– Это уйма воды, – сказал Гирсон. – Думаю, таким количеством можно утилизировать немало грунта.

Он посмотрел на Босха и улыбнулся. А Босх улыбнулся ему. Он любил, когда кусочки головоломки начинали складываться в картину.

– Перед этим… дайте подумать… ночью в субботу у нас был пожар, – добавил Ороско. – Маленький бутик за Сток-билдинг, на Ринкон-стрит.

Гирсон взглянул, куда указывал Ороско. Потом поставил свой палец на точку месторасположения гидранта.

– Вода от обеих этих точек должна была уйти в три уличных водосборника – здесь, здесь и здесь, – сказал он, ловко двигая пальцем по сероватой бумаге. – Вода из этих двух стекает в эту линию. Из третьего – вот сюда.

Сыщики посмотрели на две указанные линии. Одна шла параллельно Уилширской, как раз позади здания Джей-Си Сток-билдинг. Другая – перпендикулярно Уилширу, прямое ответвление от первой, и тоже рядом со зданием.

– Если взять любую из них, то все равно получается подкоп… ярдов в сто, – сказала Уиш.

– Никак не меньше, – ответил Гирсон. – Это если по прямой. А они ведь могли наткнуться на подземные сооружения или на твердую породу, и тогда им пришлось бы их обходить. Сомневаюсь, что там можно прорыть какой-нибудь ход по прямой.

Эксперт из спецназа потянул Рурка за рукав, и оба отошли в сторону от группы, чтобы пошептаться без помех. Босх посмотрел на Уиш и тихо сказал:

– Спецназ не пойдет в туннель.

– Что ты хочешь сказать?

– Здесь не Вьетнам. Если Франклин и Дельгадо или кто-то еще находятся в одном из этих каналов, то нет никакого шанса проникнуть туда незаметно и остаться целыми. На их стороне все преимущества. Они сразу узнают о нашем приближении.

Она посмотрела ему в лицо, но ничего не сказала.

– Это был бы неверный шаг, – продолжал Босх. – Мы знаем, что они вооружены и скорее всего накачаны наркотиками. Знаем, что они убийцы.

Рурк вернулся к группе совещающихся и попросил Гирсона подождать в одном из фэбээровских автомобилей, пока он не закончит разговор с детективами. Коммунальщик нехотя поплелся к машине, огорченный, что уже больше не является частью команды.

– Мы не станем спускаться и преследовать их внизу, – сказал Рурк после того, как Гирсон закрыл дверь машины. – Слишком опасно. У них оружие, взрывчатка. На нашей стороне не будет элемента неожиданности. Это приведет к тяжелым потерям в личном составе… Поэтому мы запрем их в ловушку. Мы позволим событиям развиваться своим ходом, а сами будем в безопасности поджидать их там, откуда они выйдут. Тогда на нашей стороне будет преимущество – мы захватим их врасплох. Сегодня ближе к ночи отряд спецназа совершит разведывательный рейд по Уилширскому туннелю – для этого мы позаимствуем в ведомстве Гирсона несколько комплектов спецодежды их обходчиков и поищем то место, откуда злоумышленники начали рыть. Затем мы подготовимся к засаде и будем поджидать их в самом подходящем месте. В самом для нас безопасном.

На несколько секунд наступила тишина, прерываемая только гудками машин с улицы. До тех пор, пока не раздался протестующий голос Ороско:

– Погодите, погодите минутку! – Капитан полиции подождал, пока лица всех обратились к нему. Кроме разве что лица Рурка. Тот вообще не стал смотреть на Ороско. – Не можем мы на этом строить планы! Вы что, собираетесь сидеть на хвосте и ждать, пока эти люди будут подкапываться? – возмущенно говорил он. – Позволите им взорвать пол и взломать пару сотен сейфов, а затем спокойно выйти обратно? Моя обязанность – защищать собственность граждан Беверли-Хиллз, которые составляют девяносто процентов клиентов депозитария. Я против.

Рурк сложил свою ручку-указку, вернул ее во внутренний карман и только потом заговорил. Он по-прежнему не смотрел на Ороско.

– Ороско, ваше особое мнение будет отражено в протоколе, но мы не просим вас с нами идти.

Босх заметил, что наряду с отказом обращаться к Ороско, упоминая звание, Рурк отбросил и все прочие претензии на межведомственную или другую политкорректность.

