– Через год после моего избрания можно будет снять траур, – сказала она Рою. – Как ты считаешь, год – это достаточно?

– Более чем достаточно. Особенно, если публика полюбит тебя и захочет, чтобы ты была счастлива.

– И тогда я смогу выйти замуж за героя, агента ФБР, который выследил и убил удравшего из тюрьмы маньяка Стивена Акблома.

– Пройдет четыре года, пока мы навек соединимся, – сказал Рой. – На самом деле это не так долго. Я тебе обещаю, Ева, я сделаю тебя счастливой и с честью буду носить свой титул первого джентльмена страны!

– Я верю тебе, дорогой, – сказала Ева.

– И тогда всех, кому придется не по вкусу то, что ты делаешь...

– Мы сможем позаботиться о них и посочувствовать им.

– Правильно.

– Давай не будем говорить о том, как долго еще ждать счастливого мига. Поговорим о твоих великолепных идеях и о наших планах на будущее.

Они долго рассуждали об униформе служащих в тех новых федеральных учреждениях, которые собирались образовать. Но основной вопрос был: не стоит ли заменить традиционные костяные пуговицы «молниями» и металлическими застежками.

Под горячим солнцем молодые люди с тренированными телами и очаровательные молодые женщины в самых легких бикини принимали солнечные ванны и соблазнительные позы, чтобы привлечь внимание друг друга. Дети строили песочные замки. Пенсионеры сидели под зонтиками в соломенных шляпах, наслаждаясь теплом. К счастью, никто из них ничего не знал о глазах, следивших за ними с неба, и о том, что по желанию или капризу политиков той или иной страны все они могут в одно мгновение исчезнуть. Впрочем, может это произойти и по воле любого чокнутого компьютерного гения «хакера» из Кливленда, Лондона, Кейптауна или Питтсбурга, захваченного киберпанковой фантазией.

Он шел вдоль берега, где прямо рядом с линией прилива огромные отели высились один за другим. Он слегка потер лицо – у него зудел подбородок. Он отращивал бороду шестой месяц, и она уже не выглядела жалкой бороденкой. Совсем наоборот, она была пышной и мягкой. Элли говорила, что с бородой он стал еще привлекательнее. Но в жаркий августовский день на пляже в Майами подбородок под ней чесался так, будто у него завелись блохи, и поэтому он предпочел бы быть чисто выбритым.

Кроме того, ему просто нравилось его лицо без бороды.

За полтора года, прошедшие с той ночи, когда «Годзилла» атаковал агентов на ранчо в Вэйле, великолепный частный хирург из Англии сделал ему три операции и полностью удалил старый шрам. Осталась тонкая ниточка, почти невидимая, даже когда он загорал. Кроме того, несколько изменились его нос и подбородок.

Теперь он называл себя множеством имен, но никогда не пользовался прежними – Спенсер Грант и Майкл Акблом. Среди близких друзей, работавших с ним в Сопротивлении, он был известен как Фил Ричарде. Элли сохранила свое имя и стала миссис Элли Ричарде. Рокки с готовностью откликался на кличку Киллер – его не смущала смена имени.

Повернувшись спиной к океану, Фил прошел мимо загорающих людей к парку одного из новых отелей. Он был в сандалиях, белых шортах и яркой гавайской рубашке и ничем не отличался от отдыхающих туристов.

Купальный бассейн отеля был больше футбольного поля и по форме напоминал тропическую лагуну. Бортики бассейна были выложены искусственным камнем и в центре также были островки из камня, на которых можно было загорать. Вода в бассейн поступала из искусственного водопада высотой с двухэтажный дом, возле водопада росли пальмы, дававшие тень.

В гроте позади водопада был расположен бар. Туда добирались или вплавь, или пешком. Павильон был выполнен в полинезийском стиле, с использованием бамбука, сухих пальмовых ветвей и ярких раковин. Официантки были в коротеньких кофточках и ярких запахивающихся юбках с изображениями огромных орхидей. Легкие сандалии и живой цветок в волосах дополняли этот костюм.

