другим тоном обратилась она к мальчику, который тут же подбежал к ней, — в свои одиннадцать лет ты уже большой сорвиголова, но никак не отщепенец. А если вдруг кто-нибудь еще хоть раз назовет тебя так, я разрешаю тебе ударить его за это разок туда, где всего больнее. А потом еще раз. За меня. Ты понял?

Мануэль посмотрел на нее как на умалишенную, но вместе с тем живо закивал. Толпа тоже ошарашенно притихла, разглядывая полную чувства собственного достоинства красивую учительницу в дорогом платье. Локоны каштановых волос сбегали вниз по ее тонкой белой шее, на губах играла мягкая спокойная улыбка. Нет, никому бы и в голову не пришло предположить, что в роду этой благородной леди могли быть мексиканцы. Люди непонимающе стали переглядываться между собой.

Только одному Тайлеру было все ясно, ибо уж кто-кто, а он-то отлично знал, как Эви умеет врать. «Мексиканской и испанской крови в ней не больше, чем во мне, но ложь ее пришлась весьма кстати», — подумал он, обратив внимание на то, как относительно мягко шериф стал расспрашивать Мануэля об обстоятельствах случившегося.

— Я был на конюшне, — оправдывался мальчишка. — Она раньше принадлежала моему папе, и Том разрешает мне там иногда подрабатывать. Но я не брал ничьих денег!

Шериф обернулся на лысого громилу, которого все еще держали за руки Фил и молодой клерк. В глазах его горела ярость, но обращена она была отнюдь не на Мануэля и не на тех, кто держал его, а на Тайлера и Эви.

— Где ты держал свои деньги и когда видел их в последний раз? — спросил его шериф.

— Они были в моей седельной сумке, и последний раз я видел их, когда клал туда. Сумка осталась вместе с лошадью на конюшне, когда я решил заглянуть в салун. Я не собираюсь подавать в суд на этого пацана, пусть только вернет украденное!

— Выверни свои карманы, — сказала Эви. Просьба ее прозвучала довольно глупо, ибо брючки на Мануэле были по меньшей мере на два размера меньше и всем было видно, что никакого кошелька при нем нет, но другого способа доказать шерифу невиновность мальчика она не придумала.

Мальчик сделал, как ему велели, и толпа одобрительно загудела. В карманах, кроме перочинного ножика и мраморного шарика, ничего не оказалось.

Шериф взглянул на Эви и Тайлера:

— Вы хотите подать в суд на этого мистера за нападение?

Эви услышала, как Тайлер скрипнул зубами. «Он вспомнил, как этот человек пытался меня ударить. Но ведь я увернулась». Взяв Тайлера за руку, она сказала:

— Я думаю, мы в расчете. Подавать в суд мы ни на кого не будем. Может быть, стоит помочь этому человеку и поискать в конюшне пропавшие деньги?

Фил и клерк отпустили здоровяка, и тот, не сказав ни слова, ушел на конюшню. За ним последовало несколько человек. Всем хотелось найти деньги. Эви смотрела вслед удалявшемуся громиле почти с сожалением. Ему было что-то известно о человеке по фамилии Пейтон, которую никак нельзя было назвать распространенной. Эви всегда интересовало, откуда она у нее взялась. Может быть, в ней заложен какой-то скрытый смысл, ключ к разгадке тайны ее появления на свет?

Тайлер поймал ее взгляд, крякнул и, взяв за руку, повел прочь.

— Испанских кровей, говоришь? Черт возьми, Эви, нельзя же так откровенно врать! Если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, скоро люди вообще перестанут тебе верить.

— Попридержите язык, Тайлер. Я не хочу, чтобы дети научились от вас богохульству, — тихо проговорила Эви, заметив пробежавших рядом Мануэля и Хосе. Маленькие сорванцы знали в конюшне все ходы и выходы, и она не сомневалась, что в эту самую минуту они бегут именно туда. «Господи, если выяснится, что они еще и воришки, мне придется совсем худо».

Оставалась, правда, надежда на то, что их дядя получил телеграмму, которую Кармен отправила ему несколько дней назад.

— Да плевать мне на то, как я говорю! Бен сообщил, что ты перебралась жить к детям. Но мне хорошо известно, что ты вовсе не за этим сюда ехала. Объясни, ты хочешь остаться в Минерал-Спрингсе навсегда или просто ждешь возвращения в город адвоката? Имей в виду, он приедет уже скоро. Я слышал, как Джейс говорил это своему брату.

Эви подобрала юбки и метнула на Тайлера быстрый взгляд. Адвокат! Значит, ждать осталось недолго и дело наконец сдвинется с мертвой точки. В глазах ее мелькнула радость, но она, потупив их, тихонько промурлыкала:

— Оставаться мне здесь или нет, это от вас зависит, муж мой. Ведь я теперь за вами хоть на край света. Разве нет?

Тайлер с трудом удержался от резких слов, которые готовы были сорваться с его языка. Всего пару минут назад Эви сражалась, словно уличный мальчишка, а теперь уже скромно смотрела на него из-под длинных ресниц и улыбалась, как примерная юная леди. «Это всего лишь маска, но и у меня душа не нараспашку, так что мы квиты», — подумал он.

— Давай-ка не будем дурачить друг друга. Тебе этот брак не нужен точно так же, как и мне. Свои преимущества, не скрою, имеются. Например, теперь можно с чистой совестью умерять пыл женщин заявлениями о том, что я уже женат. И потом, я не прочь делить с тобой супружеское ложе. О, ты хороша в постели, и одно только это способно компенсировать недостатки семейной жизни, но… я не гожусь на роль мужа-домоседа и примерного отца, а тебе ведь именно такого подавай. Меня же от этого уволь.

Они остановились в переулке между конюшнями и гостиницей, куда не доставало жаркое солнце. Эви подняла на Тайлера возмущенный взгляд. Он занимался с ней этим, сам признался, что ему понравилось, и вместе с тем считает, что у них ничего не получится. Возможно, он прав, поскольку в таких вопросах неизмеримо опытнее ее. Но когда она увидела его глаза, то не поверила, что он был сейчас с ней искренен. Золотистые огоньки в них погасли, а по углам рта вновь обозначились складки. Тайлер был красив, его лицо и безупречный костюм манили женщин, но Эви видела его без обычной маски и без одежды. И в такие мгновения он становился обыкновенным человеком, ее мужчиной. Втайне Эви всегда упрекала Джен Эйр за то, что так обошлась с мистером Рочестером.

На губах ее появилась улыбка.

— Вы правы, Тайлер. Но почему бы вам не отужинать сегодня с нами, а? Дэниел будет рад вас видеть. Нога еще не зажила, он почти все время вынужден лежать, и это его угнетает. Ваш визит немного развлечет его.