— Не раньше вечера.

Анжи нахмурилась и коснулась его лица, желая, чтобы он посмотрел на нее.

— Но это… Пекос, такое впечатление, что теперь так будет всегда. Я не хочу, чтобы ты проводил вдали от меня все дни напролет. Пожалуйста, дорогой, возвращайся к ленчу, и мы сможем…

— Сердечко мое, — прервал он ее, — мне не хочется расставаться с тобой даже на секунду, но я не могу быть нахлебником, тем более, когда здесь так много работы. — Он опять встал с кровати. Анжи смотрела, как он подходит к креслу, берет свой теплый пиджак и продевает руки в рукава. Потом на его лице появилось озадаченное выражение, глаза словно искали что-то в комнате.

— Что такое, Пекос? Что? — Анжи встала на постели на колени.

— Котик, не могу найти свою шляпу. Куда я ее засунул? Не понимаю…

Громкий смех заставил его обернуться на Анжи. Она упала на кровать и хохотала.

— Да что такое?.. — Пекос подошел к кровати. Приблизившись, он тоже засмеялся. Сцена, когда очаровательная обнаженная Анжи, на которой был одет только его стетсон, сидела верхом на нем и ритмично двигала своими соблазнительными бедрами, живо встала у него перед глазами.

— Как ты думаешь, что же все-таки произошло с моей доброй старой шляпой, дорогая? — Пекос не мог вспомнить, куда запропастился его стетсон.

Анжи, продолжая смеяться, перегнулась через дальний край кровати. Она легла на живот и потянулась вниз, доставая оттуда упавшую шляпу. Гордо подняв, она водрузила ее на голову и объявила:

— Я нашла ее.

— Прекрасно, малышка. Дай-ка мне. Пора идти. — Он стоял, глядя на смеющуюся обнаженную красавицу, вцепившуюся в его шляпу.

— Подойди и возьми, — предложила Анжи, дразняще опуская стетсон вниз и прикрываясь им.

Пекос, очарованный и без ума от любви, прополз по кровати и лег рядом с ней. Глядя в ее сверкающие гипнотизирующие глаза, он взял шляпу, надел ее на голову и поцеловал Анжи.

— Послушай меня, маленькая ведьма, — пробормотал он нежно, и его смуглая рука легла на золотистый треугольник волос между ее бедрами. — Я хочу, чтобы ты спрятала свое соблазнительное тело под одеяло, пока во мне не проснулся вулкан, и я не остался здесь с тобой. Ты меня слышишь? — Кончики его пальцев ласково погрузились во вьющиеся золотистые волосы. — Я твой раб; ты знаешь это, и я знаю. — Его пальцы продолжали щекотать ее, и дыхание Анжи стало учащаться. — Для меня нет ничего лучше, чем провести весь день с тобой. Но все же отпусти меня на сегодня, дорогая. Я в твоей власти; это зависит от тебя. — Пекос наклонился и поцеловал ее приоткрытые губы. Анжи задрожала.

Он поднял голову и улыбнулся ей. Анжи слабо улыбнулась в ответ, отодвинулась и скользнула под одеяло. Натянув его до подбородка, она прошептала:

— Ты можешь идти, я разрешаю. Но знай, мой дорогой Пекос, когда ты вернешься вечером… — Она притворно-застенчиво опустила ресницы.

— Даю слово, любимая, — заверил он ее и, поднявшись, направился к двери. Перед тем как открыть ее, он оглянулся.

— О, Пекос. — Анжи задохнулась. Она сбросила одеяло, соскочила с кровати и бросилась к нему, обвив его шею руками. Она встала на цыпочки и заглянула ему в глаза. — Я… прости; я просто хочу поцеловать тебя на прощание.

Тронутый ее порывом, Пекос ласково взял ее одной рукой за подбородок, а другая легла на ее обнаженные ягодицы.

— Знаешь, мне кажется, что ты и правда меня любишь.

— Я обожаю тебя, — прошептала она искренне и притянула его лицо ближе к своим губам. — Ты — все, что мне нужно, все, для чего я живу, — выдохнула она.

Пекос задрожал от волнения.

— Даже не думал, что жизнь может быть так прекрасна.

— Я тоже, — согласилась она и отпустила его.

Дыхание Пекоса превращалось в пар в холодном воздухе. Утопая в снегу, он шел к конюшням. Через полчаса дюжина ковбоев выехала верхом. Повозки, нагруженные сеном для голодного скота, следовали за ними. Они держали путь на юг. Никто не ворчал и не жаловался на то, что нужно ехать в такой холод. Пекос МакКлэйн вернулся, и люди этому радовались. Если уж Пекос не жалуется на холод и ранний час, то и им не пристало. Он был лидером от природы; люди послушно следовали за ним. Весело улыбаясь друг другу, ковбои покачивали головами и уверяли, что теперь дела на Дель Соль пойдут лучше. Ведь Пекос МакКлэйн вернулся.

Двигаясь с ними плечом к плечу, он вел своего коня по глубокому снегу. Его серые глаза скользили по тусклому горизонту в поисках стада. Крутя лассо над головой и громко посвистывая, Пекос сгонял замерзшую слабую скотину, чтобы быстрее продвигаться к загонам, где их ждали убежище, корм и вода. Несколько раз ему приходилось спешиваться, чтобы вытащить какого-нибудь перепуганного теленка из засыпанной снегом расщелины. Пекос и его люди работали весь длинный морозный день, лишь в полдень сделав перерыв, чтобы перекусить холодной пищей из своих седельных сумок. Столовой им служило место под заледеневшим навесом, который в жаркие летние дни был защитой от солнца для скота. Добрые глотки из бутылок с виски помогали согреть замерзшие руки ковбоев. И после короткого перерыва они снова вернулись к работе.

Анжи проспала все утро и провела долгий день, прислушиваясь, не раздадутся ли за дверью шаги Пекоса. Твердо решив его дождаться, она не притронулась к ужину.

— Дорогая, — терпеливо объясняла ей мисс Эмили, — боюсь, вы еще не привыкли к жизни на ранчо. Пекос и его работники — далеко на пастбище. Возможно, он вернется очень поздно, если вернется сегодня вообще. На отдаленных пастбищах есть несколько хижин, и он вполне может провести ночь там.

Анжи прикусила губу.

— Такое ощущение, что вы совсем о нем не беспокоитесь, тетя Эмили. — Анжи казалась обиженной.

— Нет, Анжи, я не беспокоюсь, и вам не нужно. Ведь вы оба провели недавно всю ночь в пустыне, и ничего не случилось. Пекос знает, как о себе позаботиться, и он к тому же не один.

— Конечно, вы правы, я веду себя как… как…

— Как влюбленная женщина. — Мисс Эмили понимающе улыбнулась.

Анжи покраснела.

— Именно. Тетушка, дорогая, не говорите Пекосу, какая я глупая.

Мисс Эмили потрепала Анжи по руке.

— Вы нисколько не глупая. Вы любите моего племянника, и я не могу не радоваться этому. Все, в конце концов, улаживается.

— Да, это так, — сказала, кивнув, Анжи. А про себя подумала, что в один из ближайших дней она поедет в Марфу и повидается с поверенным.

В начале десятого она сидела, скрестив ноги, на полу перед камином в библиотеке. На коленях лежала книга. Анжи подняла глаза на мисс Эмили, которая дремала на диване, и та тут же проснулась. Обе женщины чутко прислушивались к любому звуку, и улыбнулись друг другу.

Через несколько минут стремительный, как западный техасский ветер, Пекос МакКлэйн с растрепанными волосами и темной щетиной на красивом лице влетел в большую теплую комнату. Анжи, не говоря ни слова, смотрела на него. Ее живот возбуждающе сжался под его ясной теплой улыбкой. Он ловко бросил свою замасленную шляпу на верхний крюк вешалки, подмигнул Анжи и подошел к дивану. Нагнувшись, чмокнул просиявшую тетку в щеку, потом распрямился и направился к Анжи. Хитрые огоньки плясали в его глазах.

— Прости меня, тетя Эм, но плохих девочек наказывают. — Он опустился рядом с Анжи, взял книгу у нее из рук и отложил в сторону. Холодной рукой коснулся ее волос. — Вы, моя непослушная, это заслужили.

— Пекос, дорогой, — сказала мисс Эмили, улыбаясь, — ты должен быть теперь осторожен с ней.

Анжи не отрываясь смотрела на своего любимого, чьи холодные пальцы гладили ее волосы. Она не представляла, что он задумал, но догадывалась, что любое его шутливое наказание будет какой-нибудь новой любовной игрой, и заранее одобряла любую его затею. Желая вновь ощутить на себе его руки, она съязвила:

— Я взрослая женщина и поступаю так, как мне нравится, сэр.

— Возможно, это и так, пока вашего господина нет дома. Но теперь я вернулся. — Он взял ее на руки. — Вы должны были оставаться в постели, — он укоризненно поцокал языком.