Хуул был очень счастлив, что Снежная Роза решила хотя бы на время остаться с ними. Правда, Гранк недавно охладил его радость, напомнив, что пестроперые редко подолгу задерживаются на одном месте.

— Не забывай, что однажды наша Снежная Роза уже пыталась быть сестрой Глаукса, но ей скоро наскучило в обители. Постарайся не судить ее строго — как ни крути, она всего лишь пестроперая! — сказал тогда Гранк.

Сейчас Хуул задумался над его словами. После того как совы поселились на острове, Снежная Роза пела им каждое утро. Надо сказать, что рассвет — это очень тяжелое время для всех сов. Ночь уходит, а яркий свет приносит с собой раздражение и тревогу. Но Снежной Розе каким-то чудом удавалось смягчать неизбежное расставание с ночью, делая его нестрашным, спокойным и даже дружелюбным. Внезапно Хуул понял нечто очень важное. Возможно, Снежная Роза осталась с ними не случайно, а потому что сумела найти свое место на дереве. Здесь она впервые в жизни почувствовала себя не просто полезной, но незаменимой…

Как бы сделать так, чтобы все совы на острове могли чувствовать себя особенными, нужными и незаменимыми? Если каждая сова будет ощущать себя важной птицей, это не только усилит ее преданность, но и отвлечет от пустых размышлений о магах и магии! Более того, это могло бы сделать Великое Древо по-настоящему великим, ведь где еще найдешь такое место, где у каждого есть свой особый талант?

«Кажется, Гранк был не прав, — понял Хуул. — Снежная Роза не просто пестроперая. Она — певица и воительница! А Тео не просто кузнец, создающий оружие для битвы. Он может научиться делать и другие полезные вещи, не все же ему ковать когти да футляры для угля! — Хуул снова посмотрел на ажурный ларец в виде слезы. — Если Тео сделает несколько таких ларцов для обычных углей, мы сможем освещать ими дупла на дереве. В освещенных дуплах мы будем проводить занятия, читать и обучать сов разным наукам!»

Взять хотя бы самого Гранка! Все знают, что он был первым в мире угленосом, но разве он не может научить своему искусству других, чтобы передать свой дар новым поколениям? Сколькому еще можно обучить сов, сколькому научиться! Великое Древо Га'Хуула станет великим не только благодаря своим размерам. Оно положит начало новому времени, благословленному Глауксом, свободному от магии и темнодейства.

«Вот только как объяснить все это парламенту?»

Высунув клюв из дупла, Хуул окликнул молодого лейтенанта из полка Ледяных Когтей Храта, сидевшего возле светового оконца.

— Слушаю, ваше величество! — воскликнула молодая сипуха, вспархивая с ветки.

— Никаких следов Джосса? — спросил Хуул.

— Никаких, ваше величество.

— Спасибо, Катмор. Немедленно предупреди меня, как только появятся какие-то новости.

— Будет исполнено, ваше величество!

Положение становилось все более тревожным. Джосс был их самым лучшим и надежным посланником, он служил еще королю Храту, отцу Хуула, и когда-то сообщал находившемуся за пределами Ниртгара Гранку обо всем, происходившем в стране. Много воды утекло с тех пор, но и теперь только от Джосса Хуул и его сторонники могли узнать о том, что происходит в Северных королевствах. Чем сейчас занимается лорд Аррин? Приступил ли он к воссозданию своей армии? И что слышно о хагсмарах? Погибли ли хоть некоторые из них? Хуул был в ярости на самого себя за то, что не догадался сначала послать Джосса в Южные королевства и выяснить, не нашли ли хагсмары убежище там. Если это так, то дело совсем плохо. «Почему, ну почему я не подумал об этом? — в тысячный раз с тоской спросил себя Хуул. — Я должен научиться думать, как командир, как король! Нет, не так, — поправил он себя. — Я должен научиться быть королем».

Странное это было слово — «парламент». Хуул никогда не слышал его раньше, но Гранк объяснил ему, что парламентом называется собрание сов, которые слетаются вместе для обсуждения важных вопросов и принятия решений. Хорошенько все обдумав, Хуул решил, что просторное дупло у самых корней дерева лучше всего подойдет для такого представительного собрания.