Семья Падракян – Боб, Джин и их восьмилетний сын Марк – сидела за маленьким столиком у стены грота. Боб пил ром с кокой, Марк наслаждался шипучим напитком, приправленным мускатным орехом, Джин нервно рвала салфетку на кусочки и покусывала нижнюю губу.

Фил подошел к столику и испугал Джин, которая видела его впервые, громко сказав ей:

– Привет, Салли, ты выглядишь просто великолепно. – Он обнял ее и поцеловал в щеку, потом потрепал по голове Марка. – Как у тебя дела, Пит? Я как-нибудь захвачу тебя с собой на подводную охоту. Ты как, не против? – Он крепко пожал руку Бобу и продолжал: – Тебе следует обратить внимание на свой живот, приятель, иначе ты станешь похож на дядюшку Морти. – Потом он присел за их столик и тихо сказал: – Фазаны и драконы.

Через несколько минут, выпив пинью коладу[13] и осторожно оглядев остальных посетителей бара, чтобы удостовериться, что никто из них не проявляет излишнего любопытства к Падракянам, Фил заплатил за напитки, и они все вместе направились в отель, болтая о несуществующих родственниках. Они прошли через прохладный вестибюль и снова вышли из помещения в жару и влажность. По мнению Фила, никто не следовал за ними и не вел наблюдение.

Падракяны в точности выполнили все, что им велели по телефону. Они были одеты, как все стремившиеся к солнцу туристы из Нью-Джерси, хотя Боб несколько перестарался, надев черные легкие туфли с черными носками и шорты «бермуды».

К отелю подъехал автобус для туристических прогулок с большими окнами. Он въехал прямо под козырек у входа. На передних дверях были прикреплены магнитные надписи: «Водные приключения капитана Черная Борода». Под надписью над портретом улыбающегося пирата более мелким шрифтом было добавлено: «Морские прогулки под водой в сопровождении инструктора, прокат водных лыж, катание на водных лыжах и морская рыбалка».

Водитель вышел из автобуса и открыл дверь. На нем были мятая модная рубашка из белого льна, легкие белые брюки и ярко-розовые полотняные туфли с зелеными флюоресцентными шнурками. Даже с баками и серебряной серьгой в одной ухе он выглядел достойно и весьма интеллигентно, как будто на нем был надет строгий костюм с жилеткой или же форма капитана полиции. Как в те дни, когда Фил служил под его командой в отряде полицейского департамента Лос-Анджелеса. Его иссиня-черная кожа казалась еще темнее и блестела на тропической жаре Майами.

Падракяны сели в автобусе на задние сиденья, а Фил рядом с водителем, которого теперь все знали под именем Рональд – Рон Труман.

– Мне нравятся твои туфли, – заметил Фил.

– Эти туфли купили мне мои дочки.

– Да, и тебе они тоже нравятся.

– Не буду спорить, в них так удобно и прохладно.

– Ты почти танцевал, когда шел к нам. Ты просто демонстрировал их всем.

Отъезжая от отеля, Рон улыбнулся и заметил:

– Вы – белые – всегда завидуете тому, как мы двигаемся.

Рон говорил с таким четким английским акцентом, что, если бы Фил прикрыл глаза, он представил бы себя возле Биг Бена. Пока Рон старался избавиться от своего карибского акцента, у него обнаружились способности перенимать интонации и акценты различных диалектов. Он теперь стал человеком с тысячью голосов.

– Должен сказать, – нервно заявил Боб Падракян со своего места позади них, – что мы просто с ума сходим от страха.

– Все будет нормально, – утешил его Фил. Он повернулся к ним и улыбнулся, чтобы ободрить трех беглецов.

– Никто за нами не следит, если только сверху, – сказал Рон, хотя Падракяны, видимо, не понимали, о чем идет речь. – Мне кажется, что сейчас нет никакой слежки.

– Я хочу сказать, – продолжал Боб Падракян, – что мы даже не знаем, кто вы такие на самом деле.

– Мы – ваши друзья, – успокоил его Фил. – Если все сложится у вас так же, как вышло у нас с Роном и у наших семей, тогда, я думаю, мы действительно сможем стать очень близкими друзьями.

– Мы теперь больше чем друзья, – добавил Рон. – Мы стали одной семьей.