Червь, почувствовавший свободу, наконец, пробился через кожу, и издал писк, такой тонкий, почти неслышный, но который сказался давлением на барабанные перепонки каждого. У всех заболела голова, казалось, мозг сейчас начнет вытекать сквозь уши. Вместе с одним, самым большим начали вылезать и другие черви поменьше, они были толстые, и похожие на дождевых червей, но чем-то явно отличались.

Боец, у которого вылезли черви из руки, потянулся к ним второй рукой, и начал его вытаскивать. Он сжал червя, и тот взорвался брызгами белой, густой липкой жидкости, тварь умерла, но осталась торчать из руки воина, к тому же червь был не один, остальные так же пробивались сквозь руку, издавая мерзкий пронзительный писк. Бойцы закрыли уши и метнулись помогать товарищу.

Но Анахель почувствовал, что это ещё не всё.

— Снимай всё! — Крикнул он

Боец сделал, как было велено. Из других частей тела, так же начали выползать мерзкие твари, которые быстро устранены.

Когда боец повернулся, у него на шее, висела пиявка, черная, смолянистая и отблескивающая. Она пульсировала. Анахель метнулся и скинул её с шеи товарища, и раздавил своей тяжелой ступней. На месте где была пиявка, показалась рана, кожи не было, только красное пятно, в котором копошились личинки, медленно скользящие дальше в организм бойца. Анахеля чуть не стошнило. Он достал из кольца ткань, сложил её в несколько раз, и облил её снадобьем, после чего положил на рану. От такого боец завопил и скорчился, изгибая спину, но остался стоять.

— Восстанавливайся, будут изменения в самочувствии, говори. Все, тоже раздевайтесь. Кому то ещё плохо?! — Спросил Анахель сам, попутно раздеваясь. На телах других, не было ничего странного. Анахель выдохнул и начал одеваться в доспех обратно. Он сел, и начал накапливать инь.

Отдохнув ещё час группа двинулась дальше.

Анахель надеялся, что не подхватил скрытую болезнь, или чего похуже. Неприятные воспоминания у него уже были. Проходить через такое снова он не хотел.

Группа вышла на опушку леса. И пред ними вдалеке, стояла выбивающаяся из общей картины дверь, в которой клубился черный туман. Никто ему не обрадовался, но оставаться здесь тоже не вариант. Потому все пошли вперёд.

Перед ними, уже на границе джунглей, предстал паук, большой, почти как холм. Ножки были тонкие, длинные, и острые, его жвала внушали ужас, даже в «опустошителей», каждый из них сделал шаг назад.

Тварь запищала, что было похоже на низкий рев, от звука с окружающих деревьев начали опадать черные точки, как большие, так и маленькие. И, всё вокруг потемнело, не от надвигающихся туч, а от бегущих на четверых как маленьких, так и больших пауков.

— Бежим! Просто бежим! К черту этот лес! К черту этих пауков! К черту этот лабиринт!

Спорить никто не стал, все бежали, Анахель очевидно, был самым быстрым, но он вырвался вперёд не для того чтобы самому безопасно добраться до выхода. Он облачился в молнию, и мелькнул, он оказался под пауком, и срубил ему лапку. Паук смотрел своими глазами на Анахеля, и опустился, чтобы укусить его, этим одним укусом, он мог откусить половину Анахеля. Тот сделал вид, что почти попался на укус, но сам удивился глупости паука, паук укусил, но жвала перегрызли воздух, Анахель отодвинулся назад на пару шагов, и рубанул сверху вниз, он разделил голову паука на две части, но тот не умер!

Он увидел, что его товарищи уже пробежали мимо него, и Анахель двинулся следом. Паук завопил вновь, и глаза его засветились жутким красным светом, из двух половин разрезанной морды вылезли новые жвала, а из его длинного тела, вылез хвост скорпиона, который смотрелся на теле паука настолько естественно, что казалось, он там и должен быть. Паук помчался за группой, стремительно сокращая дистанцию, но первый «опустошитель» уже добрался до входа, он почти прыгнул в туман, и исчез, за ним и остальные двое, Анахель бежал на всех скоростях, но почувствовав опасность — обернулся, и увидел надвигающийся хвост скорпиона, времени удивляться, не было. Анахель ударил горизонтально, меч, лишь отразил жало, после чего Анахель влетел в туман. Он оказался в новой комнате.

