– Вернее, знавал. В турнирных схватках ты клял мой светящийся меч, а я трижды побеждал тебя им.

– Торос из Мира. Только прежде ты брил себе голову.

– Я брил ее в знак смирения, но в сердце своем был тщеславен. Кроме того, я потерял свою бритву в лесу. Я стал меньше, чем был, – жрец похлопал себя по животу, – и в то же время больше. Год в глуши – и я постройнел. Если б еще найти портного, который ушил бы мне кожу, я бы снова стал молодым, и красивые девушки осыпали бы меня поцелуями.

– Разве что слепые, жрец.

Разбойники захохотали, а Торос громче всех.

– Может быть – но я уже не тот ложный жрец, которого ты знал. Владыка Света пробудил в моем сердце давно дремавшие силы, и я вижу в пламени будущее.

– Пошел ты со своим пламенем. – Пес огляделся. – Странная у тебя компания для святого.

– Они мои братья, – просто сказал Торос.

Лим вышел вперед. Только у него и Зеленой Борды хватало роста, чтобы смотреть Псу прямо в глаза.

– Гавкай с разбором, собака. Твоя жизнь в наших руках.

– Тогда вытри дерьмо с пальцев, – засмеялся Пес. – И давно вы прячетесь в этой дыре?

При этом намеке на трусость Энги Лучник ощетинился.

– Спроси козла, как мы прячемся, Пес. Спроси своего брата. Спроси лорда-пиявку. Мы пускали кровь им всем.

– Это вы-то? Не смеши меня. Вы больше похожи на свинарей, чем на солдат.

– Среди нас в самом деле есть свинари, – сказал низкорослый человек, которого Арья не знала. – И дубильщики, и каменщики, и певцы. Только всем этим мы занимались, пока война не началась.

– Выступая из Королевской Гавани, мы были людьми Винтерфелла, людьми Дарри, людьми Черной Гавани, людьми Мэллори и людьми Уайлда. Мы были рыцарями, оруженосцами и латниками, лордами и простолюдинами, объединенными только одним – нашей целью. – Голос, говоривший это, принадлежал человеку, сидящему в нише между корнями чардрева. – Мы выступили в числе ста двадцати человек, чтобы покарать твоего брата именем короля. – Оратор начал спускаться по корням на пол пещеры. – Сто двадцать храбрых и честных людей, ведомых дураком в звездном плаще. – Из путаницы корней показалось пугало в рваном черном плаще, усеянном звездами, и панцире, помятом в сотне сражений. Густые золотисто-рыжие волосы скрывали его лицо, но над левым ухом, где ему проломили голову, осталась плешь. – Мы потеряли более восьмидесяти человек из того нашего отряда, но другие подняли мечи, выпавшие из их рук. – Он спрыгнул на пол, и разбойники расступились перед ним. На месте одного его глаза зияла пустая бугристая глазница, шею окружала черная полоса. – С их помощью мы продолжаем сражаться за Роберта и государство.

– За Роберта? – опешил Сандор Клиган.

– Нас послал Нед Старк, – пояснил Джек-Счастливчик. – В это время он сидел на Железном Троне, поэтому мы по-настоящему не его люди, а люди Роберта.

– Роберт теперь – король червей. Вы поэтому, что ли, в землю зарылись?

– Король умер, – согласился похожий на пугало рыцарь, – но мы по-прежнему его люди, хотя наше королевское знамя пропало у Скоморошьего брода, когда на нас накинулись мясники твоего брата. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Роберт убит, но его страна жива, и мы ее защищаем.

– Защищаем! – фыркнул Пес. – Можно подумать, что она твоя мать или любовница, Дондаррион.

Дондаррион? Берик Дондаррион был красавцем. Подружка Сансы Джейни влюбилась в него, но этого человека даже Джейни Пуль не сочла бы привлекательным. Арья присмотрелась повнимательнее и различила на растрескавшейся эмали его панциря остатки пурпурной молнии.

– Страна – это скалы, деревья и реки, – продолжал Пес. – Разве камни нуждаются в защите? Роберт уж точно так не думал. Он признавал только то, что годилось для драки, постели или выпивки, а на остальное плевал, и на вас бы тоже плюнул… бравые ребята.

По пещере прокатился негодующий гул. Лим обнажил свой длинный меч.

– Назовешь нас так еще раз – проглотишь свой язык.

Пес ответил ему презрительным взглядом.

– Хорош храбрец – грозит оружием связанному пленнику. Развяжи меня, тогда посмотрим, какой ты смелый. – Пес оглянулся на Безумного Охотника. – А ты? Или ты без собак ни на что не годен?

