- Я смогу совместить. - Отвечаю и смотрю в окно.

- Когда-нибудь, ты так прогоришь на своей самоуверенности, что сам взвоешь. - Только и вздыхает друг.

Вкусный запах встречает уже в холле. Готовила, моя чернобурка. Сам себя ловлю на мысли, что привыкаю вот к этой, такой ненавязчивой, и такой правильной женской заботе.

 Запах незнакомый, опять удивит. Но дома тихо. Хотя, не удивительно в два часа ночи, наверное, спать уже пошла. Уже почти прошёл мимо комнаты, когда боковым зрением заметил ком в углу дивана.

Кире нравилась эта комната, с камином и огромными дверьми-окнами в сад. Сжалась в комочек в углу дивана, книжка на коленях... "Витязь в тигровой шкуре" Шота Руставели. Помню, я его так и не осилил.

Понимаю, что сон сморил, пока она меня дожидалась. Чего спрашивается ждала? Волновалась? Собиралась встретить и накормить? Был бы зверем, сейчас бы довольно рычал, а так просто скалюсь. Подхватываю на руки и несу в спальню, в её комнату, куда сам себе доступ закрыл, пообещав дождаться, когда сама придёт. Она встрепыхнулась, глазёнками сонными хлопает.

- Сабир? Я... Там ужин...

- Тихо, сам поем. А ты спи! Всё, закрывай глаза! - тихим шёпотом ей на ушко.

 Не прошло и минуты, а она уже снова посапывала у меня на плече. Забавная. Ни черта меня не боится. Впрочем, я ей всё поганое в своей жизни не показываю. Достаточно того, что она уже увидела в тот вечер, когда я её нашёл.

Вдруг подумалось, что Шасим с напарником могли её ко мне не привести, и она наглоталась бы своих таблеток. Нет, не стоит думать о дурном. Всё случилось, как случилось. И по-другому даже и быть не могло.

 Утро началось с уже привычного холодного душа и похода в зал. Благо, всего-то и надо, что на первый этаж спуститься. Случайно бросил взгляд в зеркало, когда руки нагружал. Стоит, в руках какой-то конверт, а сама смотрит и глаз не отводит. И вижу тот самый мерцающий отблеск, появившийся в глазах. Изумление и стеснение одинаково заметно на её мордахе.

Ну, по дому я голышом не расхаживаю, только в зале позволяю себе остаться в одних штанах. Буквально кожей чувствую её взгляд, скользящий по моей шее, плечам, груди. Ноздри трепещут, щеки краской залились...

Медленно опускаю гантели, замечаю, как её взгляд как приклеенный движется за моей рукой, разгибаюсь и резко дергаюсь вперёд, клацая зубами.

 И почти до слёз смеюсь, потому что моя шкодная лисичка ветром уносится из зала, потеряв по дороге конверт.

У Киры сегодня выходной, пусть отдохнёт, а то первый месяц она у меня каждый день с утра и до вечера над своими балансами и прочими шифровками сидела. Тем более вчера полночи не спала, вот и решил, пусть отоспится.

За завтраком она бросает на меня взгляды, думая, что я не замечаю. Но покрывающиеся румянцем щеки её выдают. Вот и пусть весь день думает и вспоминает увиденное, не мне одному изводиться. А то так и стоит перед глазами в своей мокрой рубашке, облепившей тело.

Почти уже уехал, когда вспомнил, что так и не предупредил её, что у нас сегодня неожиданно нарисовалась поездка. В том конверте было приглашение на очередной ужин семейного формата. Вся разница заключалась в том, что на этот не приводили любовниц и эскортниц. Зато тащили дочерей, сестёр и прочий залежалый и в основном порченый товар, надеясь сбыть дураку повлиятельнее.

Попросил Влада тормознуть и вернулся в дом, телефон я Кире до сих пор не вернул, так и лежит у меня вместе с её паспортом. Странно. Минут двадцать прошло, как я ушёл, а дома тихо, и Киры не видно. Поднимаюсь на второй этаж, стараясь не выдать своего присутствия.

Из-за двери в её комнату раздается знакомая мелодия, лет так пятнадцать назад эти куклы-кошки со своим хитом выли из каждого утюга. Как хорошо, что на двери нет замка. Аккуратно открываю дверь и словно мне по затылку кувалдой херакнули.

Кира танцует. Тайком, в своей комнате, уверенная, что одна и никого нет, кто мог её увидеть, под мелодию, что передают на каком-то радио, она извивается так, что сейчас ширинка просто по шву треснет.

 Вся спинка играет, бедра выписывают восьмёрки, завлекая, приковывая взгляд к приятным огруглостям. Она резко наклоняется вниз, обхватывает свои щиколотки ладонями. И хотя она в лёгких домашних брючках, даже воображение не надо напрягать, чтобы слюной захлебнуться. Кира же продолжает, выпрямляется, так что волосы откидываются, ударяя по заднице, и разворачивается.

 Секундная пауза... Она не сразу поняла, что видит меня в своей комнате.

- Ой! - резко шарахается в сторону в попытке спрятаться.

Хрен там! Ловлю и к себе притягиваю, а вот лицо приходится приподнимать, чуть ли не с силой. Краснючая! Стесняется. Сразу видно, не привыкла к свидетелям или зрителям. А у меня низ живота каменный. Она, вот она, стоит со всех сторон моими руками спеленованная, а у меня перед глазами всё ещё её извивающее тело.

И в душ мне надо прямо сейчас. И в зал. И снова в душ. Зашёл предупредить называется.

- Там приглашение пришло. Снова на ужин. - Голос хрипит, как простуженный, выдавая и мое состояние, и все мои желания с потрохами. - К часу будь готова. Я за тобой заеду.

И бегу от неё подальше, потому что иначе, я просто распластаю её по этой кровати! Зубы ломит от желания впиться в эту шею, плечи, живот. Хочу в руках ощутить её грудь. Меток своих наставить, чтоб любой знал, кому принадлежит эта девочка. И мысли эти дикие кажутся такими настоящими, такими правильными.

Привычное чувство брезгливости по отношению к бабе, в которую сливал, даже и на секунду не появляется. Никогда я баб не облизывал, от поцелуев не тащился! А тут... Приворожила словно, с ума свела, мозг напрочь вырубила. Сожрать её хочу, имя свое высечь, выжечь, чтобы навсегда метка моя была, моё клеймо! И одновременно заласкать её, чтобы тоже горела, чтобы себя не помнила, чтобы одно желание у неё оставалось. Одно со мной на двоих.

Боится она! Что потом себя не соберёт! А я понимаю, что не будет у неё никакого "потом"! Я её "потом"! Сам её к себе привяжу, приговорю, подсажу на себя. Да и как я смогу её отпустить? Если даже сейчас от одной мысли, что к ней кто другой лапы протянет, появляется лютое желание убивать. В фарш превратить, в паль растереть!

 Вспомнилось, как Шасим её на себя потянул, грубо схватив за руку, собираясь увести, чтобы развлечься.

- Хозяин, кого с Кирой оставить на день? - вот не вовремя ты нарисовался, как сдержаться? - Сам могу или из ребят кого...

- Сам ты и близко к ней не подходишь, и не смотришь в её сторону. - Вижу в его взгляде понимание. - Завтра к деду едешь. Там охрану примешь.

Возражений не последовало. Да и так всё понятно.

- Ты чего, как кот после драки? Шерсть дыбом, хвост трубой? - удивился моему виду Влад. - С Киркой, что ли поругался?

- Нет, просто помешал ей танцевать. - Малопонятно ответил я, не вдаваясь в подробности.

- В смысле? Тебе жалко, что ли? Сам же говорил в досье и бальные танцы, и балетный класс указаны. - Знал бы ты, какой балет я сейчас наблюдал. - Вот что ты как не человек, а? Многие же люди в танце эмоции выплескивают. И даже у таких спокойных девочек, как Кира они иногда тоже зашкаливают. Я вообще удивляюсь, как она ещё истерики закатывать на ровном месте не начала.

А я не удивляюсь, я радуюсь, что к таким мозгам прилагается ещё и такой характер. Что девочка у меня уравновешенная и рассудительная. И всё же интересно, что же за эмоции у неё такие накопились, что она их вот в таком танце выплескивала?

Кира.

Он издевается! Просто нагло и откровенно издевается! Смотрит, как довольный кот на рыбку в неглубоком аквариуме. Мол, трепыхайся, трепыхайся, пока я сытый и позволяю.

Странная встреча в кафе, отменившая мой выходной, словно стала точкой отсчёта, своеобразным поворотом, после которого Сабир отменил для себя все границы. Мой бессвязный лепет в его кабинете в тот день, он выслушивал со снисходительной ухмылкой.