— Спасибо за подарочек, — подмигнул мне он. — Сочтёмся.

— Ничего личного, — пояснил я Андрею. — Просто я не хочу лишний раз кого-то убивать, а Ингвар обеспечит тебя досугом, исключающим засылание ко мне наёмников.

— Не сомневайся, — подтвердил Ингвар, связывающий Андрею руки сзади строительной стяжкой, — ему и так будет не скучно.

— Нас ждут великие дела, приятель! — сказал он Андрею, запихивая того в УАЗик. — Ты этого ещё не понял, но я твой новый друг и бизнес-партнёр! У нас будут долгие крепкие отношения. Стерпится-слюбится!

— Дурак ты, — неожиданно спокойно сказал мне Андрей. — Ничего ты не понял.

— Ты дурак и я дурак — посмеёмся просто так! — срифмовал привычно Ингвар и направил его в кабину ловким тычком ружья.

— Если враги тобой недовольны, значит, ты всё делаешь правильно! — утешил он меня. — Этого носорога из говна доставать будем?

Он кивнул на торчащий в грязи «Патриот», где, сидя на капоте, скучал Пётр. Против Петра у меня ничего не было, он, как мне кажется, просто исполнитель, так что я подъехал, чтобы он мог зацепиться тросом за крюк.

— Извини, — говорю, — но твой наниматель прокатится с нами.

Пётр не выглядел довольным, но позиция у него была слишком неудобной для аргументированных возражений. Мы могли его просто бросить в луже дожидаться, пока она высохнет.

Выдернули, отцепили карабин и уехали, не прощаясь. Догонять он нас не стал — и правильно сделал. Ингвар вообще довольно решительный мужик, в отличие от меня. Образ жизни обязывает. Уверен, он на моём месте сопли жевать бы не стал.

Я хотел было снова проскочить через ту сторону, но Андрей буквально забился в истерике, разом растеряв всю свою невозмутимость:

— Лучше, блядь, пристрелите меня здесь! — орал он. — Поймите, идиоты, нельзя мне сейчас в проход! Куда угодно можно, а туда — нет!

Кроме того, я подумал, что шифроваться с расположением дачи от Ингвара уже глупо, всё равно он из Андрея всё вытрясет, если захочет, так что поехали нормальным ходом, без «телепортов». На въезде в город к нам пристроился новенький «Лэндкрузер» с тонированными стёклами, где сидели вызванные Ингваром по телефону «помощники» вида несколько «братковского». Они забрали своего босса и Андрея, а я отправился по привычному маршруту — через гипер и строймаркет в гараж. Удивительно, сколько всяких вещей требуется человеку, который возжелал настоящей автономии на сколько-нибудь продолжительный срок!

Вечером сидели с женой в новых шезлонгах на берегу моря, смотрели на ленивые волны прибоя и пили красное сухое вино. Не знаю, о чём думала она, а я о том, что вот ради таких вечеров я всё и затеял — чтобы сидеть на берегу моря с любимым человеком и знать, что никто не придёт и не нарушит вашу тишину. А потом с криком: «Мама, папа, вы где? А вы не купаетесь? А почему вы не купаетесь? А мне можно? А что у вас в стаканах, сок? А он сладкий?» — прибежала Мелкая, и я решил, что некоторые исключения в этой идиллии всё же допустимы.

Утренний кофе был прерван сигналом смартфона — маякнул рабочий чат, у меня на него установлен фрагмент старой джазовой песни «Why don’t You do Right?» Вообще-то это песня «Почему ты такой козёл?» — женский плач о том, что мужик попался какой-то негодящий, и всё делает не так:

Я вырезал из неё музыкальную фразу: «Get me some money too…» — без текста, просто последовательность нот, — чтобы каждый раз напоминать себе о том, что я не просто так страдаю, а мне за это платят. Шутка понятная только мне, но у меня все шутки такие.

Подивившись, что нужно от меня Родине в такую рань — задачи ставит московский офис, а там раньше 10 утра никто сроду не появлялся, — открыл приложение.

«Евгений П. приглашает вас в секретный чат».

Надо же, в первый раз такое вижу. У нас и так довольно секьюрный мессенджер, несколько похожий по функционалу на tor-chat, но свой собственный. Он по умолчанию не хранит логов переписки на устройстве, — это иногда неудобно, но это требование безопасников. Если кто-то сопрёт мой смартфон и сумеет его вскрыть, то чёрта с два он что-то узнает о моей работе — никакой рабочей переписки, никаких документов, никаких файлов на устройстве не хранится. (За нарушение этого правила у нас вылетают из штата впереди своего визга). Я знал, что у этого мессенджера есть ещё особый режим «секретного чата», когда переписка идёт p-to-p, мимо серверов, сообщения удаляются сразу по прочтению и даже блокируется возможность делать скриншоты, но никогда им не пользовался, потому что для работы это неудобно. «Евгений П.» — это человек, пригласивший меня на работу и заодно координатор нашей группы аналитиков, обладающий сверхценным талантом понять расплывчатые хотелки государственного заказчика и перевести их в понятное рабочее ТЗ. Мы с ним не особо дружны, скорее, в хороших рабочих отношениях, так что я удивился такому персональному вниманию. Но к чату, разумеется, присоединился.

«Привет, у нас что-то настолько срочное? — натыкал я большим пальцем левой руки, правой держа кружку с кофе. — Родина ждёт от нас подвига прямо в 8 утра?»

«Нет, это не по работе», — ответил Евгений П.

«?» — спросил я лаконично. Не умею я быстро набирать одним пальцем по экранной клавиатуре, держа смартфон в той же руке, как нынешние подростки. Мне кажется, у человека противостоящий большой палец не для этого развивался.

«Силовики вывозят семьи из столицы, — напечатал собеседник. — Есть серьёзная инфа, что вот-вот стартует горячая фаза. Косьвинский Камень24 загружают, Вороново и Шарапово25 готовы к приёму…»

«Бля», — я уже поставил кофе и взял смарт двумя руками, но что-то содержательное сказать не мог. Так и смотрел тупо, как в окне с красивой анимацией тает сообщение, как будто кто-то быстро стирает его тряпочкой.

«Это совсем не паблик, ты понимаешь. Но у тебя ребёнок всё же, думай там себе чего-то…»

«А ты?»

«А я чего… Я ж не ВИП, в Вороново меня не позовут. Буду надеяться, что обойдётся, как в прошлый раз…»

Тут меня слегка отпустило. Однажды ЕП уже предупреждал меня, что «завтра начинается». И был, как позже выяснилось, прав — танки уже грели моторы, пилоты сидели в кабинах штурмовиков, а обслуга цепляла на крылья, что они там обычно цепляют. Но обошлось. Буквально в последний момент потенциальные цели поняли, что шутки кончились, и резко с дымом из-под копыт врубили заднюю. Наши тоже решили тогда спустить на тормозах, хотя многие по сию пору считают, что зря, надо было, мол, «резать к чёртовой матери, не дожидаясь перитонита». Впрочем, сейчас в политике принят «византийский стиль» — всё на интригах, непрозрачности решений и медленном выкручивании рук с невозмутимой улыбкой. Воевать в открытую — это последний шаг, которого лучше не делать никогда. Этот подход имеет свои плюсы и минусы, в паблике он практически никому не нравится — но до сих пор он работал, и отрицать это невозможно. Может, и сейчас проскочим?