– Это федеральная операция, – продолжал Рурк. – Вас сюда пригласили только в порядке профессиональной этики. К тому же, если моя догадка верна, грабители вскроют только один сейф. Когда они увидят, что он пуст, они отменят всю операцию и покинут хранилище.

Ороско был растерян. Это ясно читалось на его лице. Босх понял, что его, видимо, не посвятили во многие подробности дела. Он посочувствовал этому человеку, которого Рурк публично осадил и выставил дураком.

– Есть моменты, которые мы не можем сейчас обсуждать, – сказал Рурк. – Однако мы уверены, что целью взломщиков является только одна определенная сейфовая ячейка. У нас есть основания полагать, что сейчас она пуста. Когда преступники проникнут в хранилище, откроют этот конкретный сейф и обнаружат, что он пуст, то они, как мы полагаем, спешно ретируются. Наша задача – быть к этому готовыми.

Босх испытывал сомнения насчет предположения Рурка. Ретируются ли воры? Или же решат, что перепутали сейф, и продолжат сверлить в поисках бриллиантов Трана? Или же разграбят другие сейфы в надежде похитить достаточно ценностей, чтобы оправдать свои труды? Босх не знал ответа. Но он определенно не питал такой же уверенности, как Рурк. С другой стороны, он понимал, что, возможно, фэбээровец просто старается вывести Ороско из игры, чтобы тот не путался под ногами.

– А если они не уйдут? – спросил Босх. – Если продолжат сверлить?

– Тогда нам всем предстоит напряженный уик-энд, – ответил Рурк. – Потому что мы намерены все-таки дождаться, пока они выйдут.

– В любом случае вы выведете фирму из строя, загубите бизнес, – сказал Ороско, указывая в сторону Сток-билдинг. – Как только станет известно, что кто-то пробил дыру в хранилище, которое стоит в витрине как символ неприступности, это подорвет доверие клиентов. Никто не станет хранить здесь свое имущество.

Рурк только молча смотрел на него. Призыв капитана полиции попал на бесплодную почву.

– Если можно схватить их после того, как они ворвутся, то почему нельзя до? – спросил Ороско. – Что, если открыть депозитарий, включить сирены, произвести некоторый шум, может, даже выслать вперед патрульную машину? Дать им понять, что мы здесь и знаем об их планах. Это отпугнет их прежде, чем они взорвут перекрытие. Мы берем преступников и спасаем фирму. Если же не удастся их схватить, все равно мы спасаем фирму, а их возьмем на несколько дней позже.

– Капитан, – сказал Рурк, вернувшись к корпоративной корректности, – если дать им понять, что мы здесь, то мы лишаемся единственного нашего козыря – неожиданности. Кроме того, это спровоцирует перестрелку в туннелях и, возможно, на улице, во время которой их не будет волновать, кто пострадает или будет убит. Включая их самих и случайных прохожих. После этого с какими глазами мы станем объяснять общественности, да и себе самим, что стремились спасти бизнес?

Рурк подождал секунду, чтобы его слова уложились в сознании, затем сказал:

– Видите ли, капитан, я не собираюсь пренебрегать требованиями безопасности при проведении операции. Я просто не могу этого сделать. Эти люди, там, под землей, они не пугают. Они убивают. На их совести уже двое, включая свидетеля, – это только те, о которых нам известно. И только за последнюю неделю. Мы ни в коем случае не должны дать им выйти сухими из воды. Ни в коем случае, черт подери!

Ороско забрал и свернул свою синьку. Засовывая ее в картонный тубус, он сказал:

– Господа, смотрите не обмишурьтесь. Если погорите, мое ведомство не пожалеет критики и не станет держать в секрете детали нынешнего совещания. Спокойной ночи.

Он повернулся и зашагал к патрульной машине. Двое полицейских, не говоря ни слова, последовали за ним. Остальные просто смотрели. Когда патрульная машина покатила вниз по пандусу, Рурк сказал:

– Что ж, вы слышали слова этого человека. Мы не имеем права провалить операцию. Кто-нибудь еще хочет что-нибудь предложить?

– А что, если прямо сейчас отправить людей в помещение хранилища, чтобы они поджидали бандитов там? – сказал Босх. Он не рассматривал раньше такой возможности, а высказал спонтанно пришедшую мысль.