Первое что он ощутил, так это жар. После закалки кожи, тело начало слабее воспринимать ультрафиолет, потому солнце оказывало меньшее воздействие, дальше, закаляя тело, так же повысилась терморегуляция, и, несмотря на всё это, Анахелю показалось, что его жарят на костре. Солнце в небе было только одно, и оно стояло в зените, без каких либо признаков движения, к тому же оно было больше, или возможно просто находилось ближе.

Вокруг был песок, воздух дрожал и извивался над ним, как от костра, и доспех начал нагреваться, как бы хороша ни была защита, сейчас, бойцы сжаривались внутри неё.

Вокруг простиралась одна только пустыня с дюнами. И конца и края ей не было видно. Тела каждого уже покрылись потом, и дышать стало затруднительней. Каждый вдох обжигал горло, оставляя сухость во рту. Анахель решил снять доспех, и переоделся в одежду работорговца, которая сохранилась у него с тех самых пор, как он извлёк её у первой тени, только потому, что она могла полностью укрыть его от солнца. Он достал бурдюк воды, открыл один, и положил обратно, он проверил ещё несколько, пока не остановился на одном. Внутри был кипяток.

Вторым после всех снял доспех Иванаи, его лицо было взрослым, без шрамов и с легкой щетиной, которую покрывал налет седины.

Третьим переоделся Ике, человек с узкими глазами и суровыми чертами лица.

Но один из них стоял, и смотрел на действия своих товарищей как на представление. Когда все закончили переодеваться, они глянули на Азгона, он остался в доспехе.

— Тебе не холодно?! — спросил Ике, то ли возмущённо, то ли с насмешкой.

— Да нет, вполне комфортно.

— Комфортно?! Прямо как в быке Фаларида?! — скептически спросил Иванаи

— Ах, ты об этом, нет, я закончил первый этап закалки тела, потому мне комфортно.

На эту фразу, каждый хмыкнул в душе, но группа начала двигаться. Все экономили энергию, двигались медленно, и в одном направлении, Анахель при этом начал восстанавливаться, медитируя на ходу, потому силы восполнялись, как только расходовались.

Группа прошла пару дюн, и почувствовала, как что-то под землёй зашевелилось. Фонтан песка ударил в небо, и из желтого моря вылезло существо, стряхивая с себя песок, вылез большой скорпион, он был желтым, пара клешней, и страшные жвала, сверху выглядывал хвост с жалом на конце, которое было острым и изогнутым, сверкая холодным острым светом, а с кончика стекала капля яда.

Вмиг оружие оказалось в руках, в тот же миг выстрелило жало. Оно ударило наискось, и со свистом рассекаемого воздуха полетело в дальнего бойца отряда, а клешни старались ухватиться за тела поближе.

Хвост был отбит, воины отскочили от клешней, и начали контратаку, копье схватило хвост и прибило его к земле. Но хвост тянулся словно бесконечность, и скорпион спокойно отступал. Он своими клешнями фехтовал с бойцами ближнего ряда, и ни в чем не проигрывал. Единственный минус был в том, что отражая удары, он принимал удары можно сказать своим телом, потому на его хитине появлялись трещины, а бойцы могли не переживать за себя атакуя железными мечами и копьями.

С дальнего ряда метнулось копье, облаченное в молнию, и ударило в тело скорпиона. Копье глубоко воткнулось, и тварь взревела, и в ярости напала, действие было чересчур предсказуемым, тварь рванулась вперёд, выстреливая клешнями в хватающем движении, пока бойцы обходили чудище сбоку. Они ударили, отрубили клешни одним мощным ударом, из ран пульсирующими потоками начал вытекать ихор. Пара копий метнулась сквозь воздух, и ударила в скорпиона, и он испустил дух.

Группа подошла, доставая копья, и очищая их от ихора. Всё проделывалось молча, кто-то предложил тварью поужинать, но он был проигнорирован.

Группа пошла дальше. Солнце стояло всё ещё в зените, не двинувшись ни в одну сторону. За бескрайними дюнами не было видно заветно выхода, потому бойцы просто продолжали идти.