– Мне следовало оставить тебя в вороньей клетке. – Охотник вытащил нож. – И это еще не поздно сделать.

Пес засмеялся ему в лицо.

– Мы все здесь братья, – провозгласил Торос из Мира. – Братья по оружию, присягнувшие нашей стране, нашему богу и друг другу.

– Братство без знамен, – добавил, дернув струну, Том-Семерка. – Рыцари полого холма.

– Рыцари? – насмешливо процедил Клиган. – Дондаррион, положим, в самом деле рыцарь, но остальные – просто сброд, разбойничья шайка. Куча дерьма, вот вы кто.

– Любой рыцарь может посвятить в рыцари другого, – возразил ему Берик Дондаррион, – и меч коснулся плеча каждого из тех, кого ты здесь видишь. Мы забытое братство.

– Дайте мне уйти, и я о вас тоже забуду, – пообещал Клиган. – Но если вы собрались меня убить, то не тяните. У меня забрали меч, коня и золото – берите вдобавок и жизнь… только избавь меня от своего праведного блеяния.

– Смерти тебе ждать недолго, Пес, – заверил его Торос, – но это будет не убийство, а приговор суда.

– Да, – подхватил Безумный Охотник, – и эта участь будет милосерднее той, которой заслуживаешь ты и тебе подобные. Вы называете себя львами, а сами в Шеррере и у Скоморошьего брода насиловали девочек шести и семи лет и разрубали надвое грудных младенцев на глазах у матерей. Ни один лев не проявляет такой жестокости.

– Меня не было ни в Шеррере, ни у Скоморошьего брода. Ты складываешь своих убиенных младенцев не у той двери.

– Ты будешь отрицать, что дом Клиганов воздвигся на трупах детей? – спросил Торос. – Я видел, как принца Эйегона и принцессу Рейенис положили перед Железным Троном. Вам следовало бы взять эмблемой двух окровавленных младенцев вместо ваших гнусных собак.

– Ты принимаешь меня за моего брата? – Пес скривил рот. – Или называться Клиганом – уже преступление?

– Убийство – вот преступление.

– И кого же это я убил?

– Лорда Лотара Маллери и сира Глэддена Уайлда, – сказал Харвин.

– Моих братьев Листера и Леннокса, – сказал Джек-Счастливчик.

– Дядюшку Бека и Мельникова сына Маджа из Доннелвуда, – сказала какая-то старуха.

– Вдову Мерримен, которая так сладко любила, – сказал Зеленая Борода.

– Септонов в деревне Тихий Пруд.

– Сира Эндри Карлтона. Его оруженосца Люкаса Рута. Мужчин, женщин и детей в Филдстоне и на Моздановой Мельнице.

– Лорда и леди Деддинг.

– Элина из Винтерфелла, – продолжил счет Том, – Джона-Стрелка, Маленького Мэтта и его сестру Рэнду, Энвила Рина, сира Ормонда, сира Дадли, Пата из Мори, Пата из Лэнсвуда, Старого Пата и Пата из Шермеровой Рощи. Слепого Уила-Строгальщика, тетушку Мейри, Мейри Гулящую, Бекку-Пекариху. Сира Реймена Дарри и лордов Дарри, старого и нового. Бастарда из Бракена, Уилла Оперенного, Харсли, тетушку Ноллу…

– Хватит, – оборвал его Пес. – У меня уже в ушах звенит. Кто они такие?

– Люди, – сказал лорд Берик. – Люди, большие и малые, молодые и старые, хорошие и дурные, погибшие от мечей и копий Ланнистеров.

– Мой меч тут ни при чем, и тот, кто утверждает обратное, просто лжец.

– Ты служишь Ланнистерам, – заметил Торос.

– Служил раньше. Как сотни и тысячи других. Выходит, каждый из нас виновен в том, что совершили другие? Пожалуй, вы и в самом деле рыцари, – плюнул Клиган. – Лжете вы по-рыцарски – может, и убиваете не хуже их.

Лим и Джек-Счастливчик закричали на него, но Дондаррион остановил их.

– Что ты хочешь этим сказать, Клиган? Объясни.

– Рыцарь – это меч верхом на коне. Все прочее – обеты, помазание и поклонение прекрасным дамам – всего лишь ленточки, которые повязывают на этот меч. Может, эти ленточки делают меч красивее, но убивать они ему не мешают. Ладно, хрен с ними, с мечами и лентами. Я такой же, как вы. Вся разница в том, что я не вру по этому поводу. Убейте меня, но не обзывайте убийцей и не уверяйте друг дружку, что ваше собственное дерьмо не пахнет. Слышите?