И вот одиннадцать сов, включая самого Хуула, расселись полукругом в нишах, углублениях и трещинах огромного дупла. Хуул занял место в центре и, крутя головой из стороны в сторону, обвел глазами собравшихся. Некоторые из них, такие как Финеас, Тео и Гранк, были его старыми друзьями. Других он узнал совсем недавно — они вышли из остатков старой Хратианской гвардии, прилетевшей на помощь Хуулу в битве. Хуул пристально вглядывался в этих сов. Здесь был лорд Ратник — один из ближайших советников его отца, который повел в бой Ледяной полк Храта и храбро сражался с армией лорда Аррина. Офицеры Ледяного полка все были рыцарями, а именно лорд Ратник произвел в рыцари самого Хуула.

Честно признаться, посвящение в рыцари значило для Хуула гораздо больше, чем предстоящая коронация. Для себя он уже решил, что не станет носить корону. Он был скромной совой и в глубине души очень хотел, чтобы это прекрасное дерево называли не Великим Древом Га'Хуула, а просто Великим Древом!

Рядом с Хуулом сидел старый Гранк. Возле него устройся Тео, затем Финеас. По другое крыло от Хуула сел лорд Ратник, а сразу за ним восседала чета полярных сов — сэр Гартнор и его супруга, леди Хеллинг. Далее места занимали: северная иглоногая сова по имени сэр Тобифьор (или просто Тоби), ушастая совка лорд Владкин, сипуха сэр Боре и, наконец, пятнистая сова, носившая красивое имя Стрикс Струлажен.

Хуул поморгал, не сводя глаз со своего парламента. Во вcex устремленных на него взглядах читался немой вопрос: «Где уголь?» Как ни крути, уголь был символом королевски власти. Совы, полукругом рассевшиеся возле Хуула, всеми силами пытались скрыть свое беспокойство, но оно густым облаком висело в просторном дупле, и парламентарии украдкой крутили головами, ища глазами уголь.

Наконец сэр Гартнор нервно щелкнул клювом и нерешительно спросил:

— Простите, ваше величество… С углем что-то случилось?

— Нет, он надежно спрятан, — твердо ответил Хуул. — Я поставил возле него двух стражей.

— Вы полагаете, это разумно, ваше величество? — осторожно поинтересовался лорд Владкин.

— Что же в этом неразумного, лорд Владкин? Или вы опасаетесь, что кто-нибудь из стражей может похитить уголь?

— Ни в коем случае, ваше величество. Однако осмелюсь напомнить, что мы поклялись в верности вашему величеству, как законному владельцу угля. — Одобрительный шепоток облетел собравшихся, и Хуул увидел, как совы оборачиваются друг к другу и кивают, выражая полное согласие со словами лорда. — Вот почему присутствие угля представляется нам не только разумным, но и необходимым.

— Почему? — снова спросил Хуул.

На этот раз ему ответил лорд Ратник:

— Видите ли, ваше величество… Дело в том, что мы хотим наделить вас абсолютной властью. Мы решили сделать это на нашем сегодняшнем заседании. Нам представляется справедливым, достойным и необходимым должным образом возвеличить законного владыку могущественного угля.

Гранк пристально посмотрел на Хуула. «Наступило время испытания», — говорили его желтые глаза.

— Боюсь, мне будет нелегко объяснить вам свои намерения, — начал Хуул, — но я попробую. Дело в том, что я пришел к вам сегодня для того, чтобы сказать — я не хочу абсолютной власти. — В тот же миг парламент взорвался изумленными криками, уханьем и хлопаньем крыльев. — Тише, тише! — Хуул схватил палку и постучал по стене дупла. — Выслушайте меня. Пришло время новой жизни. Я буду вашим королем, но вы не можете просто передать мне власть. Вы правы, напоминая, что моя власть частично зависит от угля. Но неправы, полагая, будто вся власть порождена им.

— Ваше величество, но откуда же тогда исходит власть? — вскричал сэр Гартмор, и громовое уханье полярной совы эхом разнеслось под сводом дупла.

Сразу несколько сов подхватили его крик:

— Что порождает власть, если не